Сделано из человека - Денис Берег
Мои размышления перебил импульс страха Тойвина.
— Жутко здесь. — сказал он.
— Что здесь было раньше? — спросил я, поддерживая его разговор ради разговора.
— Откуда мне знать? Я здесь второй раз. В прошлый раз так жутко не было. — ответил мне Тойвин.
Страх Варламу внушило то же самое, что и мне. Это чутьё опасности каждого шага. Напоминание о том, что под ногами постоянно есть ямы возможных ошибок, которые звенят пустотами тишины и ведут к неизвестности. После провала в ту самую пустоту ошибки, непременно вниз, появляется привычка к другим обстоятельствам. Меньше доверия людям, меньше надежды на счастье. Быть более опытным, более другим, более пустым. Так же со временем жизнь показывает как другие люди, ошибаясь, проваливаются в эти ямы и либо меняются, либо уходят в безмолвие ям полностью и без возврата. Естественно возникающее мужество протеста против неправильности мира становится свободой от того же мира и ведёт к первым маленьким шагам мудрости, которая в свою очередь заставляет быть. Быть, и точка.
— Почему в прошлый раз тебе не было страшно? — спросил я Варлама.
— Я был пьян. — просто и без подробностей сообщил Варлам.
— Тебя тоже кто-то провёл? — поинтересовался я.
— Ты пойми меня правильно. Эти люди. Как бы правильно объяснить. Они живут по другому. Ты увидишь и поймёшь. Я если честно работаю у них. — сказал Варлам и я услышал некое признание в его словах. Как будто это было чем-то, о чём лучше не говорить. Но мне можно и не говорить.
В этот момент на полу, в нескольких шагах от нас мелькнули два зелёных глаза. Я на секунду оцепенев сфокусировал луч света. Точно так же сделал и Тойвин.
Перед нами сидел маленький, серый котёнок.
— Ты откуда тут взялся? — вырвалось у меня.
Маленькие глазки выражали как страх, так и любопытство.
— Тихо, тихо, тихо. — сообщил я всем. Аккуратно подошёл к зверьку и взял его на руки. Котёнок даже не вздрогнул. Я поместил серый, теплый комочек в рюкзак, за тем снял обёртку с батончика амброзии и положил рядом с неожиданным гостем. Мы пошли дальше.
Очередной лифт оказался самым долгим по времени спуска, но в также, на моё удивление, самым комфортабельным. Голосовое управление. Стены с экранами показывающими спуск вдоль водопада, такого какие были тысячелетия назад. Чистота, простор и спокойная, фоновая музыка. После лифта мы перешли в люксовые коридоры по всей видимости оснащённые электронной уборкой. За тем перед нами возникла огромная дверь занимающая собой всю форму коридора. Под потолком свис подвижный глаз видеокамеры. Варлам набрал номер на браслете, поднёс кисть руки к устройству, дверь бесшумно и легко сдвинулась, освободив нам проход для дальнейшего продвижения. В дальнейшем в стенах появились двери и обстановка стала напоминать офисную форму. Вскоре Варлам открыл одну из комнат. Мы вошли, комната была изящно обставлена. Я без спроса уселся в одно из кресел и был приятно удивлён. Кресло оказалось массажным. Вначале всё обрело самую удобную форму для моего тела, а затем начался лёгкий, еле чувствительный массаж именно тех мест где было больше всего напряжения.
Я предполагал, что "подземелье", в котором можно скрыться на время, должно быть пригодно для жизни, но такой размах роскоши и комфорта для меня стал явно неожиданным.
— А кто тут главный? Кто это всё сделал? — спросил я Варлама.
— Я предупреждал, что всё не так просто. Сегодня, судя по всему, отдохнём, а завтра на совещании бригадиров нас примут куда-либо. Отдыхай. Завтра в любом случае трудный день. — сказал Варлам. Синяки из под его глаз начали сходить и лицо приобрело определённые контуры довольно-таки волевого и мужественного человека.
Я дочитал одно из сообщений и собирался было заснуть, как вдруг Варлам полусонным голосом произнёс:
— Сейчас я тебе расскажу, что тут происходит. Во-первых, есть бригады по три, четыре человека. У каждой бригады свой участок наверху. На участке есть свои люди. В задачи бригады входит защита всех людей нижнего уровня, защита всех торговых точек, игровых клубов, мест развлечений, в общем всего, что относится к баллам. Этим занимаюсь и я. Есть ещё вылазки выше, на другие уровни. Для этого высматривается заевшийся, проворовавшийся богатый тип из власть имущих, составляется план отъема или кражи его средств. Чем богаче тип, тем круче охрана, зачастую. С помощью простой электроники и, если необходимо, то вылазки за тем самым типом произодится операция. Тут внизу они обычно сразу рассказывают все пароли, допуски, коды, а иногда и соглашаются на сотрудничество во благо простых бедных людей низа и подземелья. Только для лучшего качества работы богатеям внедряют чипы контроля, на всякий случай. — проинструктировал меня Варлам.
Глава III
Утром я проснулся совершенно отдохнувшим. Слегка перекусив мы пошли на совещание. Пройдя несколько ярусов вниз, по бесконечным переходам, мы подошли к большому открытому помещению. У входа стояло несколько человек.
— Мы опоздали. — сказал Варлам.
Мы приблизились к входу, где нас пропустили внутрь зала. В начале помещения стояло большее количество людей, одетых в основном в спортивную форму. Чуть дальше, судя по всему, расположились бригадиры и, видимо, один из них вел беседу с остальными. Мы подошли ближе. Спокойным, выражающим достоинство и уважение тоном, ведущий беседу человек лет пятидесяти, с седеющими висками и пронзительными, проникающими в сердца слушающих глазами, словно вырезал острым лезвием мастера свои слова.
— Я знаю, что мы способны выходить из подземелья и начинать войну. Но пока не время. — была выдержана пауза. — Похоронив себя здесь я изредка выхожу наверх. Все законы придуманы на земле. Я живу под землёй. Самый главный действующий закон это смерть. Все умрут. Это закон. Всё разлагающееся дерьмо, что от смерти, это власть, тайна и страх. Все эти производные зла привязаны к смерти. Смерть это тайна, которая вызывает страх, так как неизвестно, что за ней и это властно над комитентом. Здесь у нас свои правила и у каждого есть своя личная свобода. У них наверху одно правило: "Если не потреблять, то сдохнешь." Этот страх властвует над умами, которые стоят в очередях за бесплатной едой, боясь голодной смерти. Также этот страх есть у тех, кто запасают и преумножают несметные
