Джеймс Роллинс - Глаз Бога

Сначала щиколотки, потом запястья.

Как только она оказалась полностью свободной, Сейхан взмахнула рукой, вонзая концы иголок, все еще торчащих из-под ее ногтей, в глаза Нам Квону. Тот отшатнулся назад, загораживая охраннику линию прицеливания, на что и рассчитывала Сейхан.

Вскочив с кресла, она схватила Нам Квона, ставя его перед собой в то самое мгновение, как охранник открыл огонь. Пули впились в тело палача, но ни одна из них не задела Сейхан. Она толкнула обмякшее тело Нам Квона на солдата. Тот замешкался, дав ей время развернуться и выхватить пистолет из пальцев ошеломленного Хван Пака.

Стремительно обернувшись, Сейхан всадила пулю в голову охраннику. Бросившись к двери, свободной рукой подхватила выпавший из его рук автомат и выбежала из комнаты, оставив Хван Пака и Дельгаду живыми и невредимыми. Не зная, что ждет ее впереди, она решила не тратить на них патроны.

Выскочив в коридор, Сейхан закрыла на засов дверь в комнату допросов, после чего, превозмогая боль, вытащила из-под ногтей стальные иголки. В маленькое окошко ей было видно, как в бешенстве мечется разъяренный Хван Пак. Однако помещение было оснащено надежной звукоизоляцией, чтобы не было слышно криков допрашиваемых, и сейчас из него не вырывалось ни звука.

Стоявший позади Хван Пака Дельгаду, встретившись взглядом с Сейхан, скрестил руки на груди, улыбнулся и кивнул, выражая свое уважение.

Развернувшись, Сейхан поспешила к выходу из здания. К счастью, в этот поздний час оно было пустынным. Молодая женщина задержалась у шкафчиков с одеждой у входа, рассчитывая найти в них военную форму. С этим ей не повезло, но на полу в одном из шкафчиков Сейхан нашла одежду заключенного. Она быстро надела темную робу и натянула свободные штаны. Единственным украшением унылого наряда был красный значок с лицом Ким Ир Сена на левой груди.

С сожалением Сейхан оставила автомат в шкафчике. Спрятать громоздкое оружие на себе было невозможно, а поскольку она теперь надела тюремную одежду, объяснить присутствие автомата было бы очень нелегко.

Закрепив пистолет на ноге, Сейхан выскользнула в ночную темноту. Вдалеке, там, где остался Пхеньян, слышались слабые отголоски сирен.

Даже вооруженная пистолетом, она все равно не сможет в одиночку пробиться через усиленно охраняемые ворота тюрьмы. Но даже если она выберется на свободу, куда идти дальше? Оставалось надеяться на то, что Грей и ее мать знают, где ее искать, что они придут за ней.

Сейхан побежала к рядам бараков, намереваясь затеряться среди заключенных, затаиться до тех пор, пока не подоспеет помощь.

Впервые в жизни она полностью доверилась надежде.

Глава 10

18 ноября, 17 часов 05 минут

по алма-атинскому времени

Аральское море, Казахстан

«Еврокоптер» несся над бескрайними просторами унылых песков, покрытых коркой соли. Потрясенная Джада смотрела вниз, не в силах поверить в то, что эта безжизненная пустыня еще совсем недавно была прекрасным синим морем, кишащим рыбой, вдоль берегов которого тянулись рыбацкие деревушки и консервные заводы, полные жизни.

Это не поддавалось воображению.

В материалах, посвященных предстоящей операции, Джада прочитала, как еще в шестидесятых годах в Советском Союзе отвели воду двух основных рек, питающих Аральское море, на орошение хлопковых полей. В последующие десятилетия море быстро пересохло, сжавшись до десяти процентов своей первоначальной площади и потеряв объем воды, равный суммарному объему озер Эри и Онтарио. И теперь от Аральского моря оставались лишь несколько соленых луж на севере и на юге.

А между ними простиралась эта пустошь.

– Это место называют пустыней Аралкум, – заметив внимание Джады, сообщил монсеньор Верона. Он говорил шепотом, чтобы не будить остальных. – Ее ядовитые солончаки такие обширные, что их видно из космоса.

– Ядовитые? – удивилась Джада.

– Высыхая, море оставило после себя отравляющие вещества и пестициды. Сильные ветры регулярно поднимают песок в воздух – это так называемые «черные бури».

Словно в подтверждение его слов, на глазах у Джады над просоленными песками взмыл вихрь, понесшийся следом за вертолетом.

– Люди, живущие здесь, стали болеть. Инфекции дыхательных путей, странные анемии, резкий рост количества раковых заболеваний. Средняя продолжительность жизни упала с шестидесяти пяти лет до пятидесяти одного года.

Джада посмотрела на него, пораженная этими цифрами.

– И последствия этого имеют не только локальный характер. Сильные ветры разносят отравленный песок по всему земному шару. Его можно найти в ледниках Гренландии и лесах Норвегии, и даже в крови пингвинов в Антарктиде.

Джада покачала головой, в тысячный раз задаваясь вопросом, зачем они делают крюк с заходом в этот безжизненный район. Если бы у нее был выбор, она предпочла бы посетить в Казахстане другое место – космодром Байконур, главный космический центр России. Он располагался всего в двухстах милях к востоку от того места, куда они сейчас направлялись.

«По крайней мере, там я смогла бы узнать больше информации, имеющей отношение к разбившемуся спутнику».

Разумеется, если бы все не было так строго засекречено.

Джада искоса взглянула на Дункана, на кончики его пальцев. По его словам, он ощущал какую-то странную энергию, исходящую от археологических реликвий. Как ни спешила Джада, это заявление пробудило ее любопытство.

Но что, если все это полная чепуха?

Джада всмотрелась в лицо Дункана, прикорнувшего рядом со своим коренастым напарником. Этот парень не производил впечатления человека, дающего волю своему воображению. Наоборот, он твердо стоял на земле.

По внутренней связи прозвучал голос пилота:

– До цели осталось десять минут лёта.

Все зашевелились.

Джада снова полностью переключила внимание на то, что проносилось внизу за иллюминатором. Солнце клонилось к горизонту. Невысокие бугры и ржавые остовы кораблей отбрасывали на плоскую равнину длинные тени.

Приближаясь к точке с указанными координатами, «Еврокоптер» начал снижение, проносясь над однообразными солончаками.

– Прямо по курсу, – объявил пилот.

Все прижались носами к стеклам иллюминаторов.

Вертолет приближался к единственному ориентиру в радиусе нескольких миль – ржавому остову большого корабля. Он стоял прямо, глубоко погрузившись килем в песок, – корабль-призрак, бороздящий песчаное море. Коррозия и ржавчина уничтожили все мелкие детали, полностью сожрали рубку, выкрасили корпус в красно-оранжевый цвет, резко контрастирующий с белой соленой равниной.