Сокровище Флорении - Ирина Александровна Тимофеенко-Бахтина
Эвелин заскользила к экскурсоводу. Под стеклянным колпаком стояла милая старушка с торчащими седыми космами из-под красной косынки в горошек и с крючковатыми пальцами на льняном белом фартуке. Рядом стояла ступа с метлой.
– Итак, наше знакомство мы начнем с ведьмы, что значит «ведает», с представительницы вида баба-яга. Как правило, это была самая старая женщина в роду, которая обладала магическими способностями и оберегала семейный очаг от тайных козней или коварных происков возможных зложелателей. Свои магические знания она передавала своим дочерям и внучкам.
– На Фиону похожа, – шепнул Михась.
В тишине зала его услышали все, в том числе и Злата.
– Вы Фиону Яговну имеете ввиду? С Меркурия? – поинтересовалась она.
– Да, – ответил Михась.
– Жива старушка, – улыбнулась Злата, – да, как раз это яркий пример, у нее и отчество подходящее. Кстати, по атрибутам можно было судить о социальном и материальном статусе бабы-яги. Здесь мы видим представительницу семьи со средним достатком. Метла с хвостом из луговой дерезы, ступа из мягких пород дерева. Пройдем дальше. – Заскользила экскурсовод по залу.
Под следующим прозрачным колпаком Эвелин увидела невероятно красивую девушку с водопадом длинных смоляных волос с красной лентой на голове и в цветастом сарафане.
– Здесь мы видим чаровницу. Они необычайно красивы, обладали отменным здоровьем, ведали сердечными делами, возвращали семейное счастье или потерянную любовь. Они владели искусством повелевать полуденным полевым зноем и болотным туманом. На добро они отвечали добром, на зло – злом.
Приблизившись к следующей фигуре, Эвелин громко ахнула. Из-за стекла на нее смотрела прапрабабка Любава. Ее белоснежные локоны рассыпались по плечам, а на коленях спала черная шишера.
– Элементальщицу увидела? – спросила ее Злата, заметив интерес Эвелин к экспонату.
– Это моя прапрабабка, – ответила Эвелин.
– Супер, заодно и с родственницей повидалась, – пошутила экскурсовод и продолжила: – Перед вами представительница элементальных ведьм, в данном случае – огненная ведьма. Стихийницы ведают, используют природную магию земли, воды, воздуха, огня.
Как правило, в связке с ними животные-хранители. Обычно, это представители семейства кошачьих: коты, манулы, шишеры, леопарды. Но бывали и птицы: совы, филины, вороны, и даже страусы, которые помогали ведьме повелевать стихиями.
За добро добром. Помним, да? Идем дальше.
Они подошли к следующему экспонату.
– А это представительница флора-ведьм.
За стеклом на островке цветочного луга сидела молодая девушка с распущенными рыжими волосами. На голове у нее был венок из цветов, длинный льняной сарафан прикрывал ноги. В руках – букет из луговых васильков.
– Обратите внимание, здесь вы видите ведьму цветочную, – Злата посмотрела на Надежду и заметила, – кажется, про вас, – продолжила рассказывать, – самый распространенный вид ведьмы, который по численности может поспорить лишь с ведьмой травяной. Живут они в местах произрастания цветковых растений, то есть – везде. Сила магии располагается частично в подъязычной железе, частично в цветке-амулете, который каждая цветочная ведьма получает в день своего совершеннолетия. Как правило, это возраст двенадцати лет, иногда тринадцати.
Это все, кстати, относится и к особям мужского пола. Но о них мы узнаем в следующем зале.
Злата знала свое дело, увлекательно рассказывала и показывала ученикам музейные экспонаты. Дети целых два часа ходили за ней по залам, рассматривали экспонаты и слушали истории о чародеях, знахарях, колдунах, магах, шептунах, ведьмаках, волхвах и упырях.
Закончив экскурсию, Злата провела их в другую дверь, и ученики оказались в похожей на первую комнатке с банкетками. Поблагодарив Злату, сняли тапки. Тапки тут же испарились. Дети вышли на улицу, вдохнули свежий хвойный воздух.
– Устали? – участливо спросила Азалия Мстиславовна.
– Нет, – уныло ответил Марик и с сожалением посмотрел на закрывшуюся дверь.
– Ты бы за Златой весь день ходил, как цепной пес, – съязвила Эвелин и раскрыла широко глаза, передразнивая Марика.
– Не твое дело, – буркнул Марик и насупился.
– Наше, наше, – поддержала Эвелин Нора, – мы же переживаем за тебя, вдруг влюбишься – лечи тебя потом, зелье рассчитывай, – захихикала она и подмигнула Эвелин.
«Этого мне только не хватало», – подумала Эвелин, улыбнулась Норе и передвинулась поближе к Ивану и Наде.
– Технический перерыв двадцать минут, – сообщила Азалия Мстиславовна и указала на еще одну беседку рядом со зданием.
Ребята двинулись по дорожке, но дойти не успели, прямо перед ними заискрился воздух, и проявилась кривая линия в виде арки. Послышался треск, и открылся пространственный коридор. Из него вышел немолодой мужчина с длинной белой косой и суровым обветренным лицом. На плечах темного кожаного костюма поблескивали металлические шипы, на поясе потертая перевязь с клинками. На черных высоких ботинках желтела пыль. Он пристально оглядел площадь и отступил в сторону. На площадь из портала выходили и строились в шеренгу крепкие парни в светло-коричневых форменных костюмах. Они поворачивались спиной к ведуньям, и перед Эвелиной мелькал знак – крупный дубовый листок. Длинные черные косы поблескивали вплетенными металлическими нитями, на высоких черных ботинках виднелась желтая пыль. Последними вышли две девчонки, с виду хрупкие, но во взгляде была заметна колдовская сила. В воздухе разлился горько-кислый запах прелой листвы.
– Да это же веды-алафы,– восторженно прошептала Нора, – маги из Алафийского замка, закрытое братство.
Старший что-то сказал ученикам и двинулся к кассе. Эвелин заметила, как расслабились веды, когда он ушел. Самый смелый вед с выбритыми висками обратил внимание на них.
– О, привет, цветочницы! – насмешливо проговорил он. – Почем ромашки?
– Не для тебя ромашки расцвели, – вызывающе ответила Нора и прищелкнула языком.
Вед прищурился, посмотрел на Нору сверху вниз, ткнул двумя пальцами, указательным и средним, себе в глаза, потом в ее сторону:
– Я запомнил тебя, цветочница, встретимся на выпускном балу, и тогда посмотрим для кого цветут ромашки, – угрожающе ответил он.
– Сила, не цепляйся, опять получишь нагоняй, – одернул веда другой, с родинкой в виде трилистника на лице. – Тебе прошлого раза мало?
– Все нормально, Зима, – дружески ответил вед и отвернулся от ведьм.
– Ты, что, совсем? – дернул за рукав Нору Марик. – У них же память… – Подвел глаза под лоб.
– Плевать, – повела плечом Нора.
– Пойдемте уже в беседку. – Азалия Мстиславовна молча наблюдала за словесной перепалкой.
Из беседки Эвелин видела, как вернулся старший вед, и вся группа за ним отправилась к музею. Следом направился охранник Руф. «Боевое оружие ведьм», прочитала Эвелин надпись на здании.
«Вот бы куда попасть на экскурсию. Наверняка, там поинтереснее будет, чем в музее ведьмовского быта», – сокрушалась она мысленно.
– Азалия Мстиславовна, у меня голова болит, можно я тут посижу? – схитрила Эвелин.
– Сильно болит? – участливо спросила учительница.
– Ну, так, терпимо, – пожала плечами Эвелин.
– На, возьми, съешь, – протянула Азалия ей конфету, – все пройдет.
– Спасибо. – Развернула Эвелин конфету и сделала вид, что кладет
