Последняя жертва - Дарья Сергеевна Кутузова
Кажется, полицейская говорила, что остановилась где-то неподалеку от того места, где они встречались в последний раз. Стоило пойти сначала именно туда.
Не совсем понимая, зачем это делает, Патриция уверенным шагом направилась к двери, за которой минутой ранее исчез Норман, и вышла наружу, глубоко вдыхая холодный воздух. На ней уже была накинута тяжелая кожаная куртка, обшитая изнутри какой-то плотной шерстью, но холод все равно пробирал до костей, однако девушка почти не обратила на это внимания.
Возможно, сейчас она поступает не совсем правильно по отношению к своей госпоже и тем двоим, что были посланы королем расследовать это дело, но чувство какой-то необходимости помочь Нике двигало сейчас Патрицией. Пусть это будет последней услугой, что она предоставит своей давней подруге. В конце концов, их отношения дали очень многое самой Патриции. И своим поступком она вернет все, что задолжала.
Уже пройдя достаточно большое расстояние от особняка по направлению к знакомой булочной, Патриция заметила знакомое фиолетовое пальто, мелькавшее среди кучи серой массы людей, возвращавшихся с работы. Она собралась уже ускориться, чтобы успеть схватить девушку, пока та не ускользнула и не исчезла из ее поля зрения, пока не заметила рядом с полицейской еще какую-то фигуру. Это был крупный мужчина с коричневой сумкой под мышкой, и это все, что смогла разглядеть Патриция со спины, но Ника явно разговаривала с ним, пока они оба неспешно шли куда-то вдоль улицы. Девушка оторопела и затормозила, не решаясь подойти ближе. Что если сейчас она помешает какому-то важному разговору? Да и кто этот мужчина вообще? Казалось, будто где-то она уже его видела. Особенно это ощущение усиливалось, когда он слегка поворачивал голову к Нике, о чем-то говоря, и Патриция могла разглядеть его небрежную щетину и улыбку, что заставляла челюсти ходить ходуном от внезапно нахлынувшего раздражения.
Патриция вообще перестала понимать, что ей следует делать в такой ситуация, и она приняла самое ужасное решение, которое только может принять послушная и до мозга костей правильная девочка. Она решила проследить за этой странной парочкой в надежде, что ей все-таки удастся застать Нику в одиночестве. Проведя рукой по волосам, все так же стянутым в тугой хвост, и убедившись, что ни одна волосинка не выбивается из прически, отряхнув невидимые пылинки с коричневой кожи куртки, Патриция глубоко вдохнула и, выждав, пока Ника и странный незнакомец уйдут дальше вперед, направилась следом за ними, изо всех сил стараясь не показывать никому из окружающих своего беспокойства.
«Ты все делаешь правильно, Патриция. Ведь ты просто не умеешь по-другому».
Пожертвуй всем, рискнув
Линст угрюмо рассматривал карту, данную ему женщиной из какой-то лавки с сувенирами, которая утверждала, что человек с портрета преступника был у нее несколько дней назад и покупал точно такую же карту. На вопросы Бигера о том, как себя вел этот человек и были ли какие-то особенности в его внешности или поведении, женщина только пожала плечами и сказала, что почти не обратила на это внимание.
Казалось, это дело не должно было вызвать столько затруднений, но человек, которого видели в особняке словно сквозь землю провалился, и практически никто во всем Квинстоне его не видел ни до покушения, ни уже после него. Множество ложных доносов наводили на мысль, будто кто-то специально пытается запутать их, а это с большей вероятностью могло означать, что преступник еще в городе. Либо же кто-то из его возможных союзников пытается удержать их здесь, чтобы дать как можно больше времени преступнику, чтобы скрыться как можно дальше от этого места. Но при этом, Бигер и Локер точно не могут покинуть Квинстон, пока не найдут хотя бы мельчайшие зацепки здесь.
Стоило еще проверить все самые непримечательные постоялые двора, потому что искомый человек вполне мог засветиться в одном из них. Вряд ли он стал бы выбирать слишком богатые и обычно многолюдные места, и вероятнее всего, это должно быть место находящееся на некотором отдалении от особняка, в идеале, на самой периферии города.
Рассуждая подобным образом, Линст еще раз тщательно осмотрел карту и заприметил подходящий под все эти критерии постоялый двор, который им по сути даже и не являлся, не имея и двора-то как такового. Мужчина вернулся в лавку, не успев пока уйти от нее совсем далеко, и обратился к женщине за прилавком, показывая данную ей же брошюрку с картой.
— Что вы знаете об этом месте? — он ткнул в привлекший его постоялый двор своим крупным мозолистым пальцем.
Женщина кинула хмурый взгляд на Бигера, потянулась куда-то под прилавок, чтобы достать очки, и, двумя руками аккуратно посадив их чуть ли не на самый кончик носа, принялась разглядывать точку, в которую упирался палец бывшего полицейского. Сначала она медленно провела морщинистой рукой вдоль «Сада Богов», что-то пробурчала себе под нос и, наконец, постучав по карте в этом самом месте, выдала:
— Да-да, это место привыкли называть постоялым двором, но это не совсем постоялый двор, как вы могли заметить, оно слишком маленькое и неприметное. Это дом, который когда-то принадлежал большой семье, но из всех них здесь остался только старик. Он-то сейчас и сдает в этом доме комнаты, чаще всего на одну ночь, либо просто на какой-то короткий срок не больше недели. Да и на дольше там никто не задержится, место скверноватое, грязное, да и старик уже из ума выживает.
Голос у женщины был какой-то шершавый и напоминал перелистывание страниц в очень старой книге. Иногда ее рассказ прерывался хриплым кашлем и сипящими звуками, вылетающими прямиком из горла. Линсту стало слегка не по себе от этого голоса и от самой истории, но он еще больше укрепился в мысли, что ему нужно наведаться в это место и расспросить обо всем старика. Быть может, это даже наведет его на след.
— Спасибо вам за информацию, — запихав брошюрку во внутренний карман своей кожанки, Бигер направился к выходу, и уже стоя на пороге, повернулся к женщине за прилавком и зачем-то добавил. — Вы мне очень помогли.
Линст, не мешкая и не думая над ситуацией слишком долго, направился к месту, указанному на карте, надеясь
