Проблема 28 - Данил Владимирович Харин
– Может и лишнее, – прерывая задумчивую паузу, произнес Завьялов, а потом решился, и вместе со следующими словами бросился в омут с головою, – Но это могло стать мотивом…
– Мотивом? – изумился генерал.
Если бы Завьялов был специалистом по чтению лиц, он, наверное, мог бы оценить искренность этого восклицания. Но он не умел ловить и интерпретировать движения зрачков и расширение ноздрей, подергивание губ или непроизвольные жесты руками. А потому он просто смотрел в глаза своему старому боевому товарищу, собираясь сказать все, что хотел. Он набрал в легкие побольше воздуха и тихим, но твердым голосом произнес:
– Мотивом для того, чтобы организовать похищение Евгения Селиверстова, преподнести это, как дело рук группы «Жадид», и получить добро президента и мирового сообщества на спасательную операцию. Операцию, которая, по сути, стала бы полной зачисткой той самой группы. А после зачистки «обнаружить» пропавшего ученого на одной из «тайных баз» террористов на территории Москвы. Получить орден на грудь и сладкое чувство отмщения за любимого брата.
На последнем слове воздух в легких совсем закончился. А вместе с воздухом закончилась и его служебная смелость. Его обвинение, а это было именно обвинением, озвученное в этом вычурном кабинете с оптимизированным воздухом, прозвучало совсем не убедительно. Прозвучало даже как-то по-хамски. И теперь полковник мог рассчитывать на адекватный ответ от начальника. Но он никак не мог рассчитывать на ту реакцию, которую его тирада вызвала у генерала.
Тот смотрел на него таким взглядом, что бывает у людей, которых какая-то мысль или даже какое-то отдельное слово собеседника, вдруг наталкивает на совершенно неожиданное открытие и заставляет немедленно, с разбегу нырнуть в собственные размышления.
– Почему Альберт начал думать в эту сторону? – продолжая смотреть словно бы сквозь своего подчиненного, спросил Бородин, – что его зацепило?
– Несколько вещей, – несмело ответил ошеломленный реакцией генерала Завьялов, – но главная из них – уцелевшие заряды на дороге.
– «Термиты»… – тихо, как будто подтверждая самому себе свою собственную мысль, проговорил генерал. Его правая рука нашарила на столе карандаш, и он принялся крутить его между пальцев, очевидно, помогая себе думать.
Растерянный Завьялов просто молча сидел напротив. Он раздумывал скорее не над тем, о чем сейчас думает генерал, а о том, стоит ли ему думать об этом. Наконец он решил, что просто дождется объяснения.
– Альберт – умница! – выныривая из оцепенения и потрясая рукой с карандашом, заявил вдруг генерал.
– О чем ты? – не понял полковник.
– Вероятность того, что акция спланирована внутри страны, очень велика. Вот только… – Бородин замолчал, словно забыв договорить.
– Только что? – не выдержал Завьялов.
– Только я не единственное должностное лицо, которому такое по силам, и которому это может быть очень даже на руку, – ткнув карандашом в направлении собеседника, заключил директор АТБ. И тут же спросил, – Альберт не хочет давать нам адрес, который он узнал, так?
– Не хочет, пока не убедится, что мы не пытаемся, как он выразился, «помочиться против ветра», – подтвердил полковник.
– А я не могу доказать, что я тут не при чем… – задумчиво произнес Бородин, – и вычислить того, кто мог это затеять до утра мы просто не успеем…
Завьялов чувствовал себя неуютно. Он теперь совсем не знал, что ему делать. Чего ждать от генерала и что говорить Альберту. Он не видел выхода.
Но генерал и не собирался взваливать на его плечи такую ношу. Еще раз смерив товарища взглядом, и очевидно, утвердившись в принятом им решении, он одним рывком встал из-за стола. Его фигура по-прежнему смотрелась очень ладно под тканью превосходно сшитого костюма. Никакого живота. Широкие плечи. Крепкая шея. За исключением измученного лица, генерал был в порядке.
Он подошел к небольшому книжному шкафу, подпиравшему восточную стену кабинета. Открыл левую дверцу. За ней обнаружился сейф. Хороший такой сейф, добротный. Такие же использовались в Наногороде для хранения некоторых документов.
2.
Замок поочередно отсканировал сетчатку глаза и отпечатки пальца генерала, потом дождался введения шестизначно цифрового кода, и после этого бесшумно открылся. С нижней полки сейфа Бородин вытащил свою мобильную рабочую станцию. Закрыл сейф, потом шкаф и вернулся к своему месту, водрузив станцию на середину стола.
Едва уловимый шелест системы вентиляции вдруг без всякой причины ударил Завьялова прямо по нервам. Монолит сознания начал стремительно плавиться и заваливаться куда-то в сторону. Мужчина поспешно закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Вдох на четыре счета – задержка – выдох на шесть счетов – снова задержка. И еще круг. И еще. Вдох – задержка – выдох. Вдох – задержка – выдох. Сознание начало обретать нужную плотность.
– Константин Федорович, – голос генерала смягчил мерзкий звук кондиционера. Словно настройщик ослабил натяжение струн на чересчур пронзительно звучавшей гитаре, – Ты в порядке?
– Да, порядок, – Завьялов открыл глаза и, встав с кресла, подошел к столу генерала.
– Уверен? – переспросил тот, приводя в действие рабочую станцию «СМУ28».
– Да, да, – отмахнулся полковник, – Все хорошо. Голова немного закружилась.
– Ладно, – хмыкнул Бородин, нажимаю кнопку активации.
Несмотря на весь технический прогресс, древняя привычка давать приборам и устройствам идиотские аббревиатурно-номерные названия так и осталась не выведенной из генетической памяти российских инженеров-конструкторов. «СМУ28» был специализированным модулем управления, модели две тысячи двадцать восьмого года. Внешне он напоминал то, что когда-то называли ноутбуками. А по степени защищенности и своим возможностям была гораздо ближе к «ядерному чемоданчику».
Генеральские пальцы пробежались по сенсорной клавиатуре, вводя коды доступа и запуская нужное приложение. Затем программа затребовала голосовое подтверждение.
– Генерал Бородин, личный номер два шесть шесть, – отчеканил директор АТБ.
– Посмотрите в центр экрана! – попросил утонченный, но, пожалуй, слишком холодный, женский голос.
Генерал наклонился поближе к станции. Специальный сенсор отсканировал сетчатку его глаза.
– Здравствуйте, генерал! – воодушевленно произнесла система, узнавшая хозяина, – выберите раздел!
– Управление агентами, – по-военному четко произнес Директор.
– Выберите агента! – попросил голос.
– Альберт, личный номер двадцать восемь.
– Выберите действие!
– Смена протокола, – при этих словах стоявший слева от генерала Завьялов весь подобрался.
– Выберите протокол!
– Протокол «Лондон», – громко и отчетливо произнес генерал.
Глаза полковника раскрылись на всю ширину, на которую были способны.
– Не может быть, – севшим в одно мгновенье голосом проговорил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему начальнику.
Активация протокола «Лондон» означала присвоение Альберту абсолютного допуска вплоть
