Дело тел (СИ) - Белецкая Екатерина

— Я уже вижу, — мрачно отозвался Фадан. — И мне совсем не нравится то, что я вижу. Я бы предпочел…

— Увидеть что-нибудь другое, — закончил за него Шеф. — Увы. Придется как-то выкручиваться.

К огромной радости Фадана, въезд в город контролировался чисто номинально — двое мужчин, вооруженных огнестрелами незнакомой конструкции, заглянули в машину, попросили открыть багажник, и махнули руками, мол, проезжайте. Ни документов, ни подтверждений никто не спросил, Фадан этому даже слегка удивился. Впрочем, удивление его быстро прошло — в самом городе документы спрашивали на каждом шагу. Но тут выручили весьма поднаторевшие во внушении Шини и Аквист.

Эл и Ал, как выяснилось, времени даром не теряли, и, пусть и урывками, все-таки тренировали своих учеников — теперь умение «замыливать» глаза очень пригодилось. К сожалению, для того, чтобы заселиться в гостиницу для паломников, одного умения было мало — но тут всех сумел удивить Шини, который (под руководством Эла, разумеется) украл документы у какого-то зазевавшегося мужчины. Фотографии в них, по счастью, оказались черно-белыми, простецкими, а в гостинице их толком никто рассматривать не стал. Зарегистрировали, и дело с концом.

В гостиницах, как все поняли, была большая запарка — завтра должен состояться большой праздник, и постояльцев прибывало множество. Номер взяли весьма скромный, но не из-за отсутствия денег, а из-за того, что других номеров попросту не было.

Номер представлял собой одну большую комнату, разделенную на две части занавеской. Одна половина предназначалась для мужчины и женщины, вторая часть — для гермо. Мужчине и женщине предлагалось спать на огромного размера кровати, впрочем, весьма старой и продавленной, а для гермо были предусмотрены тонкие матрасы и подушки-валики. Так же в половине для гермо имелось раскладное кресло, на котором висела пришпиленная бумажка «для высших». К счастью, в этом номере были свои душ и туалет, а занавеска на окне оказалась весьма плотная. Окно, к слову, выходило на первый этаж небольшой площади, сплошь заставленной машинами, на которых прибыли гости.

— Лучше, чем я думал, — заключил Фадан, плюхаясь в кресло. — Что делаем? Перекусим, и отправимся искать Клам?

— Есть перед работой не советую, — подсказал Шеф. — Если придется бегать, еда на пользу не пойдет.

— Но я голодный, — возразил Фадан.

— И что с того? Агенты, эй! Быстро положите хлеб на место. Вам сейчас положено одну воду пить. Ну, в самом крайнем случае можно съесть по куску сушеного мяса, — предупредил Шеф. — Эл, Ал, чего молчите?

— Всё правильно, — согласился Ал. — Жрать нельзя. Пить понемногу.

— Замечательно, — расстроился Аквист. — Ну, ладно. Если вы такие умные, командуйте, что делать дальше.

— Дальше — снимайте этот маскарад, оставьте только верхние накидки, но на руки их плотно не приматывайте, сделайте так, чтобы можно было легко сбросить, если придется бежать. Это ко всем относится. Да, Бонни, к твоему платью тоже. Приведите себя в порядок, и ложитесь спать, пока светло. Вам нужно отдохнуть перед работой.

— Ну, хоть за это спасибо, — пробормотал Бакли, стаскивая с себя накидку. — Спать это я всегда пожалуйста.

Спали, однако, недолго — через три часа Шеф всех разбудил, и сказал, что сейчас они будут обсуждать детали предстоящей операции. Обсуждать поначалу никому не хотелось: дорога получилась длинная, все устали. Но Шеф был неумолим, поэтому пришлось вставать, наскоро умываться, и выслушивать его отповедь о том, что тренированной команде в такой ситуации вообще спать не положено, а он, добрая душа, им еще и поблажку сделал.

— Итак, ситуация выглядит следующим образом, — начал Шеф, едва все расселись. — Остроухий дал мне примерный план города, и указал, где находится модуль, но, к величайшему сожалению, он понятия не имеет, что творится в самом городе. Смею предположить, что модуль тщательно охраняется.

— Кто бы в этом сомневался, — проворчал Шини.

— Вооружены только двое из вас, — продолжал Шеф, — и оружием эти двое владеют плохо. Аквист, не надо делать такое лицо. Плохо!

— Я хотел сказать, что никак не владеем, — вставил Аквист, но Шеф не дал ему закончить:

— Пару раз махнуть рукой вы, я надеюсь, сумеете. И, я опять же надеюсь, этого должно хватить. На вашей стороне только одно — элемент внезапности. На их стороне…

— Всё остальное, — мрачно заметил Фадан.

— Правильно. Их много, они вооружены, и…

— …и про всё это ты всю дорогу тактично молчал, — ехидно заметил Бакли. — Кто бы сомневался.

— Ну сказал бы я. И что бы это изменило? — резонно поинтересовался Шеф. — Я не хотел нагнетать обстановку.

— Зато сейчас ты ее того… нагнел? — поинтересовался Бакли. — Нагнял? Так что делать-то, скажи. Хватит уже… нагнетать-то.

— Сейчас идете на разведку. Находим Клам, делаем круг почета, а потом по обстоятельствам — либо возвращаемся в гостиницу, чтобы посовещаться, либо действуем сразу. Это будет зависеть от того, что мы там увидим.

— Значит, в город? — подытожил Фадан, вставая.

— В город, — согласился Шеф. — Благо, уже стемнело.

…Увидев, сколько в городе народу, Фадан подумал что, кажется, количество двойников в статистике существенно занижено. По улицам бродили тысячи семей, причем полных семей, многие с детьми. Детей, кстати, было огромное количество. Что бы это могло значить?

— Только то, что вы имеете дело отнюдь не с идиотом, — беззвучно сказал у Фадана в голове Шеф. — И что он многое просчитал заранее…

Город был богато, даже как-то излишне роскошно, пожалуй, украшен. Почти на каждом здании — либо подсветка с земли, либо нарядные гирлянды из лампочек; тут и там — тележки, с которых продают лхус, сухие хлебцы, и тонко порезанное мясо со специями; лампочками украшены даже немногочисленные деревья и еще более немногочисленные витрины… странно, а где же двойники делают покупки? Вообще, город производил почему-то гнетущее неприятное впечатление, не смотря на всю иллюминацию. Это ощущали все — даже обычно беспечный Шини старался держаться поближе к Фадану, даже Бакли, и тот шел, не поднимая головы и почти не глядя по сторонам.

Идти, по словам Шефа, предстояло порядочно, а местным транспортом Шеф пользоваться не позволил: слишком велик оказался риск потеряться в толпе. Проблемой было то, что транспорт оказался раздельным, гермо не ездили с мужчинами и женщинами, а город команда не знала от слова «совсем».

— Идите лучше пешком, — посоветовал Шеф. — Так надежнее.

Через час блужданий Фадан, не смотря на протесты Шефа, сделал привал — остановился, купил всем с тележки по стакану лхуса (невкусного, без сахара, да еще с какой-то травой, добавленной к ягодам для аромата), а потом поинтересовался у Шефа:

— Долго еще?

— Двадцать минут. А если вы будете так и дальше тормозить, то сорок.

— Мы уже всё.

Фэб положил блокнот обратно, на подоконник, выключил свет на кухне, и побрел в комнату. Надо бы лечь спать, да только спать не хочется. Уж очень сумбурный день получился, да еще и разговор этот всё никак не шел из головы.

Как же мы будем все?

Что же нам делать?

Фэб понимал, что Ит, как ни крути, прав, но от этой правоты делалось с каждой минутой всё горче и горче. Прав, да. Прав. И решение, которое он принял, причем отнюдь не сейчас, а девятнадцать лет назад — верное. Мы ведь силой заставили его тогда отказаться, мы чуть ли не шантажом его вынудили… чудесным шантажом, что говорить, такие выросли девочки, загляденье просто… но всё-таки вынудили поступить так, как он в результате поступил, вот только срок и впрямь заканчивается, а дальше…

Что же с нами будет?

Ну хотя бы здоровый, печально усмехнулся про себя Фэб. Хотя бы здорового отпускать — неизвестно куда, неизвестно на сколько. Может, и навсегда. Это «навсегда» резануло где-то внутри, и Фэб остановился посреди коридора, силясь справиться с нахлынувшей болью. Девятнадцать лет назад я бы не согласился. Я и не согласился, собственно, так и вышло. А вот сейчас, ну, не совсем сейчас, а когда действительно подойдет срок, я соглашусь.