На излете - Владимир Фролов
— Наш новый проект должен был затмить все, что было раньше, — рассказал он. — Только представь, шанс прожить совсем другую жизнь. Мы назвали его Г-12. В честь одиннадцати предыдущих попыток состряпать это дерьмо. С виду напоминало кирпичную крошку красного цвета.
Возьмите пустое сознание. Добавьте картинку, мысль, эмоцию. Добавьте формальные понятия типа времени, прошлого и будущего. И вот оно — существо в моменте, без прошлого и будущего. Вне всякого реального мира, вне всякого времени, но с осознанием своего прошлого, верой в будущее и окружающий мир. Что если я умираю каждую секунду, а в следующую — уже другое существо проживает новый миг вместо меня, храня мою память. Секунду назад был тоже не я. Тот парень погиб, а мне дали его память ровно на секунду. 86400 копий меня за день. Столько жизней ради одного дня существования.
— Эффект длится всего несколько секунд, — объясняет Смертник, уплетая мой завтрак. — Эти секунды ты совсем другой человек, другое существо. Побыть несколько секунд другим человеком — значит прожить его жизнь, понимаешь?
— Не совсем. Несколько секунд не равняются жизни, верно? Ты можешь изменить восприятие мира до неузнаваемости, но лишь в моменте.
— Разве все прошлое не часть этого восприятия? — он обильно засыпает тарелку перцем, — оно существует в твоих мыслях, памяти. Мысли о прошлом есть лишь в настоящем. Чтобы изменить всю прошлую жизнь — достаточно изменить мгновение. Мы всегда работаем с ним. Десятилетия в другом мире пролетают за секунды.
— Прошлое существует лишь в настоящем… — мне захотелось выпить.
Суть препарата была довольно простой. На миг он заменял фильтры в голове, формирующие реальность консервативного обывателя. Новая интерпретация реальности включает новую интерпретацию прошлого. На миг ощущаешь себя другим человеком, проживая тем самым его жизнь. У меня оставались вопросы. Существует ли вообще прошлое? Что есть настоящее? Есть ли будущее у безалкогольного пива? Но напарник не знал на них ответов, поэтому я старался мыслить прагматично.
— Старая память не станет помехой?
— Мозг решает проблему сам. Диссонанс. Борьба противоречий порождает новый мир.
Стивия заваривает кофе, бросая беглые взгляды на брата. Он голоден и берет добавку. Они выкатили пробную партию, недоработанную и нестабильную.
— Нам не удалось довести работу до конца. Один придурок выпрыгнул в окно. В крови нашли Г-12. Полиция плотно села нам на хвост, и мы разбежались. Уверен, мой партнер продолжает работу. Он ищет недостающие компоненты. Мне нужны его записи.
— Думаю, побочные эффекты были бы жуткими, — заметил я, — узнать, что вся твоя жизнь — всего лишь короткая иллюзия, эффект от колеса, принятого в уборной паршивенького клуба в захудалом городке.
Я представил, как любознательный примат в спортивном костюме выползает из подъезда с блуждающими глазами. Друзья-торчки зарядили ему слишком большую порцию красного печенья, так манящего своим цветом. Час жизни обернулся безумием. Создавая и руша империи на лестничной площадке, он познал саму суть жизни, теперь снова оказавшись здесь, в сальном костюме. Безумное сверхнечто, запертое в теле забытого подростка. Он строил пирамиды, летал в космос, вершил историю. Тысячи жизней, уместившиеся в один час. Они не прошли бесследно, вызвав острую зависимость. Каждая из них оборачивалась правдоподобной галлюцинацией. Откуда ему знать, что все закончилось? Да и есть ли разница…
— Побочек хватало. Проблемы с памятью, психика трещит по швам.
— Для синхронизации новой реальности с памятью требуются невероятные ресурсы. Насколько же ускоряется мозг?
Смертник смотрит перед собой невидящим взглядом, игнорируя все вокруг.
— Люди вроде него всегда ведут дневник, не полагаясь на память. Мне нужно узнать, что он выяснил.
Каждый шаг — копия предыдущего, непохожая внешне, но сходная по сути. Оружие прилипает к потным ладоням. Голосовые связки болят. Я осознаю, что ору имя своего подельника.
План Смертника не выгорел. Нас настигли конкуренты, это была очередная проверка документов. Я сидел в багажном отделении на куче мешков. Полуживой Смертник переключал хрустящие передачи, добивая синхронизаторы моего фургона.
— Они все еще на хвосте?
— Вроде отстали, — крикнул я через окно, отделяющее багажный отсек.
— Опять этот старпер, — ответил Смертник. Нас остановил знакомый полицейский.
— Давайте посмотрим, что у вас на этот раз.
Он протянул руку к задней двери фургона. Щелчок затвора, донесшийся из багажного отсека, убедил его наметанное ухо этого не делать. Вот в чем вопрос — человек, совершивший убийство, всегда был сумасшедшим, или стал им, пока боек двигался в сторону гильзы?
— Все кончено, — просто сказал он.
Подъехавшая сзади машина остановилась, вышли злые люди. Наши враги усиливают свои способности простыми средствами. В их глазах можно увидеть отражение самого дьявола. Заброшенная дорога усыпана бычками сигарет, телегами и пустыми гильзами. Здесь часто проходят подобные встречи. Они стоят в ряд, сложив руки на яйцах.
Мне не нравится запах смерти, но нравится запах адреналина. Я выхожу под лучи прожекторов фар с автоматом наперевес, прикидывая шансы выбраться без потерь.
— Мы конфискуем ваш бизнес, — говорит фиолетовый пиджак. У него следы под ноздрями, это плохо. Он все еще втягивает дорогу. Весь мир — иллюзия. Он там, за барной стойкой, воображает себя новатором в преступном мире. Вся жизнь уместилась на сантиметре стола. Он не ведает, что творит. Эта иллюзия грозит стать последней, но зашкаливающие эмоции держат мозг в тонусе. Простой менеджер средней руки, по вечерам в баре играющий в войну. Как скоро он повзрослеет?
— Хер вам, — кричит Смертник, запуская в их сторону брелок от ключей в форме сюрикена.
Пули пролетают мимо меня слишком быстро, чтобы разглядеть калибр. У них есть все шансы избавить мир от нашего присутствия. Воспользуются ли они им? Я прячусь за полицейской машиной, ведя безуспешный огонь вслепую. В кармане еще три обоймы. Я дал им имена на случай, если они станут моими последними свидетелями, но не смог их запомнить. Они кидают зажигательную смесь в наш фургон и сматываются в закат. Нашему бизнесу официально пришел конец. Как я объясню Стивии, что мы не поедем на пикник в следующую субботу?
Через месяц деньги начали заканчиваться. Мы успели заработать только на свои долги. Я сказал Стивии, что все наладится, если мы просто будем радоваться жизни. Сам я, конечно, не верил в эту чушь. Но нам было нечего продавать.
— Метафизик занимался производством. Теперь его нет, и нет старых запасов, — сказал Смертник.
Он строил планы мести и видел на каждом углу своих врагов. Паранойя входит в жизнь, как алкогольная зависимость. Сначала не замечаешь, а потом — слишком поздно. Она пропитывает все аспекты
