Проблема 28 - Данил Владимирович Харин
– Когда? – спросил Завьялов, тщетно пытаясь ухватить прыгавшие во все стороны мысли.
– Десять пятнадцать утра, – выдохнул Бородин.
– Обстоятельства?
– Он ехал в аэропорт из Кремля. На «Лужнецком» мосту два точечных взрыва отрезали машины сопровождения. Автомобиль «профессора», следуя инструкциям, рванул вперед в сторону туннеля под Сочинским шоссе. Через три с половиной минуты агенты были в туннеле. Автомобиль «профессора» торчал посередине туннеля пустой.
– Это был нормальный автомобиль? С водителем? – полковник поднял на шефа встревоженный взгляд, – Черт, генерал, не говори мне, что вы засунули самого охраняемого человека в стране в эту бездушную мыльницу с виртуальным управлением!
– Что сделано, то сделано, полковник, – поморщился Бородин.
– Уровень утечки? – резко меняя тему, спросил Завьялов.
– Нулевой, – поспешил успокоить его Бородин, – Информация по пассажиру внутри АТБ, это сто процентов. Машин теперь немного, сам знаешь. Да и взрывы были, так сказать, очень и очень аккуратными. Многие из тех, кто был рядом, даже не сообразили, что произошло что-то из ряда вон.
– Полиция?
– Не было обращений в полицию.
– Но они же не могут совсем ничего не знать? – усомнился полковник.
– Я позвонил кому надо, – отмахнулся генерал, – Они какое-то время с удовольствием побудут вне игры.
– А журналисты? – продолжал беспокоиться полковник.
– Была парочка. Особо ретивых, – поморщился директор АТБ, – Сдержали их интерес на низком уровне. Пара сообщений в дневных новостях. Что-то вроде «На мосту произошла небольшая авария. Жертв нет. Обстоятельства выясняются». Не более того.
– А президент, ФСБ, военные? – не унимался полковник, желая иметь перед глазами полную картину.
– Никто ничего не знает, – покрутил головой генерал, – Я решил, что дам нам время. Чтобы попробовать решить все по-тихому.
– И сколько именно времени? – по голосу полковника было понятно, что он не в восторге от идеи скрыть факт похищения.
– До рассвета, – твердо уверенный в правильности собственного решения, заявил генерал, – Если не найдем Селиверстова до шести утра, я еду с докладом к номеру один. И через пару часов после этого мы ощетинимся на весь мир экономическими санкциями и носами ядерных ракет.
– Ясно, – прищурился посетитель, – а пока, значит, вы осторожничаете?
– А ты не отгораживайся, дорогой! Не отгораживайся! Не получится, – недобро ухмыльнулся генерал, – нет для тебя никаких «вы» в этом деле.
– Ладно, – вынужден был принять замечание Завьялов, и тут же исправил свой вопрос, сделав акцент на первом слове, – МЫ пока осторожничаем?
– Если ты про то, что наши ребята еще не вытащили директора ЦРУ в его чертовых семейных труселях на улицу перед его дорогим домом, и не суют ему в затылок дуло Стечкина…, – генерал оскалился, словно на секунду и действительно представил себе описанную картину, – то, да! Мы пока осторожничаем.
– И что же мы успели наосторожничать? – Завьялов поправил и без того безупречный узел серого галстука.
– Собрана оперативная группа, – сообщил Бородин, – они обосновались в комнате совещаний на втором этаже. Все возможности агентства в их распоряжении. Все лучшие агенты, техники, аналитики. Уже больше часа как работают.
– Кто возглавил? – поинтересовался полковник.
– Каспер, – не без некоторой бравады сообщил шеф.
– Наше доброе привидение, – ухмыльнулся Завьялов, мысленно соглашаясь с выбором генерала. Он прекрасно представлял себе профессиональный уровень агента «Каспер», – Уже есть съедобные гипотезы?
– Не такие, чтобы можно было проглотить не поперхнувшись. Их дело организовать сбор информации, понять есть ли прямая угроза режиму технологической тайны, и… – генерал замялся.
– И решить, что нам делать с этим завтра, – помог ему полковник, – Бежать с заявлением в гаагский суд или запускать крылатые ракеты.
– Вот видишь, – ухмыльнулся директор АТБ, – ты все правильно понимаешь. А что касается версий. Пока под подозрением абсолютно все. От Моссада до мытищинских барыг. И сценарии будут разрабатываться для всех этих версий.
Завьялов понимал, что насчет мелких бандитов Бородин вовсе не шутил. Ведь вариант с криминалом, решившим поживиться таким рискованным способом, хоть и был почти фантастическим, зато оставлял варианты для благоприятного для Агентства исхода. И проработать его было совсем даже не лишним. Тем более, что готовых шаблонов на такие случаи у Агентства не было. Не готовили их к противодействию мелким уголовникам. Другими масштабами они привыкли мыслить. И сегодня это могло оказаться их слабым местом.
– Со сценариями ясно, – полковник пригладил короткие волосы, – Что с поиском «профессора»?
– Группа работает, – поделился Бородин, – Работы там много. Камеры слежения, взрывчатка, автомобиль профессора, свидетели. Дай им пару часов и у нас будут результаты. Не знаю какие. Но какие-то будут точно.
– Не сомневаюсь, – кивнул полковник. Он хорошо представлял себе возможности Агентства и не понаслышке знал о талантах агента с личным номером 21, и оперативным псевдонимом «Каспер», – Но я пока не понимаю, зачем понадобился я.
– Я думаю, нам стоит подстраховать нашу группу, – поделился своим планом Бородин, хлопнув раскрытой ладонью по столу. А потом поспешил объяснить свою мысль, – Я уверен, что с аналитикой и сбором оперативных данных группа справится на «отлично». Но это не то, чего я хочу на самом деле.
– А чего ты хочешь? – Константин Федорович подался вперед, а умная спинка кресла последовала его примеру.
– Я хочу вернуть Селиверстова, – очень искренне сказал генерал, – Вернуть сегодня и живым.
– Было бы неплохо, – согласился Завьялов.
– Неплохо, – еще раз хлопнул по столу хозяин кабинета, – И вот этим-то мы с тобой и займемся.
– Я не против, – поднял раскрытые ладони Завьялов, – Но что именно требуется от меня?
Бородин еще раз, словно боясь, что упустил что-то в первый раз, смерил визитера тяжелым взглядом. Потом кивнул сам себе, соглашаясь с какой-то неозвученной мыслью, и выдохнул:
– Я думаю, нам нужен Альберт.
3.
Константин Федорович Завьялов, совершенно не стесняясь хозяина кабинета, откинулся в самотрансформирующемся кресле, которое с готовностью приняло нужную форму, и закрыл глаза. Он сидел, слушая едва уловимое шуршание невидимой глазу системы оптимизации воздуха. Она почти скрытно, как опытный разведчик, очищала, увлажняла, доводила до оптимальной температуры, даже ароматизировала воздух, забираемый снаружи, и заботливо, невероятно равномерно распределяла его по всему объему помещения.
Завьялов слушал и дышал. Вдох на четыре счета – задержка на четыре – выдох на шесть – пауза. Еще раз и еще. Прохладная струйка побежала сквозь трещинку в толстой стене плотины самоконтроля, огораживавшей спрятанное в самой глубине сознания озеро его памяти. Еще несколько секунд
