Лена Обухова - Проклятие пражской синагоги

— Дворжак, у тебя гордости совсем нет?

Войтех на мгновение замер, так и не донеся очередную ложку с молотым кофе до фильтра, и удивленно посмотрел на Сашу. Почему-то он думал, что она не станет поднимать эту тему. В конце концов, это ее не касалось.

— Что ты имеешь в виду?

— После всего, что она сделала и сказала?

Войтех продолжил насыпать кофе в фильтр, а потом машинально добавил к нему корицы, хотя ее аромат в достаточной мере присутствовал в подаренных Кристиной зернах.

— Откуда ты знаешь, что она говорила? — поинтересовался он, поскольку был уверен, что подробности некрасивого расставания со своей невестой он Саше не рассказывал.

Она смутилась, но ответила, как всегда, честно:

— Карел рассказал.

Войтех с пониманием кивнул, щелкая кнопкой включения на кофеварке.

— Так вот о чем вы беседовали тогда. Но ты ведь понимаешь, что все равно знаешь не всю историю, а только ту ее часть, которую видел мой брат. — Войтех повернулся к Саше и сделал несколько шагов к ней, выходя из узкой ниши кухонного уголка. — И какой он ее воспринимал. А он, знаешь ли, никогда не относился к женщинам хорошо, считая их мелочными и продажными.

— Разве в отношении Кристины он не прав?

Войтех пожал плечами.

— Я так не считаю. Впрочем, я допускаю, что в чем-то остаюсь наивен. Но что-то я не заметил у Кристины состоятельного мужа или любовника, какой должен бы быть у мелочной и продажной женщины. Она живет как все, работает. Да и я никогда не мог назвать себя таким уж выгодным спутником жизни. Карел строит свои выводы на том, что она соблазнилась им накануне нашей свадьбы? Так он был звездой, и даже без этого у женщин всегда мозг напрочь отшибало, когда он оказывался поблизости.

— Зависит исключительно от женщины, — тихо пробормотала Саша, затем только вздохнула. Какое право она имела ему что-то говорить? — Ладно, Войтех, если при таком количестве женщин вокруг тебе нравится плясать на одних и тех же граблях — пожалуйста. Каждый человек сам себе злобный Буратино. — Теперь в ее тоне не осталось осуждения.

— Ты слишком серьезно ко всему относишься, — вздохнул Войтех, опускаясь на диван. Он почти не спал ночью, поэтому голова была тяжелой, и ее все время хотелось куда-нибудь положить. — Я ведь пока не собираюсь снова на ней жениться. Мы всего лишь провели вместе ночь. По старой памяти. Это не обязательно что-то значит для кого-либо из нас.

Саша села рядом с ним на диван и посмотрела на него.

— В самом деле? — с едва уловимым сарказмом в голосе поинтересовалась она.

Войтех криво улыбнулся в ответ, понимая, что в этот раз ему не удалось провести ее.

— По крайней мере, я продолжаю себе об этом напоминать. Кристина не любила меня тогда и не влюбилась сейчас. Ей просто одиноко.

— И зачем тогда это тебе? Ты все еще ее любишь?

Он пожал плечами, невидящим взглядом уставившись в темную поверхность экрана выключенного телевизора, в котором отражались их с Сашей мутные силуэты.

— Я определенно люблю свои воспоминания о том, как все было до того дня, когда я обнаружил ее в квартире брата. Как мы вместе что-то делали, как мы разговаривали. Я помню, что и как она говорила, и, ты знаешь, я ведь ни разу не заподозрил ее во лжи. Может быть, я был молод и наивен, может быть, слишком сильно любил сам и ничего не замечал из-за этого, но одно я помню точно: жизнь имела смысл. Мир наполняли краски. Одна ее улыбка заряжала меня такой энергией, что мне казалось, я могу перевернуть его. Я был счастлив. Все закончилось слишком резко, понимаешь? У меня до сих пор ощущение, что в тот день что-то пошло не так, что это была и не она совсем. А больше мы уже ни разу нормально не поговорили. Я не могу сказать, что все эти годы страдал по ней и не обращал внимания на других женщин. Это не так. Но с тех пор я сознательно заводил отношения только с теми женщинами, с которыми они не могли перерасти во что-то серьезное. Карьеристки, ненагулявшиеся, замужние — лишь бы они не хотели слишком много от меня, а я не ожидал слишком много от них. В какой-то степени я даже стал похож на Карела, хотя до него мне, конечно, всегда будет далеко.

Он оборвал себя, решив, что его монолог становится слишком похожим на нытье. Ему не хотелось, чтобы она снова его жалела.

— Наверное, — уже бодрее заключил он, — я просто соскучился по эмоциям. По тем краскам.

— В таком случае можно было просто перестать заводить романы с карьеристками и ненагулявшимися, а влюбиться в кого-нибудь другого и позволить ей любить себя, — заключила Саша, вытаскивая из кармана смартфон. — Держи. Мы с Ваней вчера нашли кое-что, к сожалению, распечатать было негде. Но если ты подключишь его к ноутбуку, сможешь прочитать, там все на чешском.

— Сейчас посмотрим, — Войтех забрал у нее смартфон и пересел к столу, на котором стоял ноутбук. — Ты пока наливай кофе. Если тебе не трудно, можешь и мне налить, — с улыбкой добавил он, возясь с фотографиями.

Саша налила две чашки горячего кофе, упоительно пахнущего корицей, и вернулась к столу, поставив второй стул так, чтобы тоже видеть экран ноутбука. Войтех как раз пролистывал снимки, которые Ваня вечером успел скинуть со своего смартфона на ее.

— Понимаешь что-нибудь? — спросила она, аккуратно пододвигая ему его чашку.

— В первую очередь, мне бы хотелось понять, где вы это нашли? — строго поинтересовался Войтех, поднося чашку к губам.

Саша только фыркнула.

— Ваня же сказал тебе вчера: ты не хочешь этого знать.

— Я передумал. Где вы это сняли?

— В офисе Национального исторического общества, — со вздохом призналась она.

— Мне следовало догадаться, — проворчал Войтех. — Я просто не думал, что Ваня решит втянуть в подобную авантюру тебя.

Саша удивленно подняла бровь.

— Ты переживаешь за меня? — не удержалась она от вопроса.

— Конечно. Ты и так рискуешь, не задумываясь, без посторонней помощи. Я надеялся, что Иван не станет это поощрять.

— Максимум, что мне грозило, — это лишение шенгенской визы, — отмахнулась Саша. — Но если ты все еще собираешься возвращаться в Москву, я бы это пережила.

Войтех смутился. Еще вчера он не собирался всерьез думать о том, чтобы остаться в Праге, хотя и обещал отцу. Сейчас он поймал себя на том, что уже не может сказать наверняка, вернется ли в Москву. Кристина ведь ни за что не поедет в Россию.

— Ладно, — он оборвал собственные мысли и поторопился сменить тему, принявшись внимательнее рассматривать фотографии. — Здесь, где листы, описывается история Голема. Все то же самое, что нам рассказывал Нев, но немного подробнее.