Кровавая прогулка дьявола - Дэвид Грин
Нефилим кричит от ярости, извивается и подбрасывает амарока в воздух. Монстр врезается в стену, выбивая несущие бревна и разбрасывая содержимое камина по комнате. Марв застыл на противоположной от нас стороне камина.
Сураз, стоя на одном колене, втыкает клинок в пол, чтобы удержаться на ногах. Из дыр, оставленных зубами амарока, сочится белая кровь.
Тварь воет. Я слышу, как его когти скребут по грязи, прежде чем оно выбивает еще несколько бревен и снова бросается на Сураза. Они сталкиваются и пролетают сквозь стену, вылетая из хижины.
Забудьте о контроле за животными. Марву теперь нужна целая строительная бригада для этого места.
— Наружу! — кричу я, когда балка рушится на пол в метре от меня.
— Вендиго! — кричит Диана, голос пронзительный. — Они все еще там!
— Марв держит их в подчинении. Они умрут, когда он умрет. До его возвращения, во всяком случае. Это даст нам время скрыться.
Возможно, смерть Марва даст нам шанс добраться до «Мустанга». Теперь он обречен, находясь в ловушке пламени, хижина рушится вокруг него. Если мне удастся вернуться в Хейвен, я смогу собрать больше оружия и дождаться его призрака. Тогда, надеюсь, у меня получится изгнать его из своей жизни.
Безудержный смех вырывается из моего горла. Сквозь пламя появляется тень, огонь ласкает его кожу, но он остается невредим.
Это Марвин Клэнси.
Я вспоминаю слова Харона в лесу. «Смерть лежит в конце твоего пути, Бессмертный».
Паромщик может не видеть моего конца, но чья-то смерть позвала его сюда. Я не позволю, чтобы это оказалась Роза. Я сам убью Марва, будь прокляты последствия.
Хижина скрипит, стонет. Дерево трескается, падают обломки. Приближается Марв, его лицо обезображено распятием. Нечестивые татуировки выступают из его плоти, как щит. Я вижу возможность и нападаю.
Каменный камин рушится. Я врезаюсь в Марва, бью низко и отбрасываю его назад. Мое плечо ударяет его в солнечное сплетение и выбивает из него воздух. Его спина ударяется об очаг, и я отлетаю в сторону, последний бросок костей, чтобы избежать сокрушительной смерти.
Передо мной падает стропило, как раз там, где я стоял секундой раньше. Старине Марву не повезло.
Камин ломается, стены и крыша проседают. Они рушатся, погребая ублюдка под грудой камня и дерева. Я вижу, как его заваливает блок за блоком, он лопается, как мокрый мешок, кости трещат. Наконец он оказывается погребенным полностью. Погиб.
Пыль оседает, но огонь разрастается. Хижина продолжает стонать и гореть, и я уповаю на Бога, чтобы Роза и Диана спаслись. Но сам я в ловушке.
Сначала думаю, что это мое воображение. Я наполовину ожидаю, что Марв вырвется из-под обломков, но никто не смог бы выжить после такого. Верно?
Пламя вокруг меня замедляется, настолько, что замечаю, как оно мерцает то в одну, то в другую сторону. Теперь огонь не издает никакого шума. Вообще, звук как будто перестал существовать. В хижине не жарко и не холодно, а должно быть либо одно, либо другое: пламя бушует, повсюду зияют дыры.
Из кучи поднимается пар. Серый, размытый. Он клубится в воздухе, сгущается. Из бесформенной фигуры собирается Марвин Клэнси-младший.
Я стискиваю зубы, уговариваю свои мышцы двигаться, схватить его дух, пока он не успел ничего сделать, но они не слушаются. Я не должен быть здесь. Я нахожусь в кармане, в реальности вне времени, вне правил Ада, в месте между жизнью и смертью. И это из-за него.
Харон.
Тьма, извращающая свет вокруг него, проникает сквозь меня, окружает меня, защищает меня — я уверен, что он не хотел этого. Кажется, он даже не осознает, что я здесь, — и делает шаг вперед, сквозь меня. Моя кожа, мои кости, моя кровь — они пылают жаром, затем холодеют, как зимой, когда Паромщик проходит сквозь мое тело, направляясь к призраку Марва. В глазах ублюдка уже мелькает осознание.
— Добро пожаловать в вечность, — шепчет Харон, хотя слышу его голос в своей голове, мне кажется, будто я мысленно воспринимаю слова, которые он произносит. — Мы уже встречались, много лет назад, хотя большинство забывает мои слова. Тогда я сказал тебе, что мы встретимся снова, в последний раз, и твоя смерть будет иметь огромное значение. Ты не подвел меня. Более того, ты превзошел мои самые смелые ожидания своей развращенностью.
— Люцифер? — Марв задыхается, падая на колени.
— Нет, — отвечает Харон. Тьма, преследующая его, вздымается, как волна, сдерживаемая плотиной, и просачивается в меня, не дает пламени поглотить мое тело, не дает хижине превратить его в кашу. — Я гораздо больше, чем это. Подойди. Печать ждет тебя.
Темные усики устремляются вперед, затем расходятся, поглощая пламя и туман Марва. Они заполняют мое зрение.
Смех, похожий на хруст гравия.
— Вас всех ждет Печать… — голос Харона расцветает в моем сознании. — В следующий раз твоего друга не будет здесь, чтобы спасти твою душу. До встречи.
Затем тишина.
Моргаю, зрение возвращается. Марва больше нет. Харона тоже. Хижина — просто сгоревшие руины. Я поворачиваюсь, кости скрипят так, будто их не использовали много веков.
Слова Паромщика эхом отдаются в моем сознании, слова из Мидоу-парка, которые, кажется, прозвучали целую вечность назад. «Думаешь, ад — это то, как ты его воспринимаешь? Веришь, что мертвые задерживаются здесь без всякой цели, и только там, где ты их видишь? Глупый человек».
Какой отличный способ подкрепить свои слова, Харон. Ясно, что я ни черта не понимаю.
— Мой друг?
Моя рука холодная. Как лед. Диана держит ее, глядя на меня своими впалыми глазами.
— Я слышала его, Ник. Но не волнуйся, я всегда буду рядом, чтобы спасти тебя.
Позади меня Сураз стоит с Розой, их взгляды устремлены на меня. Чудо из чудес, нефилим отводит взгляд, когда я встречаюсь с ним глазами. Похоже, он тоже видел Харона. Я замечаю все больше пробоин в его доспехах. Ему здорово досталось, но Марва больше нет. вендиго больше нет. Этот чертов амарок наконец-то мертв.
Роза улыбается, слезы текут по ее щекам. Я задыхаюсь, обессиленный,
