Зло той же меры - Михаил Григорьевич Теверовский
Где-то в глубине души Керчев не хотел этого делать, но успокаивал себя тем фактом, что лишь это поможет ему окончательно дискредитировать треклятого Иванова, который явно теперь уже не собирался просто так сдаваться и отдавать пост начальника полиции Новоградска. Достав мобильный телефон из кармана, Леонтий Павлович набрал номер, принадлежавший Николаю, считавшему себя важной шишкой в банде Дракона. У Керчева он вызывал лишь омерзение, но как инструмент был слишком полезен, чтобы отказываться от него из-за личной неприязни.
Глава 2
Пятница, 2 дня до…Утро
– Э-эй. Мила! Коля! А ну-ка, быстро кто-нибудь… Подошёл ко мне, ублюдок!
Коля сидел за столом в небольшой кухоньке с гремящим старым холодильником и единственной газовой конфоркой, на которой разогревался уже поржавевший чайник с водой из-под крана. Он старался не слышать того, как из коридора кричал его отчим, требуя, чтобы ему помогли. Коля знал, какое малоприятное зрелище он увидит, если выйдет из кухни. Потому что такие сцены были нередки с тех пор, как отчим полгода назад вновь потерял работу слесаря. Парень думал о том, что наверняка тот вновь лежит пьяный вдрызг прямо посередине, на всей обуви их немаленькой семьи, в попытках найти опору и зацепиться за неё, «плавая» руками, ногами и телом, словно в воде. С большой вероятностью ещё и заблевав ковёр, который придётся чистить…
– Э-э-эй! Я кого кричу, а? Я сказал, быстро! Коля! Мила, мразь ты тупая!
Оскорбления в адрес матери резанули Колю по самому сердцу, он едва сдержался от того, чтобы не выбежать всё же в коридор и не броситься на ненавидимого отчима. Стиснул кулаки так, что костяшки побелели, а ногти до крови врезались в ладони.
Чайник вскипел, и Коля, налив воду в миску, чуть разбавил её холодной водой и после поставил в неё же разогреваться небольшую баночку со сцеженным грудным молоком. По стене за плитой побежал очередной таракан, Коля проворно схватил тапку и ударил точно по нему, размозжив насекомое. Затем вытер тряпочкой остатки на стене, которую после вымыл и положил в ожидании следующих тараканов. А их в доме в принципе было пруд пруди. Мама вместе с Колей, а раньше и с его старшей сестрой Викой старались поддерживать в квартире чистоту и порядок, несколько раз травили тараканов. Но всё без толку… Дом был набит практически нищими, мигрантами, зачастую по двадцать и больше человек в квартире, наркоманами и алкашами наподобие «главы» их семейства. Коля с Викой были вдвоём от прошлого брака матери, в отличие от шестилетнего Виктора, четырёхлетней Полины и пятимесячного Егора. И Вике удалось вырваться из этого ада с год назад. Она вышла замуж за какого-то вполне себе образованного парня, в глазах Коли обыкновенного ботана из в принципе неплохой семьи. Коля презирал мужа сестры, но завидовал Вике. И в глубине души на самом деле завидовал чёрной завистью и этому очкастому, ни на что не способному дрыщу, от одной мысли о котором на Колю нахлынивали ярость и омерзение.
Некоторое время Коля метался из угла в угол кухни, размышляя, затем вновь сел в ожидании, пока проснётся мама, нервно поглядывая на часы. Время поджимало, а ему нужно было столько всего успеть сделать именно сегодня… Да и ему до безумия хотелось выйти из дома, вырваться из этих давящих на него стен, в особенности наполненных криками алкоголика-отчима, правда, понемногу затихавшего, видимо, засыпавшего на коврике в коридоре. Вновь очутиться в заброшенном отеле… Где вокруг все его уважают, чтят, даже зачастую пресмыкаются перед ним. Банда Дракона была как бы другой частью его жизни: наполненной настоящими событиями, адреналином, ощущением силы и власти. Счастьем. Не Коля её придумал и основал, в том числе и татуировки в виде дракона были ещё до вступления в банду самого Коли, но у него получилось каким-то образом выбиться в лидеры и теперь быть чуть ли не главой банды. Правда, таковыми себя считали многие «лидеры», вокруг которых кучковались разрозненные члены банды и желающие в неё вступить болваны.
– Мила! Ты где, тварь ты драная! – вновь очнулся отчим, теперь стуча от бессильной ярости кулаком то ли по шкафу в коридоре, то ли по тумбочке.
В соседней комнате послышался плач ребёнка, затем успокаивающий его голос матери, и наконец дверь комнаты открылась. Коля, понимая, что может быть дальше, вскочил на ноги и наконец также вышел в коридор, где увидел уставшую, с синяками под глазами и всю осунувшуюся маму, помогавшую мужу подняться и пытавшуюся успокоить его. Хрупкая, невысокого роста, она, казалось, вот-вот надломится, как тростинка, под весом мужа, давно перевалившим за центнер.
– Тише, Володенька, тише. Егорка волнуется…
– А где остальные?
– Виктор и Полина в школе, Коля тут…
– Меня не интересует этот ублюдок! Пусть вообще выметается на хрен. Это не мой сын, это грёбаный подкидыш! – рявкнул, несмотря на просьбы жены, Володя ей в лицо, затем с перекошенным лицом обратился к стоявшему в проёме кухни Коле: – Хрена ли ты не помог мне, когда я звал. А?
– Я не слышал, – пробубнил Коля.
– Не слышал он. Я его кормлю, пою. В принципе разрешил жить под моей крышей, и вот моя благодарность! Да где бы вы все были, если бы не я?! Я!
Коля промолчал, снедаемый разрывавшими его изнутри мыслями, которые так сильно хотелось произнести вслух. Ведь квартира эта осталась в наследство ему, Вике и маме после смерти их отца, перебивки на работу отчима также содержать семью не могли. По сути, их тянула на своём горбу мать, теперь вынужденная слушать, какая она и её дети от первого брака плохие и не благодарные ему, их «спасителю». Коля пытался устроиться на какую-нибудь работу, но с тех пор, как сделал татуировку дракона на лице, работодатели не принимали его. Потому вся его надежда была на обещанные во время их разговора по телефону деньги от Керчева… и те возможности, что открывала, по мнению и надеждам Коли, преступная деятельность банды Дракона в принципе.
