Население: одна - Элизабет Мун
– Не могу найти маленькие садовые ножницы. Те, что для помидоров.
– Да забудь ты про помидоры, мама. Когда они созреют, нас тут уже не будет. Слушай, сегодня будет еще одно собрание. В Компании сказали, что результаты голосования ни на что не влияют.
Кто бы сомневался. Это и называется «работа по контракту». Офелия многого не понимала, но хорошо знала, каково это – когда тебя отправляют хозяевам, как посылку с адресом и штемпелем. Они не будут слушать поселенцев, как Умберто не слушал ее. Барто она этого говорить не стала. Все закончилось бы очередным спором, а спорить она не любила, особенно ранним утром.
– Барто, я слишком стара для ваших собраний.
– Знаю. – В его голосе, как обычно, звенело нетерпение. – Мы с Розарой пойдем, а ты начинай составлять список вещей.
– Хорошо, Барто.
Так даже проще. Они с Розарой уйдут, и она сможет вернуться в огород, благоухающий утренней свежестью.
– И нам нужен завтрак.
Офелия вздохнула и вернула секатор на крючок. Утренняя роса уже начала высыхать, а солнце – припекать голову. Из соседних домов и огородов долетали голоса. Завтрак могла бы приготовить и Розара – обычно этим занималась она. Стряпню Офелии она не любила.
Вернувшись в дом, Офелия замесила тесто из муки, масла и воды, раскатала тонкие лепешки и разложила на решетке. Пока лепешки пеклись, порубила лук и зелень, остатки вчерашних сосисок, холодную вареную картошку. Потом ловко завернула холодную начинку в румяные лепешки, сбрызнув смесью масла и уксуса. Барто такое любил; Розара предпочитала горячую начинку. Офелии было все равно. Сегодня утром она могла бы съесть на завтрак хоть железную стружку, а то и не завтракать вовсе. Традиционные жалобы Розары и похвалу Барто она пропустила мимо ушей. Пока они заканчивали одеваться, Офелия соскребла в помойное ведро обрезки с разделочной доски.
Когда Барто и Розара ушли, Офелия вынесла ведро в огород и вывалила его содержимое в компостную канаву, набросав земли поверх картофельных очисток, сморщенных обрезков моркови, ботвы от репы, кусочков лука и зелени. На затылок легла теплая ладонь солнца, и Офелия вспомнила, что снова вышла из дома с непокрытой головой.
Уже ради этого стоило остаться. Никто больше не будет требовать, чтобы она носила шляпу.
2
Как она и предполагала, Барто и Розара вернулись с собрания злые, расстроенные и готовые выместить свое раздражение на ней. К счастью, собрание продлилось дольше, чем она ожидала, – скорее всего, много спорили, – и к их возвращению список вещей был наполовину готов.
– Это нам не нужно, – заявил Барто на первом же пункте ее списка. – Я же тебе говорил: вещи местного производства ничего не стоят.
Он скрылся в спальне и, судя по звукам, принялся вываливать содержимое одежных шкафов на пол.
– Они говорят, что у нас нет права выбирать планету, – сказала Розара. Она беспокойно кружила по кухне, хватая и возвращая на место то одно, то другое. – Что надо быть готовыми к отлету через двадцать девять дней, и каждый может взять с собой не больше двадцати килограммов. Полет будет проходить в криокапсулах, а куда мы летим – узнаем только на месте…
– Сволочи! – Барто появился на пороге спальни с охапкой одежды в руках. Офелия отметила, что он взял только свою одежду. – Все, что мы для них делали… все эти годы…
Офелия не стала напоминать, что он прилетел сюда ребенком и большую часть жизни пользовался трудами других.
– А что станет с поселком? – спросила она.
– Почем мне знать? Может, сровняют с землей или забросят. Какая разница? – Он снова скрылся в спальне; Офелия услышала глухой звук: Барто швырнул охапку одежды на кровать. – Мама! Где у нас чемоданы?
Офелия подавила смешок и попыталась ответить спокойно:
– У нас их нет, Барто.
С чего он взял, что у них есть чемоданы? В них никогда не было нужды.
– Но ведь вы с папой как-то перевозили сюда вещи.
– Компания выделила каждой семье по ящику.
Потом эти ящики использовали при строительстве рециклера. Все, что у них было, шло в дело.
– Нам ничего выделять не будут. Вещи велели во что-нибудь упаковать, чтобы их можно было сложить в грузовом отделении. – Он мрачно посмотрел на нее, словно это она виновата и должна найти решение.
– Можно что-нибудь сшить, – предложила Офелия. – В кладовых полно ткани. Если нам больше не нужно шить на всех одежду, можно пустить ее в дело.
Я никуда не лечу, напомнила она себе, но это была интересная задача. Ей всегда нравилось решать задачи. В голове уже зароились воспоминания о чемоданах, которые ей доводилось видеть много лет назад, еще до эмиграции. Чемоданы эти, принадлежащие другим людям – они с Умберто никогда не путешествовали, – были прямоугольные или в виде цилиндров, из ткани или из пластика. Имея в запасе всего тридцать дней, разумнее будет остановиться на ткани. Она стала перебирать в голове, кто из женщин умеет шить на машинке, кто работает быстрее всех, кто умеет строить выкройки.
– Займись этим, – сказал Барто. – А заодно проверь, что нужно заштопать.
Он широким жестом указал на горы одежды, рассыпанной по полу и кровати.
Проще было взять всю груду и отнести в швейный зал, чем убеждать сына, что далеко не все вещи нуждаются в ремонте или что не все они пригодятся там, куда они летят. Офелия собрала в охапку сколько могла унести и повернулась к двери.
– Подожди, а остальное?
– Больше я не унесу, Барто, – ответила она, избегая его взгляда.
Последовала долгая пауза, но вот он фыркнул, и Офелия поняла, что буря миновала. Она понесла одежду в центр; в коридоре перед швейными залами оживленно переговаривались несколько женщин. Завидев ее, они притихли. Молчание прервала Ариана:
– Сера Офелия… вам чем-нибудь помочь?
Офелии всегда нравилась Ариана: они с Аделией были подругами. На секунду ее захлестнули воспоминания: две девочки шепчутся о чем-то под первым высаженным в колонии апельсиновым деревом… Когда Аделия умерла, Ариана навещала Офелию каждый день; когда у нее родился первенец, она попросила Офелию стать названой матерью. Офелия улыбнулась женщине.
– Барто хочет, чтобы я починила его одежду, но, думаю, работы там совсем немного.
Стоит ли говорить Ариане о своей задумке сшить чемоданы из запасов ткани в кладовых? Наверняка кто-нибудь уже об этом подумал.
– Нам некуда складывать вещи, сера Офелия! – Разумеется, Линда не устояла перед соблазном поделиться новостями. – Я знаю, что раньше Компания выдавала ящики,
