Джим Батчер - Летний Рыцарь

– Угу, – подтвердил я. – Дело дрянь, – с минуту я сидел молча. – Ты спас мне жизнь, – сказал я наконец.

Он пожал плечами, не глядя на меня.

– Значит, говоришь, ты договорился за меня с клиентом на три? Как там ее? Сомерсет?

Он искоса посмотрел на меня, и ему удалось удержать губы от улыбки. Но не глаза.

– Ага.

Я почесал бороду и кивнул.

– Я тут слегка подзапустил себя последнее время. Пожалуй, стоит прежде почиститься немного.

– Пожалуй, стоит, – согласился Билли.

– Я бываю изрядной задницей, – вздохнул я.

– Случается, – усмехнулся Билли. – Ты же человек – как мы все.

Я завел «Жучка». Мотор закашлялся, но мне удалось оживить его.

В это мгновение что-то с силой ударило по крышке багажника. И еще. И еще – на этот раз по крыше.

Волна слабости накатила на меня – тошноты, столь резкой и неожиданной, что мне пришлось вцепиться в руль, чтобы не упасть. Откуда-то издалека до меня доносился голос Билли, спрашивавшего, все ли со мной в порядке. Какой уж тут порядок. Воздух вокруг нас был буквально напоен энергией – резкой, хаотичной, разрушительной.

Я попытался приглушить чувства. Только после этого мне удалось открыть глаза. С неба сыпались жабы. Не отдельные зверушки, а дождь, точнее, плотный град, от которого потемнело небо. И падали они не мягко, как прежде. Они шмякались на землю камнем, разбиваясь в брызги об асфальт, о крышу «Жучка». Одна из них врезалась в ветровое стекло с такой силой, что по нему побежала паутина трещин. Я поспешно врубил передачу и вывел машину на улицу. Еще пара сотен ярдов – и потусторонний дождь остался позади.

Мы оба слегка задыхались. Билли был прав. Дождь из жаб означал приближение чего-то серьезного, и это «что-то» имело явно магическую природу. Белый Совет прибывал сегодня вечером в Чикаго, чтобы обсудить войну. Мне предстояла встреча с клиентом, а вампиры явно подняли ставки, напав на меня более открыто, чем позволяли себе раньше.

Я включил дворники. Кровь оставила тонкие алые полоски на потрескавшемся стекле.

– Боже праведный, – выдохнул Билли.

– Угу, – кивнул я. – Она не каплет. Она льется.

Глава вторая

Я подбросил Билли до дома – он живет недалеко от университетского городка. Я сомневался, чтобы вурдалак обратился в полицию, но отпечатки на обрезе я на всякий случай стер. Билли завернул его в полотенце, которое валялось у меня на заднем сидении, и забрал его с собой, пообещав избавиться от него при первом удобном случае. Его подружка Джорджия, стройная девица на фут выше его ростом, ждала нас на балконе в темных шортах и алом топике, открывавших значительный процент хорошо загорелой кожи в манере, куда более уверенной и даже вызывающей, чем я мог бы ожидать от нее всего год назад.

Стоило Билли выйти из машины, и Джорджия оторвалась от своей книги и раздула ноздри. Потом метнулась в дом и почти сразу же вынырнула ему навстречу с аптечкой первой помощи в руках. Все с тем же встревоженным выражением лица она бросила взгляд на машину и кивнула мне. Я помахал в ответ, стараясь выглядеть как можно дружелюбнее. Судя по выражению Джорджиного лица это вышло у меня так себе. Они вошли в дом, и я уехал, прежде чем кто-то вышел пообщаться со мной.

Примерно через минуту я притормозил у тротуара, заглушил мотор и хмуро посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида.

Признаюсь, я испытал сильное потрясение. Я понимаю, что это звучит глупо, но дома у себя я зеркал не держу. Слишком много всяких существ умеют использовать зеркала в качестве окон, а то и дверей, и рисковать этим у меня нет ни малейшего желания. В общем, я не смотрелся в зеркало уже несколько недель.

Я выглядел как жертва железнодорожной катастрофы.

Я хочу сказать, в большей степени, нежели обычно.

В нормальном состоянии мое лицо узкое, вытянутое, состоящее сплошь из острых углов. Мои волосы почти черного цвета, и глаза тоже темные. Теперь под ними пролегли серые с розовыми прожилками круги. Темно-серые. Выступающие части моего лица – там, где их не закрывала неухоженная борода – казались острыми как ребро визитной карточки.

Волосы отрасли и торчали беспорядочными космами – не как у молодых и сексуальных рок-звезд, но как у немытых бомжей. Им даже не удавалось расти хоть более-менее симметрично из-за ожога, который я получил при взрыве бомбы, принесенной ко мне под видом пиццы – в те времена, когда я мог еще позволять себе заказывать пиццу. Кожа была бледной. Даже мучнисто-белой. В общем, я выглядел как немного разогревшаяся Смерть – если, конечно, кому-нибудь удалось бы уговорить Смерть участвовать в Бостонском Марафоне. Я выглядел изможденным. Перегоревшим. Ни на что не годным.

Я плюхнулся обратно на сиденье.

Терпеть не могу оказываться неправым. Однако, похоже, в данном случае Билли и оборотни (блин-тарарам, звучит как название рок-группы) попали в точку. Я попытался вспомнить, когда в последний раз стригся. А брился? Душ я принимал неделю назад. Или раньше?

Дрожащими руками я закрыл лицо. В последнее время я потерял счет дням... да и ночам тоже. Все свое время, двадцать пять часов в сутки, я проводил у себя в лаборатории. Моя лаборатория находится под расположенной в цокольном этаже квартирой – сырые каменные стены и ни одного окна. Биологические часы – тьфу. Мне некогда думать о том, что там, наверху – день или ночь. У меня и без этого хватает о чем поразмышлять.

Примерно девять месяцев назад мою подругу едва не убили. Хуже, чем убили.

Мы познакомились, когда Сьюзен Родригез работала репортером в желтом журнальчике под названием «Северо-западный Волхв». Она относилась к тем немногим людям, которые не встречали в штыки концепцию сверхъестественного, существующего в нашем реальном мире. Она с азартом охотилась за каждой деталью, каждой историей, каждой унцией доказательств, способных привлечь к этой теме общественное внимание. Это и привело ее вслед за мной на сборище вампиров.

И монстры ее сцапали.

Билли не ошибался и в этом. Вампиры из Красной Коллегии изменили ее. Или, возможно, точнее было бы сказать, что они заразили ее. Оставаясь формально человеком, она мучилась их ненасытной жаждой. И стоило бы ей утолить ее, как она превратилась бы в одного из них. Часть ее души умерла бы навсегда, и она сделалась бы настоящим вампиром.

Отсюда и мои поиски. Я пытался найти способ помочь ей. Создать вакцину или что-нибудь еще такое. Что угодно.

Должно же быть что-то. Не может не быть.

Я низко наклонил голову и сморщился так, что у меня свело мышцы лица. В груди заныла тупая боль, и все тело обожгло жутким, беспросветным бессилием. Я чародей. Я должен был защитить Сьюзен. Должен был помочь ей. Должен был вести себя умнее, быстрее. Лучше.