На изломе - Александр Афанасьев
Плющ позвонил Никитчуку, командующему НГУ, сидевшему на Прорезной без какой-либо задней мысли – он хотел, чтобы тот прислал своих бойцов деблокировать здание Верховного совета, чтобы те обеспечили свободный проход депутатам – иначе заседание грозилось сорваться ввиду отсутствия кворума. В последнее время, Нацдемы со своим уличным активом, придумали новую тактику – они знают в лицо всех депутатов, кто к какой партии относится, и когда депутаты от большинства проходят на работу, националистический актив плюет, оскорбляет… могут яйцом кинуть, недавно кефиром плеснули… как будто в магазинах кефира залейся, а эти…
Опытным взглядом, окинув зал он понял, что кворум, скорее всего, они наберут, но рассмотреть вопросы, которые стоят на повестке дня, не смогут, слишком все накручены происходящим.
Он подвинул к себе микрофон, отметив, что на местах депутатов от нац-дем оппозиции пустует подозрительно много мест. Это странно… где они все?
– Шановни коллеги… – сказал он – прошу регистрироваться
Электронную систему Рада – поставили совсем недавно, она до сих пор работала со сбоями – но если бы не она, вообще не получилось бы работать. Раньше все «за», против максимум несколько человек – а сейчас все вразнобой, вопросы постоянно голосуются – и как посчитаешь? Перед началом «засиданья» – каждый депутат вставлял карточку в прорезь системы голосования… ну, или его сосед вставлял. Сейчас по головам двести… двести десять где-то… по карточкам кворум должен быть…
Кто-то поднялся в президиум из зала… Плющ сначала его не заметил, он ждал пока система подсчитает голоса…
– … Степанович… Макарович убит.
– Что? – не понял он.
Это был депутат Александров из Одессы, по-моему.
– Леонида Макаровича убили…
– Как убили? – глупо спросил спикер.
– Не знаю. По спецсвязи прошло…
Поглощенный тем, что только что ему сообщили, Плющ не заметил, как открылась дверь, и в зал ворвались одетые в камуфляж боевики. Застрочил автомат, засвистели пули… отшатнулся от президиума и кажется упал Александров… ему почему-то стало тяжело дышать, и он начал клониться вперед, держась за стол. Последнее, что он слышал, был истошный крик через мегафон с балкона для прессы.
– Всем лежать! Это государственный переворот!!!
…
Менее чем за час до этого – по Бориспольскому шоссе на работу ехал первый президент Украины.
Он ехал в Мерседесе – машину совсем недавно подарил ему Бирштейн110, приезжавший из Канады вместе с группой советников. Машина была не простой – бронированной, она несколько лет простояла в гараже бременского бронировщика Траско – шейх, который ее заказал, не смог выкупить из-за падения цен на нефть. Машина была белой, необычный цвет для Мерседеса и для Украины – но Мерседес есть Мерседес. Бирштейн ее выкупил и переправил на Украину – в обмен на записку зам главы кабмина Звягильскому отнестись с пониманием к желанию г-на Бирштейна экспортировать продукцию украинской металлургии. Покупая ее по бартеру с поставкой в Украину товаров народного потребления. Еще Бирштейн помог президенту Кравчуку и с жильем – теперь, что бы не случилось, «хатынка у Канади» будет ждать его и его семью. Хатынка была близ Торонто, площадь – более шестисот квадратных метров…
И, тем не менее – бывший первый секретарь ЦК КПУ, сидевший на кожаном сидении стремительно мчащегося по трассе Мерседеса – был недоволен. Он буквально кожей чувствовал опасность… Вчера он вынужден был пойти на резкий шаг – санкционировать задержание ряда лиц, в том числе сотрудников МВД и КГБ Украины. Обвинения страшные – убийства, бандитизм, торговля наркотиками. Он вынужден был пойти на этот шаг под давлением Центра – как оказалось, в Киеве уже больше недели работала особая группа МВД СССР (президенту Украины об этом, конечно, никто не доложил). Именно им и удалось раскрыть заговор, ведущий к убийству зам министра МВД Украины Щекуна. Он просто не мог поступить иначе – в противном случае Горбачёв запросто вынесет вопрос об Украине на Президентский совет, а Борис с удовольствием размажет его… они с самого начала не срабатывались111. Придется отдать убийц в Москву, в конце концов, уголовный розыск, где работал Щекун, относился к компетенции Центра. И один Бог знает, какие фамилии они назовут в Москве. А может, какие скажут, такие и назовут. И что делать – Кравчук не знал.
Произошедшее – грозило нарушить едва ли не центральную опору с таким трудом найденного, и такого еще хрупкого нового равновесия. Ведь все пертурбации, вообще весь смысл заключения нового союзного договора как союза советских СУВЕРЕННЫХ республик – заключался в том, что местные элиты хотели иметь некий иммунитет от преследований Центра. Никому не нравилось, что первого секретаря Партии могут снять звонком из Москвы и назначить нового… из того же Ульяновска112. Никто не хотел оказаться в положении узбеков, когда уголовное дело превратилось в процесс над целой республикой. Но если политическую независимость и гарантию от спускания сверху варягов – удалось получить, то иммунитет от уголовного преследования – нет. И милиция и прокуратура – почти все силовые органы остались подчиненными Центру. И ладно бы другое… но тут… бандитизм и убийство. А может, на это и рассчитано?
Хорошо, если это дальше не пойдет? А если пойдет? Если они укажут на кого-то из Рады… вроде дело с национализмом связано. Если он согласится выдать на суд тех, на кого они укажут – его назовут предателем Украины. Если откажется – заклеймят как покрывающего убийц. А что будет твориться на улице?.. Хмару судили здесь, так толпа чуть суд не разнесла. А если в Москве судить… да даже и здесь.
И вдруг до него начало доходить.
Рано утром, когда они еще завтракали, звонил министр МВД. Доложил, что депутат Юхновский, глава РУХа в Верховном Совете – уехал куда-то из гостиницы с неизвестными и вроде как до сих пор не вернулся. Сам он не придал этому значения – ну подумаешь. И только сейчас он понял.
Юхновский. А что если он узнал о готовящихся арестах и решил бежать?
Глава фракции. Быть не
