Война миров 3.0 - Олег Мушинский
— Быстрее, — сказал я, заслышав шаги в коридоре.
— Еще десять минут, — отозвалась Алекса, не поворачивая головы.
— Не больше минуты!
— Пять!
Из-за поворота вышел хмурый тип. В руках он держал тяжелые бластеры.
— Эй! — окликнул его я. — Давайте поговорим! У меня…
Я еще не успел закончить фразу, как он вскинул оружие и пальнул по мне. Два разряда разбились о стену. Под потолком запоздало вспыхнули перекрещенные мечи.
— Валите отсюда! — крикнул я Алексе.
— Еще пять минут, — отозвалась та. — Она почти проснулась.
— Думаю, на свежем воздухе она проснется быстрее, — невозмутимо заметил мутант.
— Ну так и валите на воздух! — крикнул я, и выстрелил в агента.
Тот легко увернулся. Кубик над ним показал троечку. Агент снова жахнул из двух стволов. Толстая стена выдержала, а мне отразился успешный спас-бросок за укрытие. Отлично! Хотя нет, не отлично. Агент тоже нырнул за угол, и мой выстрел, в свою очередь, оставил черную отметину на стене.
— Герман, — услышал я шепот Алексы.
Мутант держал Ириску на руках. Она по-прежнему не просыпалась.
— Вы еще здесь⁈ — рявкнул я.
Мы с агентом вновь обменялись выстрелами. Ему удачно выпали два спас-броска, а мне опять прилетело в то же плечо. Я ощутил легкий толчок, и три ромбика моей жизни погасли. Осталось семь. Нет, здесь оставаться никак нельзя.
— А здесь только один выход, — сказал мутант, кивком указав на коридор.
— И нас тоже включило в бой, — добавила Алекса.
Так и есть: внизу на забрале отражалась линейка инициативы с Аналитиком и мутантом. Система отнесла безоружного сторожа к бойцу ближнего боя «Беженец» за 10 очков. Сомневаюсь, что он и на них бы навоевал.
— Блин! — с чувством произнес я.
— Типа того, — согласилась Алекса.
Она пальнула из-за угла. Не попала даже в стену, разряд улетел вдаль по коридору, а вот агент чуть не снес ей голову. Уберись она секундой позже, тут бы и полегла. Между прочим, у Аналитика по игре всего пять пунктов жизни.
— Сними шлем и валите все отсюда, — скомандовал я. — Я прикрою.
Не самое разумное решение в моей жизни, прямо скажем. Впрочем, это можно сказать про любое непродуманное решение. Алекса с мутантом не стали строить из себя героев и тратить понапрасну время на бессмысленные разговоры. Девушка просто хлопнула меня по плечу и сказала:
— Мы готовы!
Я вынырнул из-за угла и выстрелил. Спас-бросок за укрытие принес агенту двойку, но он, зараза, увернулся на троечку. У меня за спиной раздался топот. Агент пальнул по беглецам. Я не видел, попал он или нет, но топот зазвучал даже, пожалуй, бодрее предыдущего. Ну да в реальном мире тяжелый бластер — тот еще стимул.
Агент вышел из-за угла, поднимая оружие. Я выстрелил первым. Агент на ходу отклонился вправо. Система оценила мой выстрел на пятерку, а его уворот пошел на шесть очков. На панели инициативы погасли портреты Алексы и мутанта. Мы остались один на один.
— Время умирать, Герман, — сказал агент.
Голос у него был холодный и бесцветный, как и подобает вестнику смерти.
— Какого черта тебе от меня надо⁈ — спросил я.
— Пусть это останется моим маленьким секретом, — сказал агент.
В кино, вообще-то, злодей на этом моменте честно вываливал герою свои злодейские планы.
— И что, вот просто так возьмешь и пристрелишь меня? — спросил я. — Это незаконно.
— Оформлю как самооборону, — ответил агент. — Одного агента ты уже убил, я не мог рисковать.
— Он всё-таки умер?
Агент кивнул. Он стоял посреди коридора, застыв, будто ковбой на дуэли в фильмах про Дикий Запад. Блин, затейник хренов! Между прочим, у тех, насколько я помню, было по одному пистолету, и никаких бонусов на уворот.
Тут в голове мелькнула спасительная мысль. Точнее, она была безумной, но в тот момент показалась мне удачной. Если это реальный мир, то как агенту удается так ловко уклоняться? Не потому ли, что он — на стороне системы, и она, соответственно, ему подыгрывает, предупреждая о моих действиях? И я потянул с головы шлем.
Сказать, что было больно — ничего не сказать! Не представляю, как настоящие солдаты выживали на поле боя. Даже с наноботами и прочими чудесами медицины.
Агент с интересом наблюдал за мной.
— Ну что, готов? — спросил он.
Не помню, чтобы я ему ответил, но агент резко вскинул оба бластера. Я рефлекторно вскинул свой. Пальнул практически не целясь, и даже успел удивиться, увидев, как разряд полыхнул у него на груди. Потом его выстрел сбил меня с ног.
Я лежал на полу, слышал шипение пролетающих разрядов и ничего не чувствовал. В какой-то момент подумалось, что вот она какая, реальная смерть. Затем я услышал голос Пушкаря:
— Убёг, зараза!
— Хрен с ним! — ответил ему голос Лешего. — Забираем сыщика и валим.
— Герман, ты живой? — спросил голос Алексы.
Я хотел ответить, что да, но язык не слушался. Шлем вновь оказался у меня на голове. На экране мелькали условные значки. За забралом темнело небо. Оно заметно раскачивалось из стороны в сторону.
Затем внезапно наступило утро. Я лежал на кровати в маленькой комнатушке. Из окна лился дневной свет. Было ощущение, словно я только что пережил очередной приступ ледяной лихорадки. Даже на какой-то миг возникла мысль, будто бы все недавние события — лишь галлюцинация. При ледяной лихорадке они случались достаточно часто. Однако затем за окном раздался голос Лешего и порушил все надежды.
Мои плечо и грудь оказались плотно забинтованы и чем-то промазаны. Попахивало, прямо скажем, не слишком аппетитно. Надеюсь, этот запах источала мазь, а не моя обугленная плоть. Успехов, черт его дери, не ленился описывать жуткие раны, оставленные бластерным оружием.
И ведь я никогда не хотел оказаться героем его романа! По мне, уж лучше игра. Которая, получается, вроде и не игра вовсе. Вроде… Странники — тоже «вроде»! — были убедительны, но червячок сомнений никак не желал заткнуться, хотя и аргументов против у него не нашлось. Просто не верил он странникам, и всё. Что ж, я тоже не склонен всецело полагаться на первого встречного. Особенно когда есть тот, кому я действительно верю.
Мой костюм был сложен на стуле рядом. Я притянул к себе шлем. Тот работал, и я набрал номер Кролика. Марсианка даже не успела полностью отрисоваться на забрале. Сквозь ее полупрозрачный образ из пустоты выскочил белый кролик.
— Привет! — воскликнул он. — Ты где пропадал?
— Дела были, — ответил я. — Но я всё-таки нашел Алексу.
— Тогда с тебя причитается.
— Разумеется, — сказал я. — И у меня к тебе еще вопрос на целую тысячу.
Кролик потер лапки, и ответил:
— Спрашивай.
