Игорь Афонский - Прерванная месса

— Этот вопрос не ко мне. Это всё моя прабабка. Вы всегда видите только её. Сначала я боялась, что не получится, но однажды смогла проверить. Это очень старый трюк, я заговорена с самого детства. Обычно Стражи на него не попадаются, но, Николаев, вы ведь не Страж!

Теперь она встала во весь рост. Алексею тоже пришлось встать. Пауза после её слов затянулась. Николаев хотел спросить о многом, но пока не решался. Пробный шар.

— Хорошо. Почему вы стравили Стража с «генералами». Ведь это вы сдали ему охранника, который был на похоронах? Я долго не мог понять, как он нашёл именно его. Подозревал даже вашу дочь, мол, случайно выдала. Но потом понял, его Немому указали.

— Да, Немой начал преследовал нас, стал буквально «наступать» нам на пятки. Нужно было его отвлечь, кинуть собаке кость. Его гибель это результат его собственных ошибок. Все его действия приводили только к неминуемой его изоляции. Я думаю, что останься он в живых, то его участью было бы провести ещё много лет в застенках.

Она продолжала стоять и всем поведением показала, что Николаеву путь в их дом отныне закрыт. По сути, это была прощальная сцена. Она была готова к такому концу, а Николаев пока нет. Он хотел увидеть девушку. Поговорить с ней, попробовать образумить хотя бы её. Но ещё раньше Ольга Владимировна сообщила, что дочь уехала в город по своим делам. Вероятно, что с подругой. До этой минуты Алексей не мог дозвониться до обеих, и это его удивило, теперь он понял, что больше его не допустят к девушке. Номер её телефона уже поменяли. Тут во дворе он увидел двух чужих парней, и они вели себя как дома, очень спокойно. Оба имели оружие, у одного пистолет висел в наплечной кобуре. Другой охранник держал в руках спортивную биту. Именно так вооружался сам Николаев, когда делал обход в этом доме в первую свою ночевку.

Эта женщина, как каменная глыба стала расти. Конечно, этого ничего не было видно, но те силы за её спиной перестали находиться в её тени. Они вдруг вылезли и заполнили собой всё пространство в этом дворе. Николаев понял, что всегда был лишний в этом странном раскладе, его попросту использовали. В трудную минуту он готов был прийти на помощь, бороться за них не на жизнь, а на смерть. Он мог выполнять свою работу даже даром, но проходили лихие времена, и ему показывали на порог. Конечно, ему платили за все услуги, но видимо что он чего-то не знал. И теперь всё встало на свои места.

Ольга Владимировна продолжала свой рассказ, ей, видимо, очень хотелось выговориться.

– Ещё он догадался, что я нашла выход из положения и сумею не нарушить договор. Поэтому он пытался нам помешать. Потом он виноват в смерти моего Паши. Я ему этого не могла простить. Пусть мы уже давно были с Пашей чужие люди, но у нас общая дочь! Такое не прощается.

Она протянула свёрток, положила его на деревянные перила резной декорации здания.

— Это, как я понимаю, расчет!

— Да, окончательный. Прошу, больше за нас не беспокойтесь. Мои дальние родственники решили нас поддержать. И ваш бывший коллега тоже. Я думаю, что так будет правильно.

Эта красивая, пока ещё не пожилая женщина была величественной и властной в эту минуту. Одета как всегда в строгое шерстяное платье, поверх которой была вязанная прозрачная безрукавка. Неброский ювелирный набор из белого золота. Зеленые камни. Всё это было таким изящным, тонким. «Семейные драгоценности», — опять промелькнуло у Николаева в голове.

— В городе опять будет «передел», будьте осторожны. Некто Лютый хочет вернуть деньги из наследства в «общак». Я думаю, что у него будут претензии к вам обеим.

— Я сказала, не беспокойтесь за нас. Скоро в городе действительно произойдут большие перемены. Почему именно в этом городе (это она, вероятно, сказала сама себе)? Ну, пусть будет он! Раньше мы были совсем не готовы(повернула голову и посмотрела в сторону далёкого города, который был далеко, и видно его отсюда не было.) Когда-нибудь это должно будет закончиться (это она проговорила спокойно, как-то сама себе). А Лютый? Ему скоро будет не до нас. Прощайте, Николаев!

Она повернулась, и направилась в свой дом. Охранники выступили вперед. Один из них включил механизм открытия ворот. Нечего и говорить, следовало уходить. Алексей вернулся в машину. Створка медленно открылась, машина выехала со двора. В пакете был конверт с деньгами, некоторые его личные вещи, запасная одежда. В своем офисе Николаев просидел ещё очень долго. Он пил свой любимый чай, который заварил в термосе. Потом достал из шкафа подушку, лег на кушетку и спокойно заснул.

Глава двадцатая, в которой детектив ищет друга, а находит союзника

Собственно говоря, Николаев мог спокойно покинуть город, так сказать устроить себе долгожданный отпуск, но что-то его удерживало. Он не мог избавиться от тоскливого, щемящего чувства тревоги. Зловещая мелодия из свитка преследовала его всё время. И он не мог понять, что именно ему не нравилось в этой ситуации. История, которая развернулась вокруг таинственного документа, заинтриговала не только его. Предстоящий концерт принесёт ещё много разных сюрпризов. Он в этом даже не сомневается. Сестры объединились, московская охранная структура взялась за дальнейшую организацию всего мероприятия. Афиши пестрят по всему городу: «Павлов — Светлова Зарина. Сольный концерт». «Орган. Антон Сергеевич Повыгайлов».

С тех пор как Немой умер, и Николаев отдал документ старику органисту, он стал им не нужен. Лишняя обуза, которая только мешает. Николаев ещё раз попытался связаться со своим коллегой, но тот не хотел отозваться.

«Видно, что ведьмы совсем „запудрили“ ему голову!»

Чтобы потом ни случилось, детектив понял, что его место там, на этом концерте. Даже Джокер не решался выйти на связь. Вокруг Николаева вырос невидимый барьер, его как будто бы оттеснили от всего, что сейчас там происходит. И только один человек, на которого он мог положиться, договорился о встрече с ним. Это был бывший генеральный директор холдинга «Янг Дженералс», Олег. Его бывший клиент.

Вечером они должны были встретиться на территории городского парка. Скамейка, на которой сидел Олег, была у самой воды. Алексей увидел его издалека, несмотря на то, что уже достаточно стемнело. Никого рядом не было. Когда он подошёл поближе, сидящий человек повернул к нему голову. Николаев остановился. Это был не Олег, это был какой-то другой, похожий на Олега мужчина. Тот откинул полу летнего плаща, детектив увидел темную ткань бронежилета и несколько кожаных чехлов с пистолетами. То, что потом произошло, напоминало плохой фильм. Человек ринулся к нему, вынул два ствола и стал стрелять сразу с двух рук. Двигался он как-то медленно, как в толще воды. Каждая вылетевшая из пистолета пуля так же медленно, преодолевая незримые раньше толщи воздушных масс, следовала к детективу. Алексей видел это каждое движение. Он почувствовал, что должен избежать с ними столкновения, и его тело прекрасно с этой задачей справилось. Он просто уходил от каждого летящего к нему заряда. Он также мог слышать звуки всех этих летящих предметов. Именно предметами они казались ему в это время. Что-то произошло, засада не сработала, но поразительным образом дали о себе знать уроки немого Стража. Визуально отмечая каждую траекторию пули, Николаев не просто избежал смерти, он плавно направлял пули в другую сторону, а сам медленно стал уходить. Так и делал, ладонью встревожил невидимую глазу волну, которая сбивала на нет все усилия грозного оружия. Одежда на детективе стала нагреваться, каждое его движение в таком ритме освобождало массу тепла, которое стремилось его покинуть.