Дин Кунц - Самый темный вечер в году

— Хорошо выглядит. — Билли мотнул головой в сторону «Кадиллака».

— Он же практически не использовался. Она умерла в нем. Обширный инсульт. Ушла за две минуты.

— Меня это не испугает, мистер Шамптер.

— Не потеряла контроль ни над мочевым пузырем, ни над кишечником, ничего такого, так что это не повод для снижения цены.

— Я и не собираюсь торговаться. Только не я. Это именно то, что я искал.

Шамптер улыбнулся одними губами.

— Значит, обеспечиваете клиентов органами, мистер Гувер. Как роялями, так?

— Нет, сэр. Я говорил о печени, почках, сердце.

— Ох, так вы — врач?

— Нет, всего лишь посредник. Но в стареющем мире это быстрорастущий бизнес. Вам вот понадобится сердце.

Глаза Шамптера раскрылись.

— И на основании чего вы ставите такой диагноз? — Он стукнул себя в грудь. — Мне шестьдесят, но я был вегетарианцем сорок лет, в моей диете нет животного жира, никакого холестерина.

— Ну, будучи специалистом по части обеспечения больных донорскими органами, я со всей ответственностью могу заявить, что вегетарианцы совершают самоубийство гораздо чаще, чем мясоеды.

Шамптер насупился.

— Я тоже это читал, кто-то где-то сказал, что самоубийц среди вегетарианцев больше. Но это же чушь собачья. Лженаучное исследование, проплаченное мясной индустрией, пропаганда, ничего больше. — Он сжал кулаки и стукнул по груди, подчеркивая свою прекрасную физическую форму. — Когда этот «Кадиллак» повезут на свалку, я еще буду ублажать дам.

— Я об этом ничего не знаю, но, я уверен, ваша жена порадовалась бы, — с этими словами Билли достал пистолет и прострелил Шамптеру сердце.

Оттащил тело к переднему бамперу «Мерседеса», где его не могли увидеть с улицы, поднял ключи с бетонного пола, они выпали из руки Шамптера, когда тот падал, открыл ворота гаража.

Задним ходом выехал на «Кадиллаке» на мостовую, припарковал автомобиль у тротуара. Потом пересел в «Лендровер» и загнал внедорожник в гараж. Закрыл ворота, на случай, что забредет какой-нибудь педофил и увидит, чем он занимается.

Билли открыл все четыре дверцы «Лендровера», чтобы обеспечить доступ воздуха в салон после начального взрыва.

С собой забрал из «Ровера» только белый пластиковый мешок для мусора, в котором лежали документы и фотографии, добытые Верноном Лесли в бунгало Редуинг, и удостоверения личности Лесли, Онионса и Джорджи Джобса.

Из дома Билли вышел через парадную дверь, пересек лужайку, сел за руль «Кадиллака». Мешок поставил на пол у переднего сиденья.

В конце квартала повернул направо, на следующем перекрестке снова направо. На улице, параллельной улице Шамптера, позади принадлежащего ему участка, припарковался у тротуара между двумя домами, в которых жили другие американские семьи, со своими радостями и проблемами.

Снял тирольскую шляпу и очки в темной роговой оправе. Сдернул с передних зубов золотую фиксу. Прощай, Дуайн Гувер.

Вышел из «Кадиллака». Обошел автомобиль, шагнул на тротуар. Достал из кармана пиджака пульт дистанционного управления.

Между двумя домами он видел крышу резиденции Шамптера на соседней улице. Нацелил пульт, радиус действия которого был гораздо больше, чем расстояние до гаража с «Мерседесом» и «Лендровером», нажал на кнопку, услышал грохот начального взрыва.

В двух чемоданах, которые привез ему Джорджи Джобс, а он поставил их на пол у заднего сиденья «Лендровера», помимо начального взрывного заряда, призванного стать лишь инициатором возгорания, лежали бруски невероятно горючей субстанции, изобретенной оружейными магами в бывшем Советском Союзе, которые теперь стали оружейными магами России.

Вновь сев за руль «Кадиллака», Билли Пилгрим наблюдал за темной крышей дома Шамптера на параллельной улице.

Он не собирался взрывать «Лендровер» со всем его содержимым. Задача ставилась другая: сжечь все дотла — жесткие диски из компьютеров частных детективов, их записи, календари, ежедневники и труп Джорджи.

Горючая субстанция обеспечивала температуру в 23 300 градусов Цельсия, чуть не дотягивая до половины температуры на поверхности Солнца, но, конечно, она не могла идти ни в какое сравнение с миллионами градусов в солнечном ядре. Тем не менее количества горючей субстанции вполне хватало, чтобы испарить до молекул все содержимое внедорожника, а сам корпус расплавить до такой степени, чтобы никто и никогда не смог бы определить ни марку автомобиля, ни модель, ни владельца.

От самого же Джорджи Джобса не осталось бы даже кусочка кости, ничего, кроме трепетных воспоминаний Билли.

На соседней улице ночь посветлела. Первые языки пламени вырвались через крышу гаража. Белые, с синеватыми краями.

Билли уехал. Понимал, что очень скоро народу на улицах определенно прибавится.

Если бы Эми Редуинг исчезла, а потом умерла, в ее доме не осталось ничего такого, что могло бы перекинуть мостик в прошлую жизнь этой женщины. То есть у властей не было бы причин подозревать босса Билли в ее убийстве.

Верной Лесли, который обыскивал дом Редуинг, умер, и человек, которого он нанял, Бобби Онионс, тоже умер, как и еще один человек, очистивший их офисы от возможных упоминаний о Редуинг, а все, что Джорджи Джобе забрал из офисов, превращалось сейчас в дым и золу.

Если бы пожарные расчеты задержались с прибытием, соседние дома тоже могли загореться от перекинувшегося на них огня или от жара, идущего от горящего дома Шамптера.

Но Билли знал по собственному опыту: если работа выполняется качественно, обычно страдают и посторонние люди.

Ехал он в сторону Ныопорт-Бич. Есть, конечно, хотелось, но об обеде Билли пока не думал: предстояло выполнить еще одну работенку, прежде чем покинуть округ Орандж и взять курс на Санта-Барбару.

Пообедать он собирался с Гюнтером Шлоссом, с тем чтобы потом его убить и таким образом оборвать предпоследнюю ниточку, связывающую Редуинг и босса Билли.

Последней оставался сам Билли. Факт этот не ускользнул от его внимания, и он достаточно долго об этом думал.

В Сайта-Барбаре Билли заранее снял люкс в роскошном отеле на имя Тайрона Слотропа. Этот псевдоним он не использовал раньше, приберегал для особого случая.

Билли любил роскошь, и особенно ему нравились самые лучшие отели, которые предлагали столь экстравагантные удобства, что Людовик Шестнадцатый и Мария-Антуанетта, получи они возможность побывать в таких заведениях, устыдились бы убогости их дворцовой жизни.

В Ньюпорт-Бич Билли проехал мимо дома, где жил и работал Брайан Маккарти, и припарковался за углом.