Максим Дегтярев - Предупреждение

Хлюпая по грязи, она добралась до каменистой дорожки, ведущей к небольшому двухэтажному шале. Хозяин был предупрежден о ее визите. Облокотившись о деревянные перила, он ждал ее на балконе.

Вероятно, ему сейчас за семьдесят, думала Долорес, глядя, как пожилой мужчина осторожно спускается по внешней лестнице на веранду первого этажа.

— Бойд Макмайер?

— Он самый. Надо будет сказать, чтобы привинчивали разъемы, — ответил Макмайер, кивком указав в сторону флаера.

— Разъемы? — переспросила Долорес и оглянулась на машину.

— Я совладелец таксомоторной компании. Точнее, старший партнер.

"Ноль — один", — подумала Долорес.

Прежде чем она успела еще что-то подумать, она уже сидела перед большим камином, в котором пылали дрова, и в руке у нее был бокал Мерло. Она не собиралась пить, но бокал было некуда поставить.

Ей не раз говорили, что во время допросов она слишком много жестикулирует. Долорес начисто отрицала эту привычку, но сейчас, с вином в руке, она не могла ничего толком сформулировать, потому что как только она начинала говорить, жидкость сразу грозила оказаться на полу.

Если вину все равно там быть, то пусть так и будет. С этой мыслью она поставил бокал на пол рядом с креслом. Получив свободу движения, она приступила к допросу, замаскированному под дружескую беседу.

— Вы ведь раньше жили на Приме? — спросила она.

— Не раньше, а в другой жизни. Восемнадцать лет уже прошло.

— Почему вернулись?

Он улыбнулся ровным рядом искусственных зубов.

— Это слишком общий вопрос. И вы не сказали, что вас сюда привело. Какое дело вы расследуете?

— На Приме у вас была торговая компания, "Прима-Брокер". Среди ваших сотрудников был некто Дин Олафсен, бывший офицер ДАГАРа. Этот человек нас крайне интересует.

— Имя мне знакомо. Но как я сказал, прошло уже восемнадцать лет. Многое стерлось из памяти. Да, вероятно, он у меня работал. Но я не могу помнить всех своих подчиненных.

— Понятно. А чем именно торговала ваша компания?

— Правильнее было бы сказать, что мы оказывали посреднические услуги. Через нас шло все, чем можно было заинтересовать Эол. В основном это были биологические материалы с других планет. Кажется, они строили генетическое древо Вселенной, или что-то вроде этого.

— Медицинские цели тоже преследовались?

— Да, но это уже не относилось к торговле. Вы ведь о ней спросили? Был обмен информацией, связанной с лечением генных и хромосомных болезней. Наши медицинские организации предоставляли им генетический материал для исследований. Часть этого материала проходила через нас. Но мы осуществляли только доставку. То есть в данном случае мы выступали, скорее, как транспортная компания.

— И, кажется, это вас подвело…

— Да, было бы странно, если бы вы об этом не знали. Но, послушайте. Я ведь был простым перевозчиком. Мне сказали, где взять контейнер и кому его передать. Я не имел ни малейшего представления, что в нем. Фирма-заказчик оказалась подставной, и из нас сделали крайних. Слава богу, справедливость восторжествовала.

— А что было в контейнере?

— Не помню уже. Какие-то человеческие ткани. Кстати, ничего незаконного в этой перевозке не было. Просто документы не были оформлены должным образом.

— Если не было ничего незаконного, почему поставщик спрятался за подставной фирмой?

— Тысяча причин может быть. Налоги, например. Или им дали грант на собственные исследования, а они, воспользовавшись благотворительной программой, перекинули работу на эолийцев, забрав деньги от гранта себе. Честно говоря, медицина для меня — темный лес. Не надо было связываться.

— Вас что, никто не консультировал? У вас не было партнеров?

— Самое смешное, что был, и он был медик. Но в тот момент он отсутствовал, и я взял заказ без его одобрения.

— Как звали партнера?

— Доктор Хопкинс… что, вы его знаете?

Имя прозвучало настолько неожиданно, что Долорес не успела взять себя в руки, и выражение лица ее выдало. А ведь ей было известно, что Хопкинс учился медицине на Приме.

Она скроила очаровательную улыбку, в которой, кстати говоря, ей следовало бы поупражняться. Например, на мне.

— Возможно, я знаю, о ком вы говорите, — сказала она.

— В самом деле? Давно о нем ничего не слышал. Кажется, он тоже переехал. Если вы собираетесь с ним побеседовать, передавайте привет.

— Обязательно передам. У вас остались какие-нибудь документы, связанные с работой "Прима-Брокер"?

— Только почетный диплом за развитие там чего-то… В то время сотрудничество с Эолом только начиналось, и нас поощрили. Даже от налогов избавили на два года. Правда, документов взамен требовали столько, что зарплата дополнительного бухгалтера съела всю экономию на налогах. Ну, это обычное дело, вы же понимаете…

Она понимала, что Макмайер не сказал и десятой доли того, что знает. Но упоминание Хопкинса означало, что к "Центру репродукции человека" ей следует обязательно вернуться.

О своем прошлом до "Прима-Брокер" Макмайер отвечал уклончиво.

— Мои слова могут быть использованы против меня, — улыбнулся он, — а почему вы не хотите сказать мне, зачем вам Олафсен?

Долорес спряталась за тайну следствия. Макмайер ответил, что для его молчания есть оправдание получше — старческий склероз. Следующие полчаса не принесли Долорес никакой новой информации. Она отказалась остаться на обед, хотя запах домашнего сыра показался ей восхитительным.

Вежливый хозяин помог ей завести выведенный из строя флаер.

32

25.04, рукав Персея

Морель никогда не путешествовал на деформационном корабле, тем более пиратском. Поэтому, перед Д-переходом он мысленно готовил себя к ситуации, когда на том берегу он соберется не весь. Но, похоже, все обошлось. Сквозь туман ясно обозначился рюкзак, готовый упасть на него с багажной полки. Корабль начал торможение, рюкзак упал, но выручили руки. Заодно, он выяснил, что руки в порядке.

Водно-волновой душ избавил его от чувства дурноты. Его поселили рядом с медицинским отсеком, в котором нашлась чистая одежда. Переодевшись в синий хирургический скраб, он направился в рубку.

— Фу ты, напугал, — сказал пират, исполнявший роль второго пилота.

— Как дела, док? — спросил Командор, быстро гася несколько экранов.

— Нормально. Где мы?

— Взгляни в окно. Не узнаешь?

Морель был хорошим астрофизиком, но это не значило, что он мог определить расположение звезд, находясь в любой точке галактики. На самом деле, этого не мог никто. Было ясно, что они не рядом с Энно, и не рядом с Землею. До ядра галактики тоже, видимо, было прилично. Яркая звезда несимметричной формы сверкала на левом экране. До нее было, вероятно, несколько миллиардов километров. Рядом он заметил еще одну звезду, очень тусклую.