Ольга Новицкая - Две недели (СИ)

— Привет, — вяло махнула она рукой.

— Привет, — отозвался Игорь, пытаясь отдышаться. — Ты быстро.

— Мне тут ближе, — пояснила Даня, — я на Донецкой живу, дом четыре.

Игорь прикинул расстояние и гневно выпрямился — Дане было идти не более двух минут.

К остановке они подошли одновременно с автобусом и, усевшись, порадовались пустому салону — субботним утром было мало желающих воспользоваться общественным транспортом.

— Погоди, а сколько время? — вспомнил Игорь.

— Полдевятого, — с чувством ответила Даня, сверившись с часами. — Что за скотская работа… Это Сашка все! Сказал явиться, чтобы протокол допроса вести, а я тем временем буду внимать.

— Школа выходного дня, — пошутил Игорь, но Даня его не слушала.

— О черт, это очень плохая примета, — простонала она, привстав.

— Где?

Девушка молча указала на остановку, к которой подъезжал автобус. Возле нее стояла до боли знакомая серая «девятка».

— Быстро на выход.

— Чего это он нас встречает? — не понял Игорь, и бросился за девушкой.

Молча, следуя примеру Дани, он забрался в машину, и та рванула с места, едва захлопнулась дверца.

— Саш, что случилось? — спросил Игорь.

— Ваня умер, — коротко доложил Богданов.

Даня всхлипнула, но промолчала, втиснувшись в спинку кресла.

— Как умер? — не понял Игорь. — Когда?

— Да не знаю я! — взорвался Богданов. — Баба Маня десять минут назад позвонила, весь телефон слезами залила, орала благим матом, что помер ее подселенец. Она в подпол спустилась, а он там лежит не дышит.

Он велел поправить фуражку у заднего стекла и выжал газ, начисто игнорируя скоростной режим. Через двадцать минут гробового молчания они прибыли на улицу Первомайскую.

Баба Маня, утирая уголком косынки глаза, ждала их на крыльце, рядом стоял непривычно серьезный Олежек, покусывая губы и едва не до локтей засунув руки в карманы. У забора уже собрались любопытствующие соседи.

— Расходимся, граждане, — велел Богданов, едва вышел из машины, — нечего тут смотреть.

— Если нечего, так чего ж приехал? — вполне резонно поинтересовались из небольшой толпы.

Тут очень кстати подоспел участковый, и вчетвером удалось оттеснить людей.

— Медиков вызвали? — тихо спросил Игорь.

— Сейчас будут, — процедил Богданов. — Нашего патологоанатома разбудят и сразу приедут. Идем.

Он вошел в дом, спустился в подпол и зажег тусклую лампочку под потолком. Игорь с Даней смотрели сверху, из люка. Подпол по размеру был не больше двух квадратных метров, втроем там было не поместиться, и Богданов взял осмотр на себя. Вдоль стен находились полки, уставленные банками с заготовками на зиму, в углу была свалена на мешковину картошка, а точно посередине, заняв почти все свободное пространство, лежал Ваня. Он был по-прежнему в клетчатой рубашке и мятых брюках, и лежал, свернувшись тугим клубком, подобрав под себя руки. Рядом лежала многоножка, размером в два кулака.

— Нового сытя растить начал, — пояснила Даня.

Голос ее сорвался, и девушка поспешно вытерла глаза. Тем временем Богданов принялся методично фотографировать место преступления.

— Может, он сам умер? — тихо предположил Игорь. — Из-за того, что сыть пропал, например.

— Тогда бы он умер еще вчера, — прерывисто ответила Даня, — И потом, если Ваня умер из-за этого, то все равно убийство, кто-то ведь лишил его сытя. Найду и сверну шею, — с неожиданной злостью добавила она.

Тут вернулся Богданов. Презрев лестницу, он подтянулся на руках и рывком выдернул себя из подпола.

— Гражданка, — голос сорвался, Богданов прокашлялся и повторно обратился к бабе Мане. — Гражданка Миронова, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы обнаружили тело. И мальчика уведите.

Сев за стол, он раскрыл папку, взял ручку, и, еще раз прокашлявшись, в ожидании труповозки начал опрос свидетелей. Баба Маня, продолжая всхлипывать, поведала печальную историю. Она, приняв «постояльца», тут же определила его в подпол, как и просили. Ваня был неприхотлив, от еды отказался, только молока попил, взял кусок шоколада и все. С Олежеком, правда, в игру такую затейливую поиграл, кто из круга стеклянный шарик выбьет. По дому не шастал, они с Олежеком в подполе сидели. К вечеру постанывать начал, но, когда баба Маня приоткрыла люк, завизжал жалобно и попросил свет убрать.

— Сыть растил, — пробормотал Богданов.

— Чего? — насторожилась баба Маня.

— Да так. Вы продолжайте.

На этом было все. Вечером Ваню не трогали, а с утра Олежек за картошкой спустился и увидел тело. Мальчик испугался, позвал бабу Маню, а уж та бросилась звонить Богданову.

— Как узнали, что он мертв?

— Что ж я, мертвецов не видела? — отозвалась баба Маня. — Холодный весь, сердечко не бьется, пульса нет, да и не дышит совсем. Тут не ошибешься.

— Олеж, — обратился к мальчику Богданов, — ты бы того, поменялся. Вредно для детской психики мертвецов смотреть.

Олежек отрицательно помотал головой.

— Не, дядь Саш. По старости еще инфаркт какой словлю и все. На кого я бабку оставлю? Лучше уж так, потом пацанам расскажу.

— Ну да, — рассеянно вздохнул Богданов, — пацанам. Баб Мань… то есть, госпожа Миронова, посторонние в вашем доме были?

— Какие там посторонние, — махнула рукой старушка, — кого я сюда пущу? Ну как Олежек поменяется. Сказала, старый мой в город уехал, а тут он явится.

— Понятно.

Подъехала машина «Скорой помощи», патологоанатом констатировал смерть, и тело Вани кое-как вытащили из подпола.

— Когда умер-то? — глядя в сторону, спросил Богданов.

— В двадцать три часа, семь минут, сорок три секунды, — отозвался врач.

— Ты, блин, нашел время шутить! — взвился Богданов.

— Вот ты нервный какой. Навскидку, так около полуночи он умер, учитывая температуру в этом подполе. Точнее — после вскрытия.

Белая машина с красной полосой увезла тела, и можно было приступать к более тщательному осмотру. На этот раз в подпол спустилась Даня. Она, выполняя свои обязанности, тщательно сняла отпечатки с банок, на которых не было пыли, с косяков, и взяла пробы грязи со ступенек.

— Саш, — тихо окликнула Даня, закончив осмотр. — Иди, глянь.

За лестницей, прямо напротив места смерти Вани, виднелся все тот же знак. С трудом протиснувшись, Богданов встал за Даниным плечом и еще раз осмотрел стену.

— Видел уже. Пробы взяла?

— Конечно.

Подумав, Богданов поскреб ногтем рисунок.

— Что тут? — осведомился Игорь, свесившись вниз.

— У нас не только убийство, но и покушение на убийство, — задумчиво проговорил Богданов. — Ваня прибыл только позавчера, а кровь на рисунке старая.