Мартин Скотт - Фракс-ловкач

Все идет не так, как надо. И аккредитив, и "диво" теперь у Сарины. Хорошо еще, что эльфы появились до того, как она успела использовать мою тушу в качестве тренировочной мишени. Интересно, каким образом эльфы здесь оказались? Я не стесняюсь спросить их об этом в лоб.

- Мы искали вас, - объясняет Каллис. - В "Секире мщения" ваш друг Гурд сообщил нам, что вы уехали сразиться с Хормом Мертвецом, и мы решили оказать вам помощь. Даже в землях эльфов Хорм пользуется отвратительной репутацией.

Макри вдруг просыпается и с диким хрипом вскакивает на ноги, не выпуская из рук меч. Не узрев перед собой противника, она в растерянности оглядывается по сторонам. Затем понимает, что произошло, и впадает в ярость. Такой злой мне ее видеть еще не доводилось. Эльфы с недоумением слушают, как девица осыпает меня бранью за то, что я употребил заклинание не по делу и, вместо того чтобы свалить на землю Сарину, усыпил ее, Макри.

Я не могу придумать ничего путного, и мне молча приходится выслушивать яростные обвинения в пьянстве, беспомощности и вообще в глупости. Покончив со мной. Макри начинает сердито пыхтеть о потере лица и о боевой чести.

- В гладиаторском лагере мне доводилось встречать троллей-недочеловеков, которые были во стократ умнее тебя! И ты еще смеешь называть себя первой спицей в колеснице?! Если бы не эльфы, Сарина превратила бы тебя в подушку для булавок. Толку от тебя не больше, чем от одноногого гладиатора. Ты заставил меня уснуть пред лицом врага! Я этого не переживу! Все. Конец. Когда тебе в очередной раз понадобится помощь, можешь не беспокоиться, я занята и меня нет дома!

С этими словами она вскакивает на спину лошади и уносится галопом, так и/не удосужившись поприветствовать эльфов. Эльфы обращают на меня вопросительный взгляд.

- Весьма взрывной характер, - говорю я, сопровождая слова неопределенным взмахом руки. - Чересчур болезненно и очень лично воспринимает любую неудачу.

В Турай я возвращаюсь вместе с эльфами. Они весьма удивлены тем, что такой опытный детектив-волшебник, как я, мог направить заклинание не в ту сторону, погрузив свою спутницу в сон. Но после того, как я рассказываю им о серьезных магических возможностях Сарины и о том, как она швыряла в меня разнообразные и очень сильные заклятия, их доверие ко мне было в некоторой степени восстановлено.

На следующее утро я проснулся в таком состоянии, словно меня навестила сама праматерь похмелья. Мерзавцы из Братства молотили в мою дверь, а за окнами слышался шум городского бунта. Видимо, мне предстоит еще один нелегкий день.

- Бабки должны быть завтра, - сказал Карлокс.

- Знаю, - ответил я, увертываясь от всякой гадости, которой швыряются друг в друга бунтующие горожане. - Завтра вы меня и увидите, если к тому времени Сообщество друзей оставит в живых хотя бы одного из вас.

Карлокс недовольно ворчит. Мои слова ему явно не по вкусу.

- С Сообществом мы разберемся. И с тобой тоже. Если завтра не заплатишь, можешь сразу заказывать себе отходную.

Я захлопываю дверь перед его носом. У меня нет желания заказывать себе отходную, но это не мешает понтифексу Дерлексу навестить меня, как только шум на улицах слегка стихает. Солнце палит даже яростнее, чем всегда, и понтифекс истекает потом под тяжелой мантией. Однако, несмотря на все страдания, от предложенного мною пива он отказывается. Оказывается, понтифекс обходит своих прихожан, чтобы проверить, не пострадали ли они от мятежа. Макри просовывает голову в полуоткрытую дверь и хочет мне что-то сообщить, но, заметив Дерлекса, закрывает рот и скрывается. Понтифекс заметно мрачнеет.

- Расслабьтесь, Дерлекс, - говорю я. - Нет нужды страдать так, словно ваша душа делает очередной шаг к гибели каждый раз, когда вы встречаете Макри.

Он сухо извиняется, признает, что в присутствии Макри всегда ощущает некоторую неловкость, и добавляет:

- Кровь орков. Вы, конечно, понимаете...

- Но в ее жилах течет и человеческая кровь. Так же как и кровь эльфов. Возможно, с точки зрения богословия она обладает весьма сложной и интересной душой. Вы не делали попыток обратить ее в нашу веру?

- Не думаю, что это мне дозволяется, - смущенно говорит он. - Проповедь Истинной Веры среди орков считается проявлением богохульства... Даже попытка обратить в Веру существо... на четверть являющееся орком, может... может быть сочтена ересью.

Эти слова приводят меня в радостное настроение, и я советую ему не огорчаться, так как Макри не имеет склонности быстро менять свои убеждения. Поговорив со мной немного о том о сем, понтифекс продолжает обход.

Я выхожу в коридор. Мне в голову приходит интересная мысль.

Появляется Макри. Она идет вниз, в таверну. - скоро ее смена.

- Не смей со мной больше разговаривать, - заявляет она. - Или устанавливать контакты в любой иной форме. Отныне и навсегда, Фракс, ты для меня не существуешь!

- Макри...

Напряженно вышагивая мимо меня, она вскидывает голову. Понятно. Макри еще не простила мне вчерашнюю эскападу.

- Но это же с каждым может случиться! - кричу я вслед удаляющимся от меня прекрасным формам.

Наконец-то мне удалось отвлечься. О чем я до этого думал? Об Истинной Церкви? Что-то меня в связи с ней гложет.

Внизу я беру пиво, тарелку рагу и сажусь за столик, чтобы в одиночестве хорошенько все обдумать. С какой стати ко мне приперся Дерлекс? В сотрясаемом мятежами округе Двенадцати морей есть масса других людей, нуждающихся в помощи гораздо больше, чем я. Интересно, почему в последнее время понтифекс постоянно крутится рядом со мной? Раньше я его видел не чаще двух раз в год. Какие силы подвигли Церковь вдруг озаботиться моим благополучием?

Размышления о Церкви активизируют мои мыслительные способности, и я начинаю понимать. что меня подспудно гложет. У меня в памяти встают слова Пазаза. оркского надсмотрщика драконов. Он тогда сказал, что с ним в беседу не вступал ни один человек, кроме епископа Гжекия. Если верить Пазазу. Гжекий пытался обратить его в Истинную Веру.

- Но это невозможно! - громко произношу я в пространство, ни к кому не обращаясь. - Дерлекс только что сообщил мне, что проповедь нашей веры оркам есть не что иное, как богохульство. Епископ не мог пытаться обратить Пазаза в Истинную Веру. Не мог Гжекий ради какого-то надсмотрщика драконов подвергнуть себя такому риску! Все остальные епископы обрушились бы на него за это, как скверное заклинание.

Я встаю со стула и бью кулаком по столу. Макри одаривает меня ледяным взглядом.

- Ясно! Вот почему Дерлекс постоянно крутился у меня под ногами. Он следил за мной по поручению епископа. А сам епископ охотится за Пурпурной тканью эльфов! За всей этой авантюрой стоит Церковь! Когда дракону вспороли брюхо, королевская семья присутствовала на какой-то особой религиозной церемонии. А это означает, что Церкви было точно известно, когда зверинец окажется безлюдным. А перед этим епископ беседовал с надсмотрщиком. Выкачивал из него информацию! Так же как Дерлекс качал сведения из меня! Дерлекс в тот день оказался во дворце и возвращался домой в одном с нами ландусе. Ткань, по-видимому, уже была у него. Ее тайно передали Дерлексу другие церковники. Теперь я припоминаю, что, когда я вернулся в дом Аттилана за заклинанием, мимо меня прошел другой юный понтифекс, который, видимо, еще до моего прихода успел украсть пергамент.