Тропа Крысиного короля - Лариса Петровичева
Владыка Севера созывал волков. Готовился лететь.
– Вперед! – весело воскликнул Тристан Кейдн. Мия вдруг поняла, что уже не лежит на кровати, а поднялась и медленно, внутренне сопротивляясь каждому шагу, идет к окну.
Впрочем, окна не стало почти сразу. В стене открылся огромный иззубренный проход. Шагнув к нему под действием чужой воли, Мия увидела не тот Ангеат, который ей все это время показывала магия, а настоящую крепость Крысиного короля: давно покинутую, мертвую. Часть домов развалилась, часть таращилась провалами окон, и везде, везде Мия видела юркие крысиные тела – крысы шныряли среди развалин, замирали столбиками на заснеженных ступенях, злобно сверкали красными огоньками глаз.
«Как жаль, что сейчас еще не вечер, – подумала Мия, – и я все это вижу. Во всех подробностях».
– Прошу! – Крысиный король подтолкнул ее в спину. Мия сделала шаг в проход и даже не успела испугаться: рухнула на пушистую шкуру, которая укрывала лавку в санях. Волчий вой разлился ближе, снежные ленты закрутились впереди и соткались в тех самых зверей, которые вчера едва не сожрали Мию в лесу.
Аделард. Он ведь живой человек, а не призрак, он должен быть где-то здесь! И Эрик – несчастный безумный поэт, которого Оливер Гринн привез на север и превратил в верного раба Крысиного короля. И Терри Бренсон – все это были люди, а не призраки и не крысы!
Где они сейчас? Увидят ли Мию в санях Крысиного короля, отважатся ли прийти к ней на помощь?
Волки хором взвыли и задергались в упряжи, собираясь бежать и нести сани над миром. Тристан Кейдн шагнул в свои сани, и на мгновение Мия увидела его – грозовую тучу, полотнище тьмы, в которой клубилась безжалостная северная буря. Сверкнули рубины глаз, Крысиный король опустился на скамью рядом с Мией, и сани рванули в полет.
Ангеат резко ушел вниз. На какое-то мгновение Мия ослепла от снега, ударившего в лицо, и оглохла от волчьего воя и шума ветра. Владыка Севера летел над миром в новогоднюю ночь, и гуляки замирали на улицах, моментально трезвея после выпитого, дети заходились криком в кроватках и просыпались, не зная, где сон, а где явь, и свечи в соборах гасли, задутые мертвым ветром. Над миром шли тьма и мощь, перед которой оставалось лишь склониться в отчаянной мольбе о спасении и жалости.
«Господи», – подумала Мия и не смогла молиться. Все слова утратили смысл. Все вернулось к тому времени, когда не было ни речи, ни сути – к снегу, ветру, тьме.
Внизу медленно разворачивалась удивительная по красоте панорама севера. Вот ушел в сторону Ангеат, вот рассыпались красные черепичные крыши домишек Баллихара, заструилась в сторону нить железной дороги с ползущим по ней червяком поезда, – кто-то мог уехать с севера и спастись от его чудовищ и вековечной тьмы. Легла белая лента замерзшей реки, лохматой шкурой раскинулись леса, уходящие до самого края мира, и Мия увидела россыпь красных брызг – среди заснеженных деревьев шли солдаты короля Якоба, еще живые, музыка Тристана Кейдна еще не увлекла их на дно пропасти.
Отсюда, сверху, Крысиный король видел одновременно и прошлое, и будущее. Все времена и дни, минувшие и грядущие, лежали у него на ладони.
– Зачем я вам? – едва слышно прошептала Мия. Ветер поднебесья заморозил ее, превратив душу и тело в прозрачную ледяную скульптуру – только тронь, и разобьется синими каплями. Нянюшка когда-то рассказывала, что на севере была традиция: приносить в жертву самую красивую девушку, чтобы ослабить морозы. Несчастную привязывали вечером в лесу, а наутро становилось теплее.
– Затем, чтобы мое одиночество во тьме не было таким жутким, – ответил Тристан Кейдн.
Тьма рядом с Мией пришла в движение, потекла, задрожала, и в ней вдруг мелькнул черно-белый оттиск: башня Ангеата и удивительной красоты женщина, которая смотрела вниз из окна, ожидая возвращения дорогих людей.
– Иногда я выбираю себе спутника. Просто так, чтобы кто-то увидел мир с высоты вместе со мной.
Руки, сцепленные в замок перед грудью, болели от мороза и ветра. Мия думала, что никогда больше не сможет их разжать. Внизу проплывал север: города и поселки, дороги, белые пятна озер. Где-то там были несчастные, которых Оливер Гринн выгнал из поезда в снежную ночь, они стали призраками, как и Мия.
Сани полетят дальше, к столице, Тристана Кейдна влекло туда голодное желание отомстить за свое поражение. И служанки Мии будут садиться ближе к камину, заслышав в ночи тоскливый волчий вой в глубине снежной бури, начнут негромко вспоминать старые легенды о героях и чудовищах и даже представить не смогут, что их госпожа летит над миром в санях Крысиного короля.
Мия хотела закричать и не смогла. Сердце еще билось, но уже не могло гнать кровь. Ужас звенел в голове бесчисленными колокольчиками, а сани Крысиного короля уносились все дальше, и не было в них ни спасения, ни надежды.
– Все пройдет, – негромко пообещал Крысиный король. – Все пройдет, Мия, надо только подождать. Совсем немного.
Волки запрокинули головы, и над миром полетел тоскливый мертвый вой. С севера на Солихальское королевство неторопливо накатывала снежная буря.
XI
Дворец был пуст, и опустел он много веков назад.
Терри пробежал по первому этажу, взлетел по лестнице: никого. Обитель Крысиного короля была наполнена запахами сырости – гниения, тлена, отчаяния. Никто не натирал утром паркет, никто не готовил еду на давно заброшенной кухне. Торопливые шаги Терри звонко отлетали от стен. Качнулась одна из штор – серая, истлевшая, наполовину сорванная с крючков; далекий отблеск света скользнул по краю почерневшей рамы картины, на которой ничего нельзя было разглядеть. Шевельнулись тени вдоль стен, призрачные руки поднялись, потянулись к человеку, стремясь ухватить хоть частицу его тепла, но не достали до него и безжизненно опали обратно во тьму.
Все здесь давным-давно умерло. Оливер Гринн свил свое гнездо в огромной могиле.
«Да где же все», – думал Терри, направляясь к комнате Мии. Эрик Манхейн не был мертвецом. Безумцем с раздвоением личности – да, но не покойником. Аделард Винвард прислал одну из своих картин на столичную выставку в начале зимы. Он был жив. Куда они попрятались?
В конце концов, где сейчас скрывается хозяин Ангеата?
Никого. Ни крыс, ни людей. Ладно, тварей мог рассеять взрыв его артефакта, но люди-то куда подевались?
Или все они приготовили ловушку, и она сработает, как только Терри войдет к Мие?
Он толкнул дверь в комнату Мии и вздохнул с облегчением. В
