Дмитрий Федотов - Проект «Нужные дети»

— Считай, я тебе ничего не говорил, — кивнул Александр Михайлович. — Так что случилось? Чем вызвана наша внеплановая встреча?

— Ситуация обострилась. Эти… ребята из Группы перспективных исследований оказались очень шустрыми и настырными. Несмотря на ваши заверения, они предприняли еще один налет. Вчера!

— Действительно, борзота!..

— Правда, я все же предпринял некоторые шаги по усилению безопасности нашего центра. И на сей раз эти «шустрики» получили по полной.

— Надеюсь, обошлось без жертв?

— С нашей стороны — да.

— А с их?.. — Прохоров напрягся, но виду не показал. «Вот, наверное, где собака зарыта! — подумал про себя. — Облажались твои голубчики, Алексей Михайлович, по самое «не балуйся», ты и бесишься!..»

— Один ушел, семерых взяли, один «трехсотый», — почти по–военному доложил Белогор.

— Раненый?.. Черт, это плохо!.. Ладно, разрулим. Что дальше?

— Мы вычислили «крота». Работал на ГПИ, во время допроса у парня сработала программа самоликвидации… — волхв помедлил. — По–моему, вот это — действительно очень серьезно, Александр Михайлович!

— Психологическое зомбирование… — досадливо крякнул Прохоров. — Заигрались, мальчики!

— Мы вышли на оператора, обработавшего «крота», — ровным голосом продолжил Белогор, внимательно наблюдая за куратором. — Во время допроса он тоже… ушел. Тогда мы забрали винчестер из его компа и уже в центре, в спокойной обстановке, выпотрошили.

— Ага. — Прохоров сделал заинтересованное лицо. — С этого места поподробнее, Стас. Нашли что–нибудь?

— Более чем достаточно. Группа перспективных исследований занимается киднеппингом, Александр Михайлович! Только не заверяйте меня, что вы не в курсе!

— Что ты мелешь, Стас? Конечно, я ни сном ни духом!.. ГПИ вне моей компетенции. Ее курирует департамент по науке Администрации президента… — Прохоров осекся, поняв, что сболтнул лишнее, бросил быстрый взгляд на Белогора.

Волхв, казалось, не обратил внимания на оговорку. Он медленно цедил кофе, холодно глядя на куратора и ожидая дальнейших разъяснений.

— Конечно, ваша информация — это сильный козырь против Группы, — продолжил Александр Михайлович, стараясь говорить веско и значительно. — Я должен немедленно ознакомиться с содержимым винчестера. Доставь мне его прямо завтра. Встретимся… в переходе с Охотного ряда на Театральную в десять часов утра.

— Понял. Что делать с пленными?

— Отпускайте, конечно!

— Чтобы они снова к нам пожаловали?

Прохоров насупился, почувствовав в словах волхва скрытую иронию.

— Ладно. Подержите их еще… пару суток, пока я разберусь с компроматом. Кстати, надеюсь, вы там ничего не копировали?

— Я распорядился сделать резервные копии…

— А вот это зря! Копии надо немедленно уничтожить!

— Почему? А вдруг с винчестером что–то случится? — Белогор уже почти не скрывал своего недоверия к куратору, и тот понял.

— Вот что, Стас, — жестко, со скрытой угрозой заговорил Прохоров. — Если ты еще не понял, здесь попахивает государственным преступлением! И я ничего не смогу сделать, если не буду уверен, что добытая вами опасная информация больше никуда не просочится. Сотри все копии, а диск — мне. Свободен!

Белогор несколько секунд повертел в пальцах пустую чашку, уставившись взглядом в стол, потом резко встал и, не прощаясь, пошел к выходу. Александр Михайлович шумно выдохнул и промокнул платком внезапно вспотевший лоб. «Черт бы вас всех побрал! — в сердцах подумал он. — Один пальцы гнет, другой норов показывает… Но, похоже, братец, все–таки ты лоханулся! Если Бородин сказал правду, тебе — хана!..»

***

— Вот эта контора, командир, — кивнул Влад на неприметную, обшитую деревянной рейкой дверь. На желтой бронзовой табличке значилось: «Бюро специальных услуг «Лорелея».

Сытин критически осмотрел дверь и табличку, хмыкнул и нажал кнопку домофона.

— «Лорелея», слушаю вас, — раздался из динамика приятный женский голос.

— Нам бы специальные услуги получить, — деловито бросил начальник опергруппы, покосившись на бойцов, чинно стоявших по бокам.

— Поднимайтесь на второй этаж.

Замок пискнул, и дверь приоткрылась.

— Дилетанты! — не сдержавшись, фыркнул один из бойцов и шагнул вперед. — Разрешите, командир?

— Валяй, Петруха! — кивнул тот, пропуская парня.

Следом за Петром проскользнул второй боец, а Сытин с Владом, не торопясь, вошли за ними. Пока они поднимались по винтовой лестнице в офис, сверху до них долетели несколько неразборчивых фраз, сдавленный вопль, потом глухой удар, и все стихло.

Войдя в приемную, обставленную а–ля салон мадам Жоли, Сытин снова ухмыльнулся. Картина и впрямь выглядела забавной. В правом углу, за низкой офисной стойкой сидела девица с роскошными формами, вызывающе выпиравшими из–под делового костюма. Ее огромные кукольные глаза испуганно таращились на вошедших, перескакивая с одного на другого, а полные, чувственные губы дрожали пунцовыми лепестками, словно сдерживая рвущийся крик. В левом же углу стояли бежевые пуфики, перед ними расположился низкий журнальный столик с кипой глянцевой прессы и большим альбомом в тисненом кожаном переплете. А разбавляли этот гламурный натюрморт мужские ноги в дорогих штиблетах, торчавшие между столиком и пуфиками.

— Все в порядке, командир, — пробасил Петр, поправляя галстук и одергивая пиджак.

— Живой? — кивнул на ноги Сытин.

— Отдыхает.

— Отлично. — Начальник опергруппы повернулся к девице. — Итак, лапа, мне нужен твой хозяин.

— Ва–ва–ва… — пробормотала секретарша и попыталась вжаться в стену, при этом груди ее, не стесненные бюстгальтером, окончательно вылезли из жакета, прикрытые лишь полупрозрачной тканью блузки.

— Где он? — раздельно повторил Сытин, опершись на стойку и нависая над девицей.

Секретаршу начала бить крупная дрожь, груди призывно заколыхались. Говорить она явно не могла, только скосила на мгновение взгляд. Сытин проследил за ним и увидел еще одну дверь, полуприкрытую пышной драпировкой, украшавшей стены.

— Спасибо, лапа. Влад, посмотри!..

Эспер подошел к двери, провел по ней ладонью.

— След свежий, командир.

Сытин молча распахнул дверь. За ней обнаружился коридор с еще несколькими обыкновенными дверями без табличек. Влад двинулся вперед, расставив руки и ведя ладонями вдоль стен, остановился возле третьей по счету двери.

— Здесь!

Петр обогнал командира и сходу, одним мощным ударом выбил замок. Внутри раздался женский визг, отборная матерщина, следом звонкие шлепки — и то, и другое разом оборвалось. Войдя, Сытин разглядел в скудном свете двух ночников гигантскую трехспальную кровать, в просторечии именуемую сексодромом, поперек которой ничком лежал голый мужчина, а его подруга — совсем молоденькая девчонка — забилась между подушками, сжавшись в комок и пытаясь прикрыть руками наготу.