Агентство «ЭКЗОРЦИСТ»: NIGREDO - Михаил Ежов
— Это правда? — спросил меня Карло.
Я кивнул. Сердце стиснул обруч страха: что, если Бруно заберёт меня?! Мои пальцы непроизвольно сжали руку Карло. Он ответил тем же, как бы говоря: не бойся, всё будет хорошо.
— Что ж, думаю, будет справедливо, если я компенсирую ваши траты, — сказал он, глядя на Бруно. — Во сколько вы оцениваете свои труды?
— Приятно встретить делового и понимающего человека, — расплылся в хищной улыбке Бруно. — Думаю, я и правда заслужил награду. Заботился о сироте. Вы спрашиваете, сколько? Что ж, дайте прикинуть. За такого красивого мальчика я попрошу с вас… десять флоринов.
— Десять? — усмехнулся Карло. — Неужели именно столько вы потратили на его содержание? Он что, жил в роскоши?
Бруно изменился в лице. Оно приобрело злобное и брезгливое выражение. Сделав два шага вперёд, он бросил взгляд на телохранителей Карло, и остановился.
— Послушайте, синьор! Мы с вами оба отлично понимаем, зачем вам мальчик! И я говорю вам, что он стоит десять флоринов! Не хотите платить, не надо! Но просто так вы его не уведёте. И ваши здоровяки вам не помогут!
Я заметил, что краска бросилась Карло в лицо. Не знаю, что именно его задело, но уверен: не будь вокруг людей, разговор закончился бы дракой.
— Хорошо, пусть будет десять! — дрожащим от гнева голосом проговорил Карло.
Я наблюдал за тем, как он отсчитал и вручил Бруно деньги. Неужели ему не было жалко такой огромной суммы?!
— Благодарю, синьор, — с гаденькой ухмылкой Бруно спрятал монеты и отступил, приложив пальцы к полям шляпы. — Удачно поразвлечься!
Он с дружками убрался с дороги, и мы продолжили путь. Я заставил себя не оглядываться. Похоже, все препятствия оказались позади, и меня ждала новая жизнь.
Вскоре мы остановились перед двухэтажным домом за кованой решёткой. Ворота открыл дюжий охранник.
— Здесь я и живу, — сказал Карло, ведя меня к двери по выложенной плиткой дорожке. — А моя лавка всего в пяти минутах ходьбы отсюда. Сейчас мы приготовим тебе комнату. У меня нет ни жены, ни детей, так что места полно.
Шагая рядом с ним, я не мог поверить, что буду жить здесь! Это походило на настоящую сказку.
Карло не обманул. Меня поселили в комнате на втором этаже с окнами на сад, за которым виднелись крыши и шпили Флоренции. И он учил меня. Я ассистировал ему в опытах, и Карло подробно объяснял, что делает. Иногда даже поручал мне самому поставить тот или иной несложный эксперимент. Я запоминал названия и назначения приборов, штудировал символы и формулы. Познавал химию и алхимию.
А спустя пару лет Карло допустил меня до демонологии. Он считал, что на стыке света и тьмы рождается магия. И мы занимались обузданием сил, призвать которые обычный человек не решился бы. Всё глубже погружаясь в эти сферы, я начал понимать, что моему наставнику не хватает решимости. Возможно, как и моему отцу когда-то. Он не был готов переступить грань между нашим миром и адом. Карло подходил к ней очень близко, скользил по ней, как по лезвию бритвы, но последний шаг сделать опасался. А я видел, что следует идти до конца. Науку и магию нужно соединить в неразрывное целое. Я пытался убедить его, но он отвечал, что ещё не время. Спустя год я начал собственные эксперименты — втайне от Карло. Он догадывался об этом, но делал вид, что не замечает. Возможно, надеясь, что у меня получится.
Причин уединенного образа жизни моего учителя было три. И если первая — тайные занятия алхимией — была очевидна мне с самого начала, то другие выяснились постепенно. Одна из них заключалась в том, что Карло Гоцци был не только торговцем, но и контрабандистом. Часть товаров, которые он привозил из Индии и Китая, поступала в его лавку в обход таможни, и он не платил за них налоги. Карло покупал их у французов, португальцев, испанцев и арабов, имевших, в отличие от флорентийцев, морские выходы в эти страны. Но мечтал однажды обойтись без посредников. Когда я стал помогать ему в торговле, то научился прятать товары так, чтобы никому и в голову не пришло, где их искать. Высверливать оси в телегах, делать из драгоценных металлов доспехи для охраны грузов, смешивать дорогие благовония с более дешёвыми и так далее. Несколько способов я даже придумал лично.
Последняя причина, по которой у нас дома почти не бывали гости, вскрылась случайно. Не раз я замечал на себе сочувственные, а порой и брезгливые взгляды поставщиков и других людей, связанных с Карло делами. Иногда он посылал меня забрать одно, отнести другое, и почти всегда со мной обращались, как с человеком, достойным жалости. Поначалу я относил это на счёт того, что был сиротой. Но однажды подслушал разговор. Один из поставщиков сказал жене, что «бедный мальчишка вынужден ублажать извращённые вкусы этого Гоцци». А далее пояснил, что мой учитель являлся мужеложцем. В первый миг я возмутился и даже хотел рассказать об этом Карло, но затем вспомнил, что к тому иногда заходили молодые и красивые мужчины, хорошо одетые и распространявшие тонкие приятные ароматы. Как и он сам. В общем, поставщик, похоже, был прав. Мы никогда не говорили об этом с Карло. Даже спустя несколько лет, когда он постарел и перестал водить знакомства с молодыми людьми.
Постепенно Карло утратил интерес и к алхимии. У него стало очень много золота, которое он зарабатывал торговлей и контрабандой. Превращать свинец в драгоценный металл уже не было необходимости. Я пытался посвятить Карло в свои эксперименты, но они пугали его. Так что в конце концов лаборатория и все труды отошли ко мне, и Карло больше не заходил в подвал, где я штудировал запретную науку. Меня же золото никогда не интересовало. Я изучал алхимию и чёрную магию по совсем иным причинам.
В тысяча пятьсот двадцать девятом году папа Климент Шестой поручил Карлу Пятому вторгнуться во Флоренцию и восстановить власть Медичи. Республика пала, а во главе страны встал назначенный папой герцог Алессандро. Он активно поддерживал Инквизицию,
