Максим Марух - Игра Лазаря

– Что это? – повторила девушка, слабея. – Что проис...

Закончить фразу не хватило сил. Зрачки закатились, глаза превратились в бельма, голова запрокинулась назад. Она стала заваливаться на спину и непременно упала бы со стула, если бы не рука Лазаря. Вовремя подоспевший сзади Сенсор придержал за плечи уже бесчувственное тело.

– И как мне раскорячиться, когда отключишься ты? – донёсся до уходящего сознания Лазаря приглушённый голос друга.

Проход через Симплтонский тоннель не похож на уход из реальности. Скорее, реальность отступает от разума, открывая другую, новую.

– Бросишь девку... подхватишь меня... – коснеющим языком ответил Лазарь, но так и не понял, где сказал это – наяву или уже нет. Симплтонский тоннель закрылся с одной стороны, а на другой уже брезжил в серебристой арке отсвет нового мира.

6

Всё та же кухня, но теперь без Сенса. Лазарь и Яника сидели за столом друг напротив друга. С лица девушки исчез страх, осталось лишь непонимание. В большом чисто вымытом окне за её спиной трепетали зелёные кроны.

Лето.

Яника медленно наклонялась вперёд и вгляделась в лицо Лазаря, как в миниатюру Похитонова. Казалось, она уже видела эту миниатюру раньше, но никак не могла вспомнить – когда и где.

– Ваня?.. – наконец, с усилием проговорила она, и кожу между бровей рассекла вертикальная складка.

– Нет, – качнул головой Лазарь, – ты знаешь меня под другим именем. Попытайся вспомнить.

Складка на лбу стала глубже:

– Я даже не могу вспомнить своё имя. Как меня зовут?

Этот вопрос она адресовала себе, а значит, и ответ должна была дать сама.

– Ты знаешь.

– Яника, – чуть подумав, сообщила она. – По-моему, так.

Лазарь кивнул.

– Звучит не без пафоса, но существует мнение, что здесь мы носим свои настоящие имена.

Когда он услышал об этом в первый раз, то подумал, что это самый нелепый романтический бред со времён концовки Ромео и Джульетты.

– Ты – Иван Смерсонов, – неожиданно заявила Яника, ткнув в Лазаря пальцем.

Шаг назад. Процесс воссоединения внешнего и внутреннего «я» происходил не совсем в соответствии с представлениями Лазаря. Ему почему-то казалось, что это должно произойти мгновенно, как озарение.

– Только по паспорту, – нехотя признался он.

– А я Катя, – ещё раз поднапрягшись, вспомнила Яника. – Исакова Екатерина Андреевна.

– Да, тебя так тоже раньше звали, – подтвердил Лазарь. Внешняя половина явно пересиливала внутреннюю, но он решил не торопить события. – Больше нет.

– Я что, обязана сменить имя?

– Официально нет. Неофициально тоже. Конечно, если оно тебе не нравится, можешь оставить прежнее.

– Нет-нет, – девушка поспешно закачала головой, – новое мне очень нравится. Я-ни-ка, – по слогам повторила она.

– Они всем нравятся, – поморщился Лазарь. – Но когда остановит полицейский патруль, советую назваться обычным именем. И паспорт тоже на всякий случай не выкидывай.

– А как твоё настоящее имя?

Процесс воссоединения должен проходить автономно. Лазарь попытался вспомнить свою инициацию, и не смог. Впрочем, это было давно. И потом: память, как холодильник – протухшие продукты там долго не хранятся.

– Постарайся вспомнить сама, – повторил он.

В поисках ответа Яника огляделась по сторонам. Взгляд остановился на окне, сквозь которое в кухню проникали прямые солнечные лучи, уже изрядно припекавшие. Подул резкий ветер, и кроны деревьев, похожие на кудрявые зелёные афро, приветственно закивали.

Яника вздрогнула и повернулась к Лазарю:

– Что это за место? Ну, не молчи! Или я настолько шизичка, что уже не отличу зиму от лета? Где мы носим настоящие имена? Отвечай!

Вместо ответа Лазарь встал и вышел из кухни. Через пару минут он вернулся обратно, держа в руках несколько предметов. Он по очереди разложил на столе перед Яникой рулончик марлевого бинта, ржаной сухарь, чайную свечу в алюминиевой гильзе и журнал «Авторевью». Проделывая всё это, Лазарь чувствовал себя Ричардом Алпертом, тестирующим на предмет избранности маленького Джона Локка.

Яника зачарованно провела пальцами по лежащим на столе предметам. Потом подняла глаза на Лазаря, и морщинка между бровей вдруг разгладилась. Лазарь счёл это хорошим знаком – похоже, лёд тронулся. Пустые лакуны во внешней и внутренней памяти заполнялись удивительной смесью воспоминаний из двух жизней. Лазарь представил себе, как зубцы одной шестерёнки вклиниваются в промежутки между зубцами другой, и наоборот.

Чтобы немного стимулировать её память, он поднял со стола бинт, размотал немного, и, чувствуя себя полным идиотом, обернул несколько раз вокруг головы. Пожалуй, лучшей иллюстрации к словосочетанию «дурацкий вид» не нашлось бы за всю его практику путешествий по инсонам. На столе ещё оставались неиспользованными свеча, журнал и сухарь, но Лазарь надеялся, что до них не дойдёт.

– Это место называется инсоном, – он обвёл широким жестом комнату. – Это – твой инсон.

Неожиданно мир вздрогнул. По воздуху покатились, как по поверхности озёрной глади, вертикальные концентрические круги. Вскрик девушки отразился многократным эхом от стен тесной кухоньки, как если бы она кричала со дна выработки для колодца. Лазарь понял, что его выбрасывает из инсона. Пол под ногами исчез, следом за ним исчезли все панельные перекрытия в нижних этажах. На долю секунды Лазарь завис в воздухе, как мультяшный персонаж; потом его с невероятно силой потащило (не привычное свободное падение, а воронка водоворота) в разверстую чёрную пропасть.

7

Лазарь очнулся на полу порядком надоевшей кухни. Слева лежал перевёрнутый стул, справа, как будто отдельно от тела, его правая рука. Кисть и часть предплечья онемели, будто он проспал на ней всю ночь.

Потолок заслонила недовольная физиономия Сенса. Сильные руки помогли подняться. Яника лежала на полу с другой стороны стола. Без сознания.

Сенсор вытер пот со лба.

– Не знал, что с ней делать, – мрачно пробормотал он. – Что у вас произошло?

Лазарь вкратце объяснил.

– Она вытолкнула меня, как пробку из бутылки, – он присел перед Яникой на корточки и откинул мизинцем рыжую прядь с красивого высокоскулого лица. – Целовать пробовал?

Сенсор присел рядом с самым озадаченным видом.

– Думаешь, застряла? Вы же оба провалились. Но ты умеешь выходить наружу, а ей мы как-то не успели дать мастер-класс.

– Да уж, было бы глупо, – Лазарь встал и подошёл к мойке. – Сначала спасти её, а потом своими же руками загнать в компанию к Чиполлино и его друзьям.