Жизнь в трех лицах - Tober Mori
Зоран находил в приюте или ином богоугодном заведении свою названную сестру, рыжеволосую и зеленоглазую Дори. Милую, добрую, чистую Дори. Используя запрещённые артефакты внушения, он забирал девушку домой, в любые сведения о ней уничтожал. Параллельно с этим он «наказывал» какую-нибудь богатую, но жестокую даму, которая посмела обидеть его любимую сестру. Все эти мысли, как вы понимаете, вкладывал в больную голову Зорана его таинственный друг. Он же подбирал подходящих жертв и прикарманивал чужие деньги. В общем, девушка жила в любви и заботе, правда, ничего не помнила о себе настоящей. Зоран был счастлив. А вот у Друга, видимо, быстро заканчивались украденные у старушек деньги. И тогда он начинал нашептывать Зорану гадости о Дори, заставлял его сомневаться в чистоте сестры. Голоса мучили и изводили несчастного, сводили его с ума. А потом в его комнате появлялся триггер, запускающий «убийцу» — шёлковая зелёная лента для волос. Именно ею Зоран задушил настоящую Дороти.
— Какой ужас, — я зябко поежилась, кутаясь в пуховый платок, — этот «друг» настоящий дьявол во плоти! Но откуда он узнал про слабости Зорана и его нестабильную психику?
— Я думаю, это случилось, когда Зоран забрал к себе из деревни первого слепого мальчишку.
— Кстати, зачем ему понадобились сыновья Клиссы? — с интересом спросила я, оставив ненадолго тему убийств.
Сайрен усмехнулся и неожиданно ответил вопросом на вопрос:
— А знаете ли вы, дора, на какую тему защищал Зоран диплом в Королевской академии? Попробуйте догадаться.
— Если честно, понятия не имею. — ответила я. — по психологии преступлений?
— нет, что вы, — рассмеялся Сайрен, — его дипломная работа называлась «Изначальная магия и её первые проявления».
— Вы хотите сказать, что эти мальчики…
— Именно так, дора. Изначальная магия проявляется в детях в возрасте 10 лет, и первое время они совершенно не умеют с ней справляться. Магия часто выходит из-под контроля и может натворить много бед. Но самое важное отличие изначального мага — его мужской пол и абсолютная слепота. Зоран не глуп и быстро сумел сложить два и два. Ему, как увлеченному учёному, захотелось исследовать этот необыкновенный феномен.
— Но кто-то прознал о его открытии, — прошептала я, — и захотел не только прибрать к своим рукам не только редчайшую магию, но и получить полную власть над самим Зораном.
— Это ужасный человек, дора, жестокий и очень опасный. Я не просто так рассказал вам о нём. Будьте осторожны, пока мы не поймаем его. — В тёмных глазах Сайрена плескалось неподдельное беспокойство. — Мы сорвали его планы, лишили легких денег и запасов магии. Такое не прощают
— Я поговорю со слугами и усилю охрану, — серьёзно произнес молчавший до этого Нортан.
— И лучше не выезжайте за пределы поместья, — предложил Сайрен, — мы постараемся как можно быстрее найти преступника.
— Хорошо, — мне не очень нравилось вынужденное затворничество, но я понимала его необходимость, — Единственное, через два дня в городе пройдёт ежегодная летняя ярмарка, мы хотели там побывать. Уверена, в толпе, среди горожан мне не грозит опасность.
— Хорошо, — нехотя согласился следователь, — Но прошу вас, будьте предельно осторожны и никогда, никогда не оставайтесь одна.
* * *
После обеда я вышла на крыльцо чтобы проводить Сайрена, ему необходимо было вернуться в город. Уже садясь в карету, мужчина внезапно обернулся и спросил:
— Скажите, дора, нет ли случайно среди ваших знакомых талантливого зельевара?
— А вы, дорт, с какой целью интересуетесь? — Я подозрительно прищурилась, сложив на груди руки, — хотите найти того, кто яд Зорану варил, или меня под статью о соучастии подвести?
Сайрен несколько секунд изумлённо молчал, а потом, расхохотавшись, забрался-таки в свою карету. Высунувшись из окошка, он с какой-то шальной, мальчишеской улыбкой произнёс:
— Если бы мы не были теми, кем являемся, я бы не задумываясь женился на вас, Ангелина.
— Но вы — следователь высшего ранга, а я — Чёрная вдова, — пробормотала я вслед удаляющейся карете, — Что ж за невезуха такая…
Глава 35
Нортан погасил свет, бесшумно подъехал к распахнутому настежь окну и осторожно отодвинул край занавески.
Между деревьев прочно обосновалась чернильна темнота, но открытые лужайки и дорожки среди кустов роз и шиповника были залиты призрачным лунным светом.
Облокотившись на подоконник, мужчина глубоко вдохнул тёплый вечерний воздух. Ещё недавно он был упоительно сладким, насыщенным ароматами ночной фиалки и душистого табачка. Теперь же, впервые за лето, в нём появилась лёгкая горечь, предвестник осени.
Нортан и раньше не очень любил осень, серые затяжные дожди, завывание ветра в трубах и мёртвые пожухлые листья, втоптанные в грязь.
Теперь же он откровенно боялся её прихода. Почему-то казалось, что яркое лето, покидая эти края, заберёт с собой нечто очень важное и дорогое: вместе с сорванной с деревьев листвой, запахами трав и солнечными зайчиками старое поместье покинет Она.
Нортан гнал от себя тревожные мысли, но сердце не обманешь. Каждый раз при взгляде на Лину оно тоскливо сжималось, и в его быстрых неровных ударах Нортану чудилось предупреждение, неумолимый обратный отсчёт.
Тихо скрипнула дверь, и на ступени крыльца лёг жёлтый прямоугольник света. Тень, неестественно длинная, но изящная, разделила его надвое. И Лина, с простой косой, змеящейся по спине, в лёгком платье, босая, сбежала по ступенькам в сад. На крыльце, дожидаясь своей хозяйки, замерли туфельки. Девушка ненадолго остановилась возле кустов чайной розы, склонилась, целуя последний, теряющий лепестки цветок, и вдруг закружилась в беззвучном танце, раскинув руки в лучах бледно-жёлтой луны.
Налетел ветерок, качнул ветви деревьев и вокруг Лины заплясали первые осенние листья.
Нортан упрямо сжал зубы. Не важно, что ждёт их впереди, он не будет об этом думать. Сейчас на дворе стоит лето и Лина, похожая на сказочную фею, танцует на влажной от росы траве.
Глава 36
Деревенские мастерицы сотворили настоящее чудо. Когда я после завтрака поднялась в свои комнаты, на покрывале лежало удивительной красоты вязаное платье. Темно-синее, кружевное, с плотным лифом и чуть более короткой нижней юбкой, — оно выглядело строгим и одновременно волнующе-воздушным. Рядом лежала тончайшая пуховая накидка.
— Девушки, это просто волшебно! — я осторожно коснулась кончиками пальцев знаменитой бэкрудской «паутинки».
— Мы старались, хозяюшка, — зардевшиеся от заслуженной похвалы
