Расскажите мне сказку на ночь - Юлия Саин
Ошибкой были не путешествия как таковые. Города и страны – мои учителя. Ошибкой было – отречение от своей страны, своих корней. Ты можешь жить где угодно, но не забывай откуда ты. Ты можешь переехать на другой континент, но и там будешь никем, до тех пор пока не примешь себя таким, каков ты есть. Ты станешь личностью только тогда, когда перестанешь стыдиться своей Великой родины без которой этот мир существовать не может. Ведь именно твоя родина – душа его.
Мое черное пальто медленно покрывается снежными хлопьями. Я замер и не могу двинуться с места. Теперь даже свет этого убого фонаря – словно знак с выше. Так легко, так приятно на душе. Ты человек, когда ты дома, полноценный и уверенный в себе. Процесс очеловечивания завершен. Завершен он на острове, который так любил мой дед. Я пригвождён к этому месту навечно. Оно открыло мне всё, что я так долго искал. Оно избавило меня от страданий. Теперь мне даже все равно, как я выгляжу. Я вижу его. Он здесь повсюду; в каждом дворе, у каждого собора. Он гладит рукой широкие проспекты и крыши дворцов, освещая их своим невидимым, но самым ярким светом. От его ладони исходит такое тепло. Теплый воздух гонит снежинки от Спаса на Крови к Невскому проспекту. Затем по Невскому до Екатерининского садика. Легкое прикосновение к скульптурам на Елисейском магазине, памятнику фотографу и к крышам Малой Садовой. Хоровод вокруг Манежной площади и держим путь к Аничкову мосту. Здесь можно немного задержаться и вновь нестись обратно по Невскому – по самому красивому проспекту в мире. Гостиный двор, Здание городской думы с волшебными часиками, Казанский собор, Дом книги, Лютеранская церковь святых Петра и Павла. Сворачиваем на Дворцовую площадь и вдохнув воздух революций движемся к Неве. Пролетев мимо Эрмитажа и заглянув в его окна, мы направляемся к Дворцовому мосту. Посмотрим на тот берег Невы еще раз и еще раз полюбуемся Исаакием. И вот уже нас встречают Ростральные колонны и Стрелка Васильевского острова. Этот уголок Петербурга – самый откровенный и открытый. Ему нечего скрывать, он весь, как на ладони. Стрелка Васильевского острова не защищена улицами или переулками. Только небо и река Нева в близких отношениях с ней. В те редкие дни, когда над Северной столицей светит солнце, это место получает самую большую порцию ультрафиолета.
От Стрелки Васильевского острова к стадиону Петровский, Оттуда по Тучкову мосту на Васильевский. Когда оказываешься на Ваське, то окунаешься в странную атмосферу, очень отличную например от Петроградки. Васильевский остров пахнет смертью. Нет никаких сомнений, в этом месте есть что-то негативное. Несмотря на красоту, энергетика здесь негативная. Лишь Ксения Блаженная помогает этому месту существовать в достаточно комфортных условиях. Если бы не она , возможно люди вообще не смогли бы жить здесь и эта часть города пустовала бы. Такое ощущение, что что-то сдавливает тебе виски. Становится не по себе, но разум берет вверх над эмоциями и ощущениями. Ты понимаешь, что смерть – понятие относительное, ведь пока есть Бог, ничто и никто не умрёт. Поэтому Васильевский остров – место, где можно умереть, но не совсем. Это скорее смерть для осуществления мечты. Смерть, которую кто-то вымолил у Бога. Да, иногда он исполняет и такие желания . Особенно, если Он видит, что это необходимо, необходимо для просящего.
Его торжественность и вместе с тем таинственность, его красочность, сочность и вместе с тем мрачность. Как он красив! Он абсолютно живой. Он дышит. Вы только прислушайтесь. Дышит он тяжело, словно хочет избавиться от оков. Он немного устал от этого тяжелого влажного воздуха. Сегодня всё иначе. Сегодня морозно и сухо. Этот воздух обжигает как сухие куски льда, но все же он лучше, чем плесень и запах сырости. Невский тренирует дыхалку, дабы перестроится на другие погодные условия, в которых он будет существовать как минимум несколько месяцев. Скоро все вокруг покроется слоем льда, даже мускулистые «Атланты Нового Эрмитажа». Город погрузится в уже настоящую зимнюю сказку или трагедию. Здесь уже всё зависит от вашего мировосприятия. Вообще в зиме куда больше сказочного, чем в любом другом времени года. Сколько картин она рисует и показывает нам! Это немыслимо! Здесь и снежная вьюга, и волшебные сосульки и все те же снежинки, танцующие в залах Зимнего дворца. Есть еще один персонаж, если хотите – мороженщица! Она не торгует летом, а появляется лишь в декабре. Вот такая странность. Она стоит со своей тележкой на Тучковом мосту, который соединяет Петроградку с Васильевским островом. Обдуваемая холодным ветром с реки, она стоит – сильная и даже величавая, как тысячелетнее дуб, которому уже ничего не страшно. Почему она выбрала именно это место, ведь здесь очень мало прохожих? И мороженица ли это вообще? Она ждёт кого –то, хочет убедиться, что этот самый человек в порядке. Откуда-то она знает, что он пройдет именно по этому мосту. На сердце у нее неспокойно. Ей необходимо убедиться, что он в порядке. Он просто пройдёт мимо и ей полегчает. Она испарится, исчезнет. Его душевные терзания эта женщина пропускает через себя. Она то знает, что душа у него есть, просто слегка пыльная. Пыль эту нужно смахнуть. Процесс это трудоёмкий и тяжелый. Одно дело смахнуть пыль со стола, а другое – с души. Тем более, это не совсем пыль – это мелкие камушки. Они тянут человеческую душу к земле, не ввысь а наоборот вниз. Лучше, чтобы их не было вообще. Такое случается редко. Любое существо совершает ошибки. Самые страшные совершаются именно внутри. Ведь там остаются и оседают наши несовершенные грехи.
Все они на самом деле полулюди . Все они – это те, кто не принадлежит полностью какой-то одной стране, одному миру . Они состоят из противоречий и борьбы. Их манят две совершенно разные культуры. Обе им интересны и дороги, но обладать обеими сразу – все равно что плавать в двух разных морях одновременно, то есть – это невозможно. Они половинчатые.
Это великое счастье любить себя и любить свое место. У каждого должно быть свое место и у каждого должна быть любовь. Любить себя необходимо, поскольку только любящий себя человек может по настоящему полюбить что-то
