Маргарита Епатко - Наследник

Великан вздохнул и еще раз решил пройтись вдоль лесной кромки. Стоящие у самого края леса древесные исполины, сейчас едва прикрывали его макушку. Но в новой одежде он оказался для солдат невидим. И все же Алекс старался двигаться очень осторожно. Он поочередно наклонялся к каждому дереву, что-то шепча в их ветви. Деревья оказались с характером. Кто-то его игнорировал, кто то фыркал обидные слова. Но большая часть задумчиво шелестела ветвями и соглашалась на предложение. И Алекс очень надеялся, что этот лес окажется таким же умным, как о нем говорила фея, и ничего не перепутает в его замечательном плане.

Синяя ночь опустилась на заставу. Прожекторы осветили разделительную полосу. Гюнтеру пришло время смениться. Он сразу отправился в солдатскую столовую. Есть хотелось до рези в желудке. Не иначе как из-за дурацкой смолы прописанной врачами.

– Слышь, – его окликнул сдавший пост Дитрих. – Как дежурство прошло?

– А то сам не видел, – пробурчал Ганс, не останавливаясь.

– Да погоди ты, – Дитрих, дежуривший на угловой вышке, располагавшейся ближе к лесу, перегородил дорогу. – Сегодня будет нападение, – прошептал он.

Гюнтер остановился. От нахлынувшего страха перехотелось есть.

– Чего так? – вяло поинтересовался солдат.

Не доверять Дитриху не было смысла. На ближнюю вышку ставили самых опытных бойцов. Да и происшествие с бабочками до сих пор оставило в душе занозой ноющее беспокойство.

– За деревьями слева от заставы наблюдалось упорядоченное движение.

– Ты лейтенанту доложил? – тоскливо уточнил Гюнтер.

– Два раза просил подняться на вышку по внутренней связи. Он сказал, что ничего не видит. В общем, я так понял, что он не выставит дополнительные посты на ночь. И спецоружие оставил в хранилище. Так что давай, предупреждаем наших по цепочке. Сам знаешь, молокосос, в случае чего в бункере отсидится. А нам проще этих чудиков превентивно из леса не выпускать, чем потом отбиваться на своей территории.

– Нарушение субординации, неисполнение приказа, – подытожил Гюнтер, – Но, ты прав, это лучше, чем смерть. Я в левую казарму, ты в правую. Только загляну в столовую.

Дитрих недоуменно поднял бровь.

– Да знаю я, что перед боем только дурак плотно ест, – отмахнулся Гюнтер, – Но ведь надо предупредить тех, кто уже на ужине, – и тяжело вздохнув, он вытащил из кармана пластинку медицинской синей смолы.

Прошло несколько тягучих ночных часов, прежде чем юный великан услышал протяжный свист. С наступлением сумерек Алекс понял, что теперь он стал не только неуклюжим парнем гигантского роста. Он, как выяснилось, приобрел несколько новых способностей. Теперь парень хорошо видел и в сумерках, и темноте. И еще он слышал. Великолепно слышал тысячи новых звуков на расстоянии до нескольких километров.

Что самое удивительное, все эти звуки не смешивались в какофонию. Он почти сразу начинал понимать, что едва слышный щелчок издают, открывая бутоны ночные цветы. Под землей в паре километров отсюда пищала и стрекотала колония многоножек, которые угомонились не более получаса назад. В зоне слышимости располагалось так же несколько ручьев. Протяжный свист издавали ветви переговаривающихся деревьев.

Алекс усмехнулся. Конечно, люди сначала были испуганы деревьями, которые так быстро могут размахивать ветвями. В книгах, привезенных с прародины, деревья никогда не двигались. Они позволяли спокойно убивать себя, и им точно не пришло бы на ум делать то, что сейчас делают деревья этого леса.

Древесные исполины, тем временем, раскрутив ветвями круглые плоды обсыпанные шипами, начали бросать их на разделительную полосу. Раздался первый взрыв. Застава ожила. Зазвенел сигнал тревоги, заметались лучи дополнительных прожекторов, высвечивая на разделительной полосе нарушителей. Плоды семенили по земле острыми отростками, стараясь преодолеть негостеприимно распаханное открытое пространство. Застрекотали автоматы. Но пули отскакивали от толстой черной оболочки семян, без толку врезаясь в рыхлую землю.

– Огнеметы! Нужны огнеметы! – раздались крики на заставе.

И тут характерный свист раздался с другой стороны. Деревья справа от Алекса тоже вступили в игру. Новая порция колючих плодов посыпалась на полосу. Грохнул еще один взрыв. Алекс закусил губу. Теперь, когда он стал великаном, звук взрыва не казался ему столь мощным как раньше. Но вот писк погибшего плода, ранил в самое сердце.

– Простите малыши, – прошептал он.

– Каждый пятый плод погибает при укоренении, – успокаивающе сказал древесный исполин рядом, поглаживая толстой веткой плечо парня. – Ты хорошо нам рассказал о ловушках на поле. Пока из двух сотен наших малышей погибло всего трое. К тому же, ты даешь им шанс выжить. Тут, кода придут люди, погибнут все. Иди. Теперь твоя очередь.

– Я вернусь, я не дам вам умереть! – Алекс встал и сделал большой шаг.

Его нога оказалась точно на огороде с аккуратными грядочками. Ступня заняла почти все свободное пространство, вдавливая в землю кустики привезённых с земли пряных трав и овощей. Люди на заставе только что развернувшие оружие в другую сторону были просто не готовы к такому наглому вторжению на собственную территорию. Алекс подумал, что без труда растоптал бы сейчас и всю заставу. Но он просто сделал еще один шаг и оказался в соседнем лесу.

– Великан! Здесь великан! – раздались запоздалые крики.

Пули полоснули по его щиколотке, как гроздь мелких камешков.

– Метко, – подумал Алекс и, остановившись, высунулся из леса. Настал его черед выполнить обещание. – Я здесь, – крикнул он, и шипастые плоды покатились к нему как по команде. Люди, оглушенные инфразвуком, попадали на землю, и только несколько вояк, успевших вставить в уши заглушки, продолжали отчаянно стрелять.

– Кажется все, – Алекс сгреб в ладони семена и, размахнувшись, зашвырнул их вглубь леса незахваченного людьми. Он выполнил свою часть договора, подарил им новую жизнь. Еще несколько шагов и парень окончательно скрылся в лесу.

Гюнтер успел вставить заглушки в уши, как только увидел в свете прожекторов открытый для крика рот великана. Сказалась многолетняя выучка. Так же на автомате он достал новую обойму и, прицелившись, выстрелил туда, где должны были находиться ноги чудовища. Он расстрелял вторую обойму, когда рука Дитриха, надавившая на плечо, заставила его остановиться. Дитрих похлопал себя по ушам, вытаскивая заглушки. Гюнтер последовал его примеру.

– Ушел гад, не похоже, чтоб мы его зацепили. Я же говорил, – Дитрих выругался, – Всего надо было только вытащить заранее огнеметы или достать новую пушку из нижнего склада. Но наш новый командир бережет оружие, как торгаш.