Ирина Баранова - Свидетель

В дверь постучали.

— Вызывал? Что так поздно? Я к тебе весь день пробиться не могла.

— Вот и славненько. Значит, сейчас все проблемы и решим. Ты присаживайся, разговор не быстрый.

С этими словами он достал пузатую бутылку и две кружки. Кристи поморщилась: пьяный Ратников — тот еще подарок.

— Так может, до утра? У меня терпит.

— А у меня — нет! — Рат рассмеялся. — Сядь.

Кристи подчинилась. А что еще оставалось?

Рат плеснул в чашке по глотку.

— Помянем? На свадьбу берег, — голос у него дрогнул. — Коньяк. Настоящий. Ну, помяни, Господи, душу рабы Божьей Ларисы. Пей, чокаться не будем…

Коньяк приятно обжег горло, на губах остался лишь четко выраженный привкус винограда. Хорошее вино!

Кристи вдруг стало ужасно жалко Рата. Почему-то подумалось: а ведь он очень одинок. Сначала жену похоронил, давно уже. И так не женился, из-за Лоры — не хотел мачеху в дом приводить. А вот теперь еще и дочь. Каково это — найти свое чадо мертвым, самому найти? Жуть…

Рат словно услышал ее мысли:

— Ты прости меня. Но мне сейчас даже и поговорить не с кем. А ты, получается, самый близкий теперь человек, Крис.

Он опять налил, выпил.

— А ты что не пьешь? За упокой души… Выпей, прошу…

— Рат…

— Ты можешь меня сегодня так не называть? Не забыла еще — Феликс я, Феликс Ратников!

Кристи подумала, что он сам когда-то окрестил себя Ратом и сам настаивал на этом имени, но вслух говорить ничего не стала.

— Хорошо. Феликс, но я как-то без закуски не того…

— Кристи! Какая закуска! Это — коньяк. Пей! Отличный коньяк, ты же знаешь, других я никогда не держал!

— Знаю. Только мне, наверное, хватит. Завтра еще работать. Я вот как раз поговорить хотела…

— Крис. Стоп! Вот завтра и поговорим про работу. Сейчас я тебя за другим позвал. Выпей… Пожалуйста. Помяни. А то Азаров не пьет… Даже Сашка помянул!

— Мне кажется, ты не очень удачного собутыльника нашел, Феликс.

— Крис, не обижай. Поминки — это святое. Выпей…

Рат покрутил в руках свою чашку и выпил содержимое одним большим глотком. Кристи пригубила, мужчина заметил это и рассмеялся:

— Женщины! Всегда стремятся обмануть. Кристи, а вот скажи, почему ты не замужем?

Кристи от вопроса лишилась дара речи: что это на него нашло? И что ему ответить?

— Ну, знаешь… Для твоей программы воспроизводства народонаселения я немного старовата.

Рат засмеялся шутке — алкоголь брал свое:

— А что, хорошая программа! Ну из возраста вышла, это да. Не родишь уже, пожалуй. Но ведь, — Ратников плотоядно посмотрел на женщину, — это не самоцель.

Кристи друг почувствовала себя голой. Пожалуй, надо делать ноги — что-то начальника не туда понесло. Никогда бы не подумала, что после той отповеди, что он получил когда-то, Ратников вновь решится приударить за ней. Вот похотливая скотина!

— У меня товарный вид не тот! Ну пошла я, спокойной ночи.

Она встала и даже успела сделать пару шагов к двери, прежде чем Рат перегородил ей дорогу.

— Стоять! — он улыбался, но глаза были холодными и злыми. — Сядь.

Она, конечно же, и не подумала садиться, но и пробиваться к двери не стала.

— Феликс, с тобой все в порядке?

— Более чем! Ты никуда не пойдешь!

Кристи на секунду смешалась. Сердце бешено застучало: кажется, дело принимало серьезный оборот. Она слишком хорошо знала, каким иногда может быть Ратников. Только не показать ему, что она испугалась, только не показать!

— Феликс, я не очень хорошо себя чувствую. И хочу спать.

— О, женщины, в своем репертуаре! «Я устала, и у меня болит голова». Анекдот хочешь?

— Не хочу. Я знаю его. И ситуация не та. Пусти…

— И не подумаю. Сядь.

Кристи не двинулась с места. Тогда Рат с силой толкнул ее на диван…

— Рат, ты крыса, ненавижу…

Ратников отпустил Кристи лишь рано утром.

Она долго стояла под душем. Вода была холодная, но женщина не чувствовала этого, не думала, что может простудиться. Как же она ненавидела себя в тот момент! За слабость, за то, что Рат получил что хотел. За то, что получил благодаря ей! Ненавидела, ненавидела, ненавидела! Себя. Ратникова. Свое тело, которое откликнулось ему… Противно. Терла, скребла себя, пытаясь вымыть ощущение мерзости из своей души… Бесполезно. Она выкинула одежду — без нее проживет, но носить то, что будет постоянно напоминать ей о пережитом унижении, она не станет! Но и это не помогло. Душа продолжала болеть так же, как ломило и болело ее истерзанное тело, как искусанные до синевы губы… Господи, на кого же она похожа!

«Ненавижу!»…

— Крис, что-то случилось? В такую рань, — Мамба зябко ежился на пороге своей комнаты.

— Дим, у тебя, кажется, есть бритва? — Кристи, не спрашивая разрешения, прошла внутрь.

— Ну… Ты чего?

— Дим, не спрашивай. Просто дай мне ее.

Он и не спросил, не в его манере.

Когда через полчаса Кристи возвращала инструмент, ее голова была абсолютно лысая…

В своих ожиданиях Рат не ошибся: все получилось именно так, как и задумывалось, — и слезы, и ненависть, и неистовый, яростный отпор, сломить который было отдельным удовольствием. К месту оказалась даже неожиданная покорность в конце. И пара синяков тоже. Кошка показала когти… Ничего, зато потом громко урчала от наслаждения.

Блаженство… Напряжение, так мучавшее его, отпустило, ушло. Тоска отступила на задний план, прочно, на долгие годы, обосновываясь в глубинах его памяти, обживая позиции и готовясь вновь и вновь напоминать ему о себе. Как застарелый ревматизм.

Рат попытался уснуть: как-никак, ночь была бурной, а он далеко не мальчик. Но то ли он слишком много спал до этого, то ли, наоборот, был слишком возбужден — сон не шел. Голова трезвая, ясная. И мысли в нее… Стройными колоннами. Хм… Задал Мороз задачку!

Векс… Агент Вегана, говоришь? Получается, пытал Мазая, чтоб у него про Мурино выспросить. А потом пошел и Лору убил? Неувязочка тут, однако. Если он получил информацию от Мазая, зачем ему на станцию идти и себя подставлять? Коль Вегану про муринцев известно, то и про Грина они знать должны. Другие, вот, знают — сколько раз подкатывали, просили уступить… Это же самоубийство верное. Или действительно, Векс не один был? Нет, такого быть не может. Алекс на всех бы показал, проверено. Что-то тут не то… Может, это Лоркин ухажер новый? А она его бортанула, отказала? Но тогда он в Конфедерацию вхож был и тоже про Грина знать должен. Да и староват для нее. Хотя с молодыми ей и неинтересно было — что с них возьмешь, только коленки тискать умеют…