Анатолий Жаренов - Парадокс Великого Пта. Фантастический роман

Его жизнь внешне протекала так же, как и у других людей. Василий Блинов учился в школе, потом в институте. Двадцати семи лет он поступил на работу в археологический музей. Младший научный сотрудник Блинов увлекался нумизматикой и, по слухам, готовил диссертацию, которая должна была опрокинуть некоторые устоявшиеся представления и взгляды на происхождение знаменитого Кильмисского клада. Слухи эти распространял сам Блинов. С диссертацией у него дело подвигалось плохо. Причин было две. Взявшись за разработку темы, он вскоре обнаружил, откровенно говоря, свою научную несостоятельность. Но отступать, признаваться в своем бессилии не хотел. Зависть к успехам других как черная кошка скребла по сердцу. Эта зависть и являлась второй причиной неудачи. Она мешала думать.

В школе Блинов завидовал тому, что пятерки получает не он, а Колька Петров. Студент Блинов завидовал, что первый разряд по гребле принадлежит не ему, а здоровяку Сашке Чернову. Зависть туманила его взгляд, когда он встречал на улице человека в отлично сшитом костюме, когда не он, а кто-то другой получал крупный выигрыш по лотерее, когда кто-то другой удачно женился. Блинов считал, что все это — и пятерки в дневнике, и красивая жена — должно принадлежать ему, Блинову, причем без всяких к тому усилий с его стороны. Может быть, виной этому было неправильное воспитание мальчика в семье; может быть, школа и вуз не сумели привить ему должного взгляда на вещи; а может быть, все вместе взятое послужило тому причиной. Но, как бы то ни было, Блинов стал тем, чем стал.

Душу этого человека постоянно раздирали противоречия между желаемым и действительным. В мыслях он видел себя подъезжающим на собственной «Волге» к особнячку, стоящему на берегу теплого моря. В действительности же приходилось ездить с работы домой в переполненном автобусе под крики кондукторши: «Гражданин, продвиньтесь на одну бабушку!»

А он не хотел подвигаться даже на «полбабушки». Он ненавидел миловидную кондукторшу и бабушку, которой надо было уступать место. Место в автобусе и место под солнцем. Ему казалось, что он достоин лучшей участи. И он ждал от судьбы своего куска счастья. Он покупал лотерейные билеты и надеялся на крупный выигрыш. Но шли месяцы, годы, а капризная фортуна так ни разу и не повернулась к нему лицом.

Кассирша музея в дни выдачи зарплаты отсчитывала ему умеренную порцию синеньких пятерок. Он отворачивался, пряча деньги и нехорошую усмешку, которая в эти минуты появлялась на его лице.

И может быть, он так и прожил бы со своей завистью и со своими мечтами. Быть может, он и не принес бы вреда обществу, в котором жил, как не принес бы и пользы. Потому что мечты его были бесплодны, а желания неосуществимы. Чемоданчики с сотенными на дорогах не валяются. А украсть чемоданчик он не мог. Такие люди не способны предпринимать самостоятельные шаги. Но орудием чужой воли они стать способны.

Василий Блинов оказался неожиданной и приятной находкой для эмиссара Хенгенау, когда тот подбирался к дневникам Беклемишева. Эмиссар быстро раскусил мятущуюся душу Блинова и стал методично вбивать в нее клинья.

— Расскажите об обстоятельствах вашего знакомства, — спросил Диомидов на первом допросе.

Блинов всхлипнул, облизнулся. Он плохо помнит подробности. Для него встреча была случайной. Этот человек интересовался Кильмисским кладом. Да, семиугольные монеты сводили с ума не одного нумизмата. А этот человек был нумизматом. По крайней мере, так он сказал Блинову. Словом, они нашли общий язык. Где это происходило? В музее, у стенда с кладом. Тогда Блинов не придал разговору серьезного значения. Кильмисским кладом интересовались многие. А Блинов, это было известно всем, работал над диссертацией, посвященной его истории. Когда это было? Месяца два назад. Да, задолго до обезьяньего бума.

Потом встреча повторилась. Они оказались в одном автобусе. Вышли на одной и той же остановке. Говорили о нумизматике. Блинов пригласил его к себе домой. Человек этот назвался Клепиковым. Да, Николай Ильич Клепиков, работник одного из НИИ. Какого? Не сказал. Улыбнулся и помахал рукой. Это можно было понять только в одном смысле.

Однажды он попросил Блинова сделать маленькое одолжение. Принес к нему на квартиру небольшой сверток и оставил его на несколько дней.

— Купил приятелю подарок, — сказал Клепиков. — А тащиться с ним сейчас некогда. Иду в театр, времени в обрез. Пусть поваляется у вас.

Блинов не возражал. Когда Клепиков ушел, он полюбопытствовал, что же это за подарок. Развернул газету и ужаснулся. Там лежали пистолет, миниатюрный фотоаппарат и коробка с кассетами. Он не спал всю ночь. И уже совсем было решился. Но…

— Утром, когда я вышел из дому, — сказал Блинов, — увидел на тротуаре у подъезда Клепикова. Он, усмехаясь, предложил мне совершить небольшую прогулку. Увлек к стоянке такси, сел в машину и пригласил меня сделать то же самое. Я был настолько растерян и подавлен, что машинально исполнил его приказ. Выехав за город, Клепиков отпустил такси и повел меня в лес. Там сказал:

«Выбирайте! Вы, я вижу, успели познакомиться с «подарком». И он произвел на вас соответствующее впечатление. Да, это именно то, что есть. А я не тот человек, за которого вы меня принимали до сих пор. Перед вами две возможности. Первая — донести. За это вы получите благодарность. Вторая — сохранить статус-кво и получить деньги. Много. Я от вас не потребую никаких сведений стратегического характера. Можете не волноваться. Мне нужна услуга. Совсем незначительная и безобидная с точки зрения ваших патриотических чувств. Вам будут звонить. Возможно, несколько раз. В ответ вы должны говорить только одно слово: «рано». И все. Меня вы больше не увидите. А в один прекрасный день получите крупный денежный перевод. Задаток — сию минуту».

— И вы согласились? — брезгливо спросил Диомидов.

Блинов шмыгнул носом и стал оправдываться. Диомидов все с той же брезгливой гримасой на лице молча рассматривал сидящего перед ним человека и морщился. «Вот ведь насекомое, — думал он. — И уродится же этакое».

— Хватит, — оборвал он слезливые сентенции Блинова. — Ближе к делу. Сколько раз вам звонили?

— Три.

— Клепикова этого вы больше не видели?

— Он приходил в музей еще раз. Дал мне телефон писателя Ридашева и сказал, чтобы я немедленно попросил его вернуть в музей дневники Беклемишева.

— И все?

— Он сказал также, чтобы я… Чтобы Ридашев считал этот звонок чьим-то розыгрышем.

— Вы лично знакомы с Ридашевым?

— Нет, я знал, что писатель допущен к архивам, видел его несколько раз. Но никогда не разговаривал.