Евгений Дембский - Та сторона времени

— Джеймс Крейл. Начальник этой когорты. — Он описал в воздухе круг поднятым большим пальцем.

— Оуэн Йитс. Отпускник.

— У вас неплохая реакция, — перешел он к делу.

— Да, — подтвердил я.

— Да, — повторил он, но несколько другим тоном.

Какое-то время мы сидели молча, потом кто-то постучал в дверь, а когда Крейл что-то коротко пролаял, в кабинет вошел один из охранников, подал шефу мой слуховой аппарат, что-то буркнул ему на ухо и вышел, не прощаясь. Крейл положил добычу на стол.

— И зачем отпускнику такой аппаратик? — ласково спросил он.

Постучав пальцем по столу, он разрядил аппарат и вставил маленький диск в щель мини-компа. Быстро проглядев содержимое, он вынул диск из терминала и отдал его мне вместе с аппаратом.

— Частное поручение, дело о разводе, — пояснил я, пряча аппарат и закуривая.

— Вижу, — мягко сказал он. — Несколько граждан этой страны обязаны мне свободой, а несколько жен — состоянием. — Он взял бутылку и, присев рядом со мной, налил. — К старости я несколько остепенился. Но иногда… — Он поднял брови и покачал головой.

Я выпил на дармовщину и, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла, кивнул в сторону стола, где все еще лежала моя лицензия. Крейл, не говоря ни слова, поднялся и вернул ее мне.

— А та девушка? — спросил я.

Он вернулся к столу и, постучав по клавиатуре, прочитал ответ с экрана монитора.

— Бонни Ле Фей из Дулута. — Он пожал плечами. — У нас уже было несколько таких придурочных. — Он небрежно стукнул по клавише.

Когда я вставал, маскирующий щиток уже закрыл пульт терминала. Пожав Крейлу руку, я направился к двери. В коридоре меня ждал один из охранников, который улыбнулся и пошел вперед. По нагретому бетону мы дошли до двери в основании платформы, с которой я четверть часа тому назад прыгал, и, пройдя по ярко освещенному коридору, оказались на площадке, где главный аттракцион составляли две с половиной тысячи часов, размещенных в трех гигантских витринах; все, естественно, отставали на сорок и три десятых секунды.

— Вам не было страшно? — вдруг спросил охранник. — Еще немного, и… — Он ткнул пальцем в небо.

— Не преувеличивайте, — фыркнул я. — Я бы остановился. Хуже пришлось бы ей. Если бы она не споткнулась… Я уже начинал тормозить.

Охранник как-то странно посмотрел на меня и, похоже, слегка улыбнулся. Я схватил наживку.

— Сколько у вас в Флагстаффе стоят две бутылки «Джонни Уокера»?

— Не знаю, — правильно начал он.

Я уже был пойман, ему оставалось лишь подсечь улов; от любопытства я сам готов был себя почистить, выпотрошить, обвалять в яйцах и муке и прыгнуть на раскаленную сковороду.

— За сколько — не знаю?

— За двадцать.

Я нашарил в кармане двадцатку и сложил ее вчетверо.

— Она просто прикидывается, — сказал охранник и оскалился. Мы уже стояли у ворот, однако достаточно далеко для того, чтобы никто нас не услышал.

— Живет, кажется, в отеле «Бай-Эдди». Время от времени совершает самоубийства. Каждый раз перед красной линией она спотыкается, и нам удается ее спасти. Везет ей. — Он подмигнул.

Мысленно обругав себя за любопытство, из-за которого лишился двадцатки, я протянул охраннику руку, он ловко взял у меня банкноту и отдал честь. Я помахал ему рукой и вышел с территории ТЭК.

Моя машина стояла в самом начале парковки. Прежде чем я добрался туда, я вспомнил, что мимо «Бай-Эдди» проезжал по дороге из своего отеля к Кратеру Потерянного Времени. Трогаясь с места, я размышлял, не заглянуть ли к этой Бонни, чтобы оттаскать ее за волосы, но потом по-рыцарски признал, что виновата не она, а лишь мое болезненное любопытство. Мимо отеля «Бай-Эдди» я проехал совершенно безразлично, стерев происшествие из памяти. Мне это показалось самым лучшим выходом. Мнение я изменил лишь несколько часов спустя.

Около восьми, проведя почти час наедине с теннисным автотренером и столько же в ванне, я вернулся в комнату. Вытирая волосы, я направился на балкон и споткнулся о брошенные посреди комнаты ботинки. Иногда бывает, что информация доходит до меня словно сквозь кисель. На этот раз лишь после минутного созерцания купающихся в бассейне я осознал, что с моими ботинками что-то не так. Схватив их, я уселся на кровать и начал тщательно изучать их верх, затем осмотрел подошвы. К левой приклеился кусочек жевательной резинки, а к резинке — золотая овальная подвеска. Поверхность овала была основательно перепачкана, но даже с первого взгляда видны были инициалы: Б. Л. Ф. Оторвав подвеску от жвачки, я направился в ванную, где, помыв украшение, обнаружил на нем два небольших бриллианта и сломанное ушко. Я вернулся в комнату и оделся. Люблю ясные ситуации. Эта была даже чересчур ясной. Судьба явно указывала пальцем на спасенную мной самоубийцу. Я уже убеждался, что, следуя за указующим перстом судьбы, могу тут же получить от нее удар кулаком, так что решил не рисковать. Я позвонил Клоду, потом Яйо. Никто не отвечал. Я потратил еще немного времени, чтобы записать для них на автоответчик информацию о сборе в десять у меня, и за десять минут доехал до отеля «Бай-Эдди».

— Привет, — улыбнулся я рыжеволосой девице за стойкой портье. — Кто же это заставляет тебя работать в такой чудесный вечер?

— Может, отец сам вам скажет? — Она подчеркнула слово «отец».

Причмокнув, я облизал губы и втянул воздух сквозь зубы.

— Я ищу Бонни Ле Фей. Она живет тут у вас.

— Жила, — спокойно ответила она.

— А когда уехала?

— А мы не предоставляем информацию о клиентах! — Похоже было, что эта фраза вертелась у нее на кончике языка с начала разговора.

Не подлежало сомнению, что раз уж она начала вести себя столь принципиально, то и десятидолларовая банкнота не сокрушит стену ее принципов. Я полез в карман, достал подвеску и показал сторону с инициалами.

— Вещица не слишком ценная, но стоит побольше пары сотен. Я хотел бы вернуть ее владелице. — Девушка внимательно вглядывалась в меня. Я вздохнул. — Она потеряла ее сегодня в Каньоне Дьябло, — терпеливо объяснил я. — Я проверил в списке экскурсантов, — только у нее такие инициалы, а кто-то из них здесь живет и ее видел. Не понимаю, к чему столь ревностно оберегать совершенно невинные сведения?

— Она уехала два часа назад, насовсем, — медленно сказала она. — И не знаю куда, — добавила она тоном, обозначавшим завершение беседы.

— Есть у нее тут какие-нибудь знакомые?

Несколько секунд она размышляла, стоит ли говорить, затем второй раз в течение нескольких минут нарушила свои принципы.

— В «Чарли Крабе» играет на ударных Майк Скиннер. Я видела их несколько раз вместе. — Она театральным жестом развела руками и опустила их на клавиатуру своего компьютера.