Сокровище Флорении - Ирина Александровна Тимофеенко-Бахтина
– Я врать не умею, – предупредил Иван и стал есть пирог. – Могу только промолчать. Молчать не врать.
– Ешь уже, молчун.
После занятий домой они летели вместе. Поздняя весна вступала в свои права. Многие растения уже отцвели, другие, наоборот, зацветали. Городские тротуары были усыпаны облетевшими лепестками абрикос и вишен. Эвелин столкнулась с бабушкой на выходе. В руках Розалинда держала метлу.
– Эвелин мне нужно срочно к Лилиен, обед на столе. – Розалинда Витольдовна торопливо спустилась со ступенек.
Легкий ветерок дунул и на голову бабушке просыпался белый дождь из лепестков. Она смахнула их на землю.
– Ох, дурнишник мне в печень, совсем забыла собрать цветков бузины. – Покачала она головой. – А лемахи такие сладкоежки. Искра просила в эту весну побольше сварить меда.
– Ба, а можно я слетаю и соберу? – спросила Эвелин.
– Можно, конечно. На лугу, где Цветана и Хорс пасут козуль, растет много кустов бузины.
Розалинда Витольдовна улетела. Эвелин была не голодна, сегодня получился сытный урок. Она захватила в кладовке мешок для цветков, привязала его к метле. Ей показалось скучным лететь в одиночестве. А не позвать ли с собой за компанию Ивана?
Эвелин зашла во внутренний двор и подошла к калитке между их усадьбами. Лазореус обкапывал сливу посреди двора. Заметив Эвелин, разогнулся и оперся на лопату.
– А я к Ивану, позовешь? – обратилась Эвелин к сомхусу.
– Сейчас, – прошелестел телохранитель и пошел к дому.
Через минуту к Эвелин вышел Иван.
– Полетишь со мной в долину Эльфов? – спросила Эвелин. – Мне цветки бузины для меда нарвать нужно, а одной страшно лететь, – схитрила она.
– Конечно, я сейчас.
Через минуту они уже летели в долину.
Пышные душистые соцветия облепили кусты, пчелы жужжали веселую песенку, цветы болтали всякую чепуху. Вдвоем Эвелин и Иван быстро управились. Эвелин привязала мешок с цветами к метле. Иван первым поднялся в воздух. Эвелин кинулась следом. В воздухе они заигрались в догонялки и так увлеклись, что не заметили, как проскочили в следующее ущелье Самоцветных гор и подлетели к ярмарочной площади под скалой. Опустились посреди торговых рядов. В свете солнечного дня каменные валуны и столбы уже не были такими мрачными и таинственными, как ночью.
– Слушай, а почему ты на ярмарку не приходил? – поинтересовалась Эвелин. – Я маму твою встретила. Случайно. Она красивая.
– Я уже не помню, – смутился Иван.
– Ага, я помню: молчать не врать.
– Правда, не помню. Я вообще не люблю шумные сборища и вообще… Что мне здесь делать? Все необходимое и без меня обменяют.
– А я в пещеры спускалась, – вспомнила Эвелин приключение и вздрогнула.
– Врешь! В пещеры никого не пускают.
– Не вру! Я спустилась, и кое-кого там увидела.
– И тебе ничего не было?
– Не-а!
Они спорили и незаметно для себя продвигались между каменными валунами к черному входу под скалой. Вдруг они услышали слабый стон. Остановились.
– Что это? – шепотом спросила Эвелин.
Иван молча пожал плечами и пошел вперед. Эвелин отправилась следом.
За ближайшим ко входу валуном лежал лемах. Его белые пушистые волосы слиплись от крови и прикрыли серое лицо. Пальцы были исцарапаны в кровь. Он лежал пока в тени валуна, но солнце поворачивалось на небосклоне, и заходящие лучи уже коснулись правой руки лемаха, и пальцы стали серыми. Он еще был жив, с трудом шевелился, но дышал. Сколько он пролежал?
– Я его знаю, это Суморок, – прошептала Эвелин.
Солнечный луч проскочил по кисти руки выше и лемах снова застонал.
– Его нужно затащить в пещеру, иначе он весь окаменеет, – заволновалась она.
Иван снял с себя куртку и накинул на руки лемаха, своей кофтой Эвелин прикрыла голову несчастного. Иван взял лемаха за плечи, загородил его собой от солнца.
Эти три метра дались им нелегко.
– Ох и тяжелый! – Присел рядом с лемахом Иван.
Двери в глубь пещер были закрыты. Эвелин подбежала к центральному входу и затарабанила по створке кулаками.
– Кто-нибудь, откройте! Помогите!
– Эв! Успокойся, здесь он уже в безопасности, – произнес Иван.
Эвелин присела рядом на каменный пол.
Открылась боковая дверца, и оттуда высунулась голова лемачки.
– Искра? – сомневаясь, что узнала, спросила Эвелин.
– О, Лем. – Вышла в пещеру Искра, не обращая внимания на Эвелин, подбежала к лемаху.
Следом показался Третьяк и тоже поспешил к собрату.
– Суморок! – заругался он, увидев его каменную ладонь. – Сколько раз я его предупреждал…
– Потом будешь возмущаться, Третьяк, – остановила его Искра, – сейчас лучше помоги унести в пещеры брата.
Они подхватили Суморока и потащили к спуску в подземелье.
Эвелин и Иван отправились следом. Их никто не приглашал, но и не останавливал.
Они прошли в просторную пещеру, заставленную мебелью.
Искра и Третьяк уложили Суморока на постель. В темноте и холоде подземелья Суморок очнулся.
– Только Азарию… деду ничего не говорите, – еле слышно попросил он.
– Что не говорите?
В пещеру вошел старик. Длинная седая борода спрятала его лицо. Глаза горели гневным огнем. Не обращая внимания на присутствующих, он приблизился к постели и наклонился над лемахом. Суморок открыл глаза, и в них промелькнул страх.
– Дед… я виноват… прости… но спаси мою руку, – сдавленно прошептал он и протянул окаменевшую кисть.
– Нет! – властно ответил старик, – Пусть останется напоминанием о твоем коварстве. – Отступил он от постели. – Я пощадил тебя только потому, что ты мой внук. Это твое наказание. – В его глазах появилось страдание, но он тут же закрыл глаза.
– Сколько оборотных камней ты отдал?
– Я сказал ему, что это последний кристалл и больше нет.
– Сколько?
– Три.
– Давно так повелось, еще предки наши дали слово не вмешиваться в дела тех, кто под солнцем. Ты нарушил закон.
– Прости, дед. – Закрыл глаза Суморок.
– Лем простит.
Азарий повернулся к детям.
– Спасибо вам, я ваш должник. Вы спасли моего неразумного внука. Просите, что хотите. Золото или серебро, камни самоцветные, кристаллы магические. Все, что хотите, мне ничего не жалко!
– Спасибо, Азарий, но нам ничего не нужно. Мы не за сокровища ваши помогали Сумороку, – ответил Иван.
– Тогда в гости прошу вас ко мне зайти, – протянул руку старик и указал на выход из пещеры.
Они прошли по длинному сухому переходу в другую пещеру. Она была в разы больше той, где оставили Суморока. Посреди стоял широкий круглый каменный стол, над которым висела массивная люстра со светлячками. Вокруг застыли каменные стулья с высокими спинками. Азарий расположился во главе стола.
– Прошу вас, – указал он на соседние стулья Эвелин и Ивану. – Если я не угощу вас чаем, то не
