Кира Измайлова - Футарк. Первый атт

– Это вы так говорите, Виктор! – выдохнув дым, заметил он. Он раскрыл газету на той самой странице и ткнул пальцем в один из абзацев. – Тут говорится, что ваша невеста погибла из-за того, что вы вели машину ночью в дождь, а второго глаза у вас нет, – совершенная ерунда, кстати, у вас же оба глаза на месте, просто один не видит! – вот вы и наскочили на столб… Признайте, вы ведь и вправду часто ездите в плохую погоду, хоть я вам и запретил!

– Но у меня нет и никогда не было никакой невесты! – возразил я, испытывая желание что-нибудь разбить, вот хотя бы горшок с кактусом… Но бедняжку Mammillaria было жалко. – Да и в аварии я никогда не попадал… не считая, разумеется, инцидента с вашей машиной. Просто кто-то написал полнейшую бессмыслицу!

– Не бессмыслицу, друг мой, вовсе нет! – инспектор отложил в сторону газету и, прищурившись, посмотрел на меня. Я попытался возразить, но он только отмахнулся. – Нет, я вам верю! Просто умно придумано: много общеизвестных фактов вроде вашей частичной слепоты и самая чуточка выдумки. А все вместе смотрится очень, очень впечатляюще!

– Ну хорошо, – сдался я. – Что мне теперь делать?

Страшно даже вообразить, как отреагирует тетушка Мейбл, когда узнает! Только полицейского расследования нам и недоставало для полного счастья… Хорошо хоть Ларример после давешней истории с рекламой газет не читает!

– А что тут поделаешь? – инспектор вспомнил о своей сигарете, которая уже почти дотлела, и сунул ее в рот. – Для начала я найду журналиста, который это сочинил, и поспрашиваю, откуда он все это взял. Ведь не во сне же увидал!

– Да уж! – я машинально принялся гладить своего нового колючего питомца. Что-то не давало мне покоя в словах инспектора, но что? Пожалуй, надо успокоиться и хорошенько подумать.

– Только расследование мне не поручат, – продолжал тем временем инспектор Таусенд. Даже бакенбарды у него уныло обвисли. – Я ведь, так сказать, слишком близко вас знаю. Суперинтендант мне так прямо и заявил…

– Вот! – воскликнул я, ухватив наконец за хвостик увертливую мысль.

Инспектор сначала подскочил от неожиданности, а потом возмутился:

– Что…

– Послушайте меня! – перебил его я, спеша высказать свою догадку, пока она не забылась. – Вы сказали – «слепой на один глаз». Вы ведь действительно так думаете?

– Ну да, – осторожно согласился инспектор Таусенд, глядя на меня с подозрением.

– Вот оно! – от избытка чувств я прищелкнул пальцами. – А в статье написано, что одного глаза у меня нет, так ведь?

– Ну да, – снова подтвердил он.

– А ведь этот, как там его, мистер Смит, прав! – улыбнулся я, склонив набок голову. Что-то начало проясняться, и это несказанно меня радовало!

– Как? – не понял инспектор. Тряхнул головой и возразил: – Не путайте меня! У вас же оба глаза на месте. Надо ж такое придумать – одноглазый! У вас вон ни шрама не заметно, ничего такого…

До чего же люди невнимательны! Вообще-то, я иногда вставлял глаз другого цвета (когда по рассеянности, когда шутки ради), но даже если кто-то и замечал, что в разное время у меня разные глаза, то списывал это на собственную забывчивость. Глаз выглядел слишком настоящим (ну, если вдуматься, почти так и было), чтобы заподозрить истину. А может быть, все это говорило лишь о том, что люди слишком редко отваживаются встретиться с кем-то взглядом?

– Вот так! – сказал я и вынул искусственный глаз. Протянул его инспектору на ладони и предложил: – Хотите потрогать?

Он моего предложения почему-то не оценил…

Когда инспектор Таусенд пришел в себя после моей шутки (признаюсь, несколько рискованной), он тут же потребовал:

– Ну а теперь, Виктор, вспоминайте, кто еще в Блумтауне знает о вашем… – он замялся, подбирая слово.

– Маленьком недостатке? – подсказал я, вставляя на место глаз. Инспектор, кажется, только теперь перевел дыхание. Видимо, вид пустой глазницы его нервировал.

– Да! – обрадовался он. – Так вот, мне вы ничего не сказали, хоть мы с вами и почти друзья…

Инспектор вопросительно посмотрел на меня, я кивнул, признавая его правоту, и поощрительно улыбнулся.

– Но мне вы свой секрет не открыли, – продолжил мысль инспектор. – Значит, вообще мало кому об этом говорили, ведь так?

– Именно, Джордж! – подтвердил я, и даже отставил в сторону своего нового питомца, дабы не отвлекал от размышлений.

– Итак, кто знает? – откинувшись на спинку кресла и скрестив пальцы, вопросил Таусенд.

Я улыбнулся про себя: теперь в облике инспектора больше не было ни грана уныния. Глаза сверкали, усы воинственно топорщились, бакенбарды распушились, а на губах появилась лукавая улыбка. Да и я чувствовал себя так, будто загнал хитрого зверя, к которому раньше не знал даже, как подступиться.

– Мой верный дворецкий Ларример, – начал перечислять я, загибая пальцы. – Один лондонский доктор, которому я показывался в позапрошлом году… Да, еще инспектор Деверелл! Я с ним недавно… пошутил.

– Деверелл? – инспектор удивился, да так, что изо рта у него выпала еще незажженная сигарета. – А мне вы, значит, не сказали…

Кажется, Таусенд обиделся, сочтя это недоверием с моей стороны.

– Джордж, – примирительно поднял ладонь я, – вряд ли вас обрадовало это зрелище, поэтому я не стал вас им обременять без нужды. Инспектор Деверелл просто меня разозлил, вот я и… решил немного его осадить.

– А, это он может, – успокоился инспектор Таусенд. – Ладно, кто еще?

– Никого, – развел руками я.

– То есть всего трое?! – не поверил он.

– Да!

– Ваш дворецкий, врач и Деверелл? – медленно повторил инспектор. – И все?

– Да! – снова повторил я. – В Англии – больше никто.

Я подозревал (и не без оснований), что тетушка Мейбл давно обо всем догадалась и молчала только из вежливости. Но ее смело можно было не принимать в расчет, как и Ларримера. Да и врача, думаю, можно отбросить.

– Значит, Деверелл?.. – инспектор вскочил и, чуть не подпрыгивая от возбуждения, начал мерить шагами свой кабинет. – Так, давайте подумаем! Пока от слухов пострадали вы, ваша кухарка, ваш кузен, я… Да, еще миссис Ленор – свояченица Деверелла… Про нее говорят, что… словом, что мистера Ленора, за которого она якобы вышла замуж в колониях, никогда не существовало. А сын у нее – от лорда Блумберри!

– То есть мое окружение, а меня инспектор Деверелл очень не любит, – подхватил я, – а также его родственница и коллега! Думаю, лорд Блумберри тут вообще ни при чем, к слову пришелся. Пасьянс сходится?

– Сходится! – инспектор почти упал в свое кресло и хлопнул по стопке бумаг. – Вас он и вправду недолюбливает, Виктор, он не раз об этом говорил и еще недоумевал, почему я до сих пор вашего кузена за его фокусы в тюрьму не упрятал.