Чернокнижник и феи - Татьяна Лаас
— Полагаю, сегодня вы уже видели подобное проклятье. На Мюрае, — мужчина нырнул в ворот рубашки.
— Нет, не припоминаю такого. Сегодня уже приходили ваши офицеры Блек и Шекли, они что-то про убийство капитана Ривза и проклятье упоминали. Но нер Деррик осматривал Мюрая — ни одного признака проклятья.
Гилл принялся неторопливо застегивать пуговицы рубашки — одно было не отнять у этого лера: одеваться самостоятельно, словно он не Эвирок, он умел, пусть и медленно.
— Потому что оно в тот момент было на вас. — Он отвлекся на подтяжки.
Вик заставила голос звучать непринужденно (Дрейк говорил, что ложь у неё не удается, еще бы объяснил при этом — почему?):
— На мне? Меня тоже осматривал нер Деррик, а вчера адера Вифания — проклятье не обнаружено.
— На Чумной Полли? — без зеркала наматывая на себя галстук, причем почти идеально, предположил Гилл. Он основательно подготовился и отступать не собирался — кажется, его загнали в угол, ничем иным его поведение не объяснить.
Поттер тихо ушел прочь, из лакеев остался только Стивен.
Вик еле сдержалась, заставляя себя продолжать рассеянно рассматривать Гилла:
— Не понимаю, о чем вы. Чумная Полли была лично мной развеяна в катакомбах. Вы же знаете: чтобы разрушить проклятье, надо ударить в его центр, что я и проделала. В вашем случае, конечно, не поможет, так что советую обратиться в инквизицию.
— Это вы со знанием дела говорите? — Гилл отвлекся от жилета — одевался мужчина гораздо медленнее, чем разоблачался.
— Простите?
Гилл пояснил:
— Я видел, как от вас уходил инквизитор. А еще я знаю, что совпадения бывают не случайны. В катакомбах исчезает призрак девочки, в местном музее картина кисти Пьетро Ваннуччи с проклятьем сгорает, а у вас дома оказывается вернийская воспитанница по имени Полин приблизительно того же возраста, что и Чумная Полли. Это элементарно. И не бойтесь, пока про связь вашей Полин и Чумной Полли знаю только я.
— Я вас не понимаю, — кажется, голос все же дрогнул. Вик с трудом заставила себя выглядеть безмятежно: как-то год заканчивался неправильно, все хотели вывести её из себя.
— Что ж… Придется зайти с другой стороны. — Гилл победил пуговицы жилета и натянул на себя мундир. Его пуговицы, вот неожиданность, он застегивать не стал. А еще он показал, что поведение Виктории его задело — он без приглашения сел в кресло: грубость хозяев вызывает грубость в гостях. — Ривза убили…
— Туда ему и дорога, если честно, — призналась Вик. О каком-то там Ривзе она переживать не будет. Ривзов на свете много, главное, что это не Тони, и ладно.
Гилл откинулся в кресле на спинку и с удивлением произнес:
— Ведь вы его даже не знаете. — про сострадательность женщин, как обязательную черту, он читать лекцию не стал. — Вы даже не встречались с ним тут в Аквилите. Ривз откладывал ваш допрос из-за просьбы вашего мужа. Ривз прислушался к тому, что вам нездоровится. Кажется, ваше «нездоровится» слишком преувеличено.
— Мне достаточно было увидеть Брока после допросов в вашем ведомстве, чтобы понять: горевать о смерти Ривза я не буду. Что-то еще?
Гилл закинул ногу на ногу и расслабился — вот этого от него Вик не ожидала. Он словно наконец-то услышал от неё то, что ожидал.
— Вам придется влезть в расследование убийства Ривза.
— Нет. Не вижу ни единой причины. Расследованием уже занято ваше управление. Мюрай абсолютно ни при чем, так что…
Гилл повторился:
— Вам придется, и будет лучше, если вы меня сейчас выслушаете.
— Мюрай не при чем. Остальное меня не…
Он перебил её:
— Простите, но вы слышали что-нибудь об преценденте Эвирока-Русселя?
— Нет, не припомню.
Гилл кивнул, явно отвечая самому себе, и пояснил:
— Если говорить кратко, то его суть проста: когда в суде Аквилиты дают показания констебли полиции и леры, суд больше доверяет словам леров. Показания Блека, Фейна, Шекли против показаний Одли, Байо и Арбогаста. Драка на набережной, где Ривз сцепился с Мюраем. Блек считает, что именно тогда и было наложено проклятье на Ривза. Показаниям констеблей не перебить показания леров, и Мюрая все же расстреляют.
Вик напомнила, заставляя не принимать слова Гилла близко к сердцу:
— Вы забываете, что есть запись с фиксаторов. Это довод за показания констеблей.
Гилл махнул рукой:
— Одна проблема — полицейские фиксаторы не регистрируют всплески эфира. У констеблей дешевые варианты фиксаторов. Даже тут в Аквилите умудряются экономить на том, на чем не стоит. Блек, Фейн и Шекли явно будут свидетельствовать о том, что заметили всплеск эфира, характерный для проклятья, когда Мюрай необдуманно сказал свое: «Чтоб ты сдох!». Констебли же… Они слабые маги, они все самоучки — к их словам не прислушаются. Вам, чтобы спасти своего Мюрая, придется влезть в расследование.
Вик прищурилась — в словах Гилла, к сожалению, резон был:
— Хорошо. Я поняла вашу позицию… А где в момент дачи показаний о проклятье будете вы?
— Увы, я не в силах это предугадать.
— Дело в деньгах? — что-то подобного она и ожидала от Гилла — не зря же он пришел сюда. Хотел бы снять проклятье — примчался бы в инквизицию. Но нет, он пришел сюда — шантажировать жизнью Мюрая. И это элита, это разведка, куда берут лучших из лучших… Брок куда больше лер и офицер, чем этот рожденный Эвироком с кучей родовитых предков в крови!
Гилл сделал странный знак пальцами, словно отметая что-то:
— Дело в непредсказуемости человеческой жизни, нера Ренар. Только в этом. Так вы возьметесь за дело Ривза?
— Я…
— Не будет каторги для Мюрая. Будет расстрел — и в этот раз Эван Хейг, он же теперь нер Ренар, не успеет дойти до короля, потому что он больше не лер. Его привилегии леров закончились с новым статусом.
Вик сдалась — слова Гилла отражали всю неприглядность их законов: с Мюраем, действительно, могут разобраться именно так. Вот же беспокойное хозяйство! С этого дня ни шагу Брок не сделает без неё или без друзей. И отчет, отчет о всех его делах и встречах.
— Что ж… Уговорили. Рассказывайте, как ваш Ривз дошел до жизни такой, когда признание готов был выбивать любыми способами.
Гилл не стал праздновать победу, он просто уточнил:
— Вы слышали же о Душителе с алой лентой?
— Отец расследовал это дело, правда, потом отказался от него. Сказал, что очень опасно.
Почти одновременно с этим он заболел — у него прихватило сердце, и через две седьмицы он умер. Чарли тогда был темнее ночи — заперся у себя в
