Александр Лонс - Цепея неморалис

— Ну, знаешь! Мало ли всякой ерунды последнее время пишут. Где-то читал, например, что Сталина подменили на какого-то актера в сорок седьмом году, и последующие годы правил уже его двойник. Берия подменил. Так что всяких баек гуляет предостаточно. А что это за Николай Ежов такой? Однофамилец того самого палача? Полный тезка? Или псевдоним у кого-то?

— Он самый и есть. Настоящий. Он возглавлял НКВД, поэтому знал множество кремлевских тайн, за что потом и поплатился.

— Его шлепнули в сороковом… или в тридцать девятом?

— В сороковом. И что с того? Там есть предисловие современного историка. Ты почитай, почитай. Сохранились документы, написанные лично Ежовым. Несмотря на официально незаконченное начальное образование, он умел грамотно и литературно писать, практически не допуская ошибок. Много читал. После ареста в его квартире и на даче обнаружили богатую библиотеку, с книгами, в частности, на иностранных языках… Ежов знал два европейских языка, а по некоторым данным, три. Когда Ежова арестовали, то почти год пытали в тюрьме, а потом тайно приговорили и на другой день расстреляли. Теперь ясно, почему так долго валандались, хотели узнать, как получить написанную им книгу о Сталине. Но тут просчитались, Ежов так все организовал, что сам потом не знал, где хранилась его рукопись. Уже находясь в Сухановской тюрьме в ожидании скорого суда и расстрела, Ежов вдруг отказался от всех своих показаний и потребовал личной встречи с кем-нибудь из политбюро. Видимо, собирался при помощи компромата сохранить себе жизнь. Но пришел Берия и пригрозил, что если Ежов будет упорствовать, то пострадают его близкие, в первую очередь его приемная семилетняя дочь, к которой «железный нарком» был искренне привязан. Тогда Ежов и пообещал ничего не говорить о переправленных в Германию материалах. Жена Ежова отравилась незадолго до его ареста, а его первая жена прожила долгую жизнь и умерла своей смертью уже в наше время. В отношении других родственников Ежова Берия так и не выполнил свои обещания: племянники были репрессированы, а приемная дочь четы Ежовых — Наталья была помещена в специальный детский дом для детей врагов народа, по сути — детскую тюрьму. В годы перестройки она безуспешно добивалась реабилитации своего приемного отца, но во всех инстанциях ей отказали.

— Ай-яй-яй… Беда-то какая. И правильно сделали. Редкостная гнида был этот Ежов.

— Да не особо, кстати. Обычный сатрап. Это был маленький не очень умный человечек, фанатичный коммунист, безоговорочно верный Сталину. Что хозяин велел, то он и делал. Даже больше, чем нужно. До поры до времени хозяину это было полезно, но потом он узнал о собираемом компромате на него самого и распорядился этого не в меру старательного наркома убрать. Тем более, что Ежов завершил свое дело — почти всех знавших Сталина до революции ликвидировал. Ежов вообще-то был по-собачьи предан хозяину, тому хозяину, что правил страной. Посади хозяин на его место кого другого, тот творил бы то же самое. Но на Сталина Ежов компромат все-таки собирал и регулярно пополнял, периодически отсылая в Германию, дабы себя обезопасить. Последнюю партию документов он даже переправить не успел: при аресте у него в сейфе нашли компрометирующие Сталина бумаги, в частности записку одного старого большевика, в которой приводились доказательства связи хозяина с царской охранкой, и проскальзывала мысль, что Сталин был тогда совсем другим человеком. Этого большевика Ежов, конечно, расстрелял, но показания его сохранил и в досье на хозяина поместил. Там еще много чего на Сталина имелось, в этом досье. Позже ту папку Сталин самолично сжег, и если бы не мемуары Поскребышева, его фактического многолетнего секретаря, никто бы об этом не узнал. Свою книгу о дореволюционной замене Сталина Ежов переслал еще раньше, ведь он в Германии лечился от туберкулеза, там же завел полезные контакты. Лечение, судя по всему, было вполне успешным. Видимо, Ежов рассчитывал, что этот материал станет ему надежной гарантией неприкосновенности и личной безопасности. Просчитался, однако.

— История напоминает какой-нибудь рассказ в стиле «альтернативной реальности».

— Ты слушай дальше. После того, как текст был написан, по своим тайным каналам с помощью доверенного человека Ежов переправил книгу в Германию, где рукопись хранилась в клубе гомосексуалистов «Силуэт» в тайном сейфе рейхсминистра Эрнста Рема, который заказал перевод и лично написал предисловие для немцев. Рукопись была фактически готова к изданию, но тогда так и не вышла: Рема расстреляли по приказу Гитлера еще раньше, чем самого Ежова по указанию Сталина.

— Рем написал предисловие? Он умел что-то писать?

— Умел. Этот Рем был постоянным посетителем клуба «Силуэт», где даже имел собственную комнату с сейфом. Он являлся главарем штурмовиков, что помогало ему регулярно иметь соответствующих молоденьких мальчиков. В тридцать четвертом году Гитлер обвинил Рема в заговоре и принял личное участие в аресте. Одновременно с Ремом была арестована и тут же расстреляна большая группа его «мальчиков». Через день в камеру к Рему вошли два эсэсовца и без особых церемоний пристрелили его. После разгрома клуба «Силуэт», рукопись попала сначала к Гейдриху — начальнику Гестапо, который внес исправления и дополнения в написанное Ремом предисловие. После убийства Гейдриха агентами Сопротивления, книга попала к начальнику военной разведки адмиралу Канарису, который анонимно написал дополнительные комментарии и сноски для немцев, а также распорядился подготовить книгу к изданию в Германии. Не успел. Уже в самом конце войны, после того, как Канариса казнили, рукопись досталась ведомству генерала Гелена, что занимался армейской оперативной разведкой на восточном фронте. Сразу после капитуляции Рейха, когда Гелен, как специалист по России, был привлечен к работе американскими спецслужбами, эту рукопись затребовали американцы и переправили в Гуверовский институт. И вот совсем недавно, уже в двухтысячных, книгу выпустило издательство «Либерти-Сити» в Нью-Йорке. Напечатали хорошим тиражом и сразу в двух вариантах — на английском и русском языках. Обложку красивую сделали, оформили хорошо…

— Надо же, какая увлекательная история! — усмехнулся я. — Фредерик Форсайт отдыхает! Но, по-моему, эта книжка — полная лажа. Фейк, как сейчас говорят. Кстати, данное издательство часто этим грешит.

— Нет, ты сначала прочитай, а уж потом мнение свое высказывай. В этом издательстве книгу перевели на английский, снабдили предисловием, сносками и пояснениями, чтобы было понятно уже современному американскому читателю. Написали историю рукописи, которую сейчас кратко тебе пересказала. Книга хорошо иллюстрирована документальными фотоматериалами, снабжена соответствующим справочным аппаратом, комментариями специалистов, то есть это однозначно научное издание. Технический перевод осуществлял беглый сотрудник Российской госбезопасности, известный правозащитник — Андрей Фисенко…