Призрак мадам Кроул - Джозеф Шеридан Ле Фаню
Огонь в камине все еще пылал красным светом – в его свете не было ничего странного. Массивный серебряный подсвечник, увенчанный высоким колпачком, как и прежде, стоял в центре стола из красного дерева. Однако, случайно взглянув на верхушку колпачка, дядя заметил нечто, заставившее его сильно засомневаться в своем рассудке.
Он увидел, как крошечная рука подняла колпачок, и из-под него выглянуло маленькое человеческое лицо – не больше ногтя большого пальца – с четкими пропорциональными чертами. На этом лилипутском лице застыла такая жуткая неподвижность, что мой дядя пришел в неописуемый ужас. Далее показалась пара крошечных ножек в коротких шелковых чулках и туфлях с пряжками, затем остальная часть фигуры… Ручки взялись за коленки, маленькие ножки начали вытягиваться и дотянулись до основания подсвечника. Ступни встали на столешницу и потянулись дальше, вниз, по ножке стола в виде ног сатира, пока не достигли пола. При этом они эластично расширялись и странно увеличивались во всех пропорциях. На полу ноги в обуви с пряжками уже приобрели обычный размер, как у хорошо сложенного взрослого мужчины. А кверху фигура сужалась, оставаясь в своих первоначальных сказочно маленьких размерах – как объект, отраженный в причудливо изогнутом зеркале.
Встав на пол, это существо увеличилось полностью – изумленный дядя не мог сказать, каким образом – до надлежащих пропорций. Существо стояло почти в профиль у кровати, превратившись в красивого и элегантного молодого человека в старинной военной форме, с маленькой кружевной треуголкой и плюмажем на голове. При этом вид у него был как у осужденного, которого собираются повесить – он пребывал в невыразимом отчаянии.
Мужчина с удрученным видом подошел к камину и на несколько секунд повернулся спиной к кровати и лицом к каминной полке. Дядя увидел, как в свете огня блеснула рукоять рапиры незнакомца. Затем, пройдя через комнату, человек приблизился к туалетному столику, видневшемуся через разделенные занавески в конце комнаты у изножья кровати. Огонь в камине пылал так ярко, что мой дядя видел странного мужчину довольно отчетливо, как если бы в комнате горел десяток свечей.
Глава VII
Ужас достигает кульминации
Под старинным зеркалом имелся выдвижной ящик. Дядя тщательно обыскал его днем в поисках бумаг. Но молчаливая фигура выдвинула ящик полностью, нажала на пружину сбоку, открыв в нем тайник, и вытащила оттуда пачку бумаг, перевязанных розовой лентой.
Все это время Уотсон смотрел на призрака в ужасе, не моргая и не дыша. До этого момента тот ничем не показывал, что знает о присутствии в комнате живого человека. Теперь же незнакомец впервые обратил мертвенно-бледный взгляд прямо на моего дядю с многозначительной, полной ненависти улыбкой, поднимая маленький сверток с бумагами тонкими пальцами. Затем он хитро подмигнул Уотсону и, казалось, надул одну из щек в пародийной гримасе, которая при других обстоятельствах была бы смешной. Дядя не знал, преднамеренная это гримаса или одно из тех ужасных искажений, которые постоянно нарушали пропорции фигуры, видимой будто через кривое стекло.
Фигура приближалась к кровати, становясь все более измученной и злобной. В тот момент ужас моего дяди почти достиг апогея. Он уже думал, что призрак сейчас уничтожит его. Но этого не случилось. Фигура вдруг бросилась в большое мягкое кожаное кресло с высокой спинкой, стоявшее по другую сторону камина, и поставила пятки на каминную решетку. За это время призрачный человек странно изменился, словно для него прошло не меньше двадцати лет. Ступни и колени, теперь все в бинтах, раздулись и опухли. Верхняя часть туловища тоже пополнела и оплыла. Когда-то красивое лицо сделалось мертвенно-бледным и злобным, покрылось глубокими старческими морщинами, бесцветные стеклянные глаза слезились. Прекрасная военная форма тоже исчезла, сменившись свободной серой шерстяной одеждой. Тут же на ней появились пятна грязи и дыры, сквозь которые проступала гниющая плоть, где ползали черви, то забираясь внутрь, то снова вылезая наружу. Но изменения все не заканчивались. Фигура начала бледнеть.
Мой дядя так любил свою трубку, что часто использовал ее для сравнения. И он говорил потом, что призрак выцвел до оттенка табачного пепла, а скопления червей превратились в маленькие извивающиеся искры вроде тех, что видны на краях сгоревшего листа бумаги. И вот сильным потоком воздуха от дребезжавшего под ветром окна к печной трубе ноги привидения как будто втянулись в камин. Вся его фигура, легкая, как пепел, унеслась вслед за ними и исчезла, взметнувшись вверх по старому широкому дымоходу.
Дяде показалось, что огонь внезапно потемнел, а воздух стал ледяным. Ужасный рев еще сильнее разбушевавшейся бури сотряс старый дом сверху донизу, звуча, как вопли кровожадной толпы, получившей новую долгожданную жертву.
Добрый дядюшка Уотсон частенько говорил: «Я был во многих страшных и опасных ситуациях в течение жизни, но никогда не молился с таким усердием ни до, ни после той ночи. Потому что сразу понял и до сих пор уверен в том, что видел призрак злобного капитана Уолшоу».
Заключение
Теперь следует отметить две любопытные подробности в рассказе моего дяди, который, как я уже упоминал, был абсолютно правдивым человеком.
Во-первых, восковая свеча, которую он взял из шкафа в гостиной и зажег у кровати в ту ужасную ночь. Согласно показаниям старого глухого слуги, проработавшего пятьдесят лет в Уолинге, она, несомненно, была той самой «священной свечой», которую вставили в руки умершей много лет назад хозяйки. На эту свечу старая ирландская карга, тоже давно скончавшаяся, произнесла странное заклятие против капитана, о котором я рассказывал.
Во-вторых, за ящиком под зеркалом действительно обнаружился второй потайной ящик, где были спрятаны копии тех бумаг, в краже которых дядя сначала подозревал адвоката. А позже открылись некоторые обстоятельства, которые убедили дядю в том, что старик собирался их сжечь и лишь немного не успел.
Весьма примечательна в этой истории еще одна деталь. Насколько мог понять мой дядя, никогда в жизни не видевший капитана Уолшоу, призрак имел хоть и гротескное, но несомненное сходство с этим негодяем в разные периоды его долгой жизни.
Уолинг был продан в 1837 году. Старый дом вскоре после этого снесли, а новый построили ближе к реке. Я часто задаюсь вопросом, ходили ли там слухи о привидениях, и если да, какие именно. Ведь старый дом был просторным и прочным, к тому же довольно красивым, и снос его, конечно, казался нецелесообразным.
Сделка сэра Доминика. Легенда о Дюноране
Ранней осенью 1838 года дела призвали меня на юг Ирландии. Погода стояла восхитительная,
