Клятва (СИ) - Костылева Мария
— И чем же ты отплатила им?
Разумеется, про порядки, царившие в Лесном Клане, она тоже слышала.
— Я сопровождала одну их травницу. Какое-то время жила с ней и помогала.
— И не забывала о своей мести, так ведь? — спросила Макора. — Ну конечно… В Подземном Дворце, небось, несладко.
«Замолчи, ведьма, — подумала Элья. — Замолчи, замолчи, замолчи… Оставь свой отвратительный светский тон, отстань от меня, отвяжись!»
— А пообщавшись с Лесным Кланом, ты только уверилась в том, что задумала правильное дело, — продолжала Макора. — Тебе нужно было, чтобы Грапар заплатил за ту боль, которую он причинил тебе. И это прекрасно легло на их философию… Но ты, наверное, забыла, что ты не из Лесного Клана. Ты из Клана Альбатроса. Месть — это не для нас.
Вот теперь следовало сделать свой ход:
— Не заступайтесь за него! — Элья вскочила с кресла. — Вы ничего не знаете, вы не можете ничего понимать! Когда-то во мне, возможно, и текла кровь Клана Альбатроса, но потом её сменила болотная вода! И виноват в этом Грапар!
— Сядь, — бросила Макора.
Элья медленно опустилась обратно. Пусть ведьма порадуется властному звучанию своего голоса. В конце концов, с ней нужно не ссориться, а совсем наоборот.
Макора поднялась и медленно прошла к окну. Плащ красиво колебался в такт её шагам. До чего же изуметельная струящаяся ткань — подумать только, сколько она может стоить…
— Ты спрашивала насчёт удара в спину от любимого человека, — проговорила Макора, глядя на улицу. — Я очень хорошо знаю, что это такое. Ведь Дертоль — полагаю, ты знакома с ним? — Дертоль был когда-то тем, кому я отдала сердце и душу… В какой-то момент я даже была уверена, что выйду за него замуж.
Элья смотрела на неё во все глаза. Врёт? Нет, не похоже…
— Мы вместе боролись против Эреста. Мы не хотели, чтобы Татарэт разрастался, но нынешний король — тогда ещё обыкновенный выскочка с горой амбиций — выигрывал одну битву за другой. Наши друзья из шемейского сопротивления хотели решить всё миром, но мы с Дертолем понимали, что нужны более решительные действия, иначе мы потеряем всё то, что составляло нашу жизнь раньше. Потеряем свои корни… Я, знаешь ли, выросла в Шемее, мои родители эмигрировали, когда я была совсем маленькой. И для меня это было очень важно… В общем, мы с Дертолем решили убить Эреста. Мы действовали вдвоём, никого не посвящая в свои планы. Мы нейтрализовали охрану, и Дертоль пробрался в его покои для решительного удара. И потом… — Макора невесело усмехнулась, — как он мне рассказывал после, Эресту хватило одной фразы, чтобы остановить его руку. Эрест попросил дать ему всего минуту — и благородный старина Дертоль согласился… А у короля Татарэта язык всегда был хорошо подвешен. Дертоль вышел оттуда совсем другим человеком. Он сказал, что у него открылись глаза, что он разделяет идеи Эреста, что готов встать под его знамёна и построить одно великое государство… Он умолял меня, чтобы я тоже работала на Эреста. А когда понял, что это бесполезно, то просил, чтобы я, по крайней мере, не вмешивалась…
Я могла бы послушаться и его и уйти. Просто уйти, не продолжать борьбу. Честно говоря, мне на тот момент уже ничего не хотелось. Но… я не смогла так поступить. Я только удвоила усилия. Его предательство так глубоко ранило меня, что я словно бы загорелась изнутри. И тот огонь ничем нельзя было погасить. Дертоль это тоже понял, конечно… Понял, что меня нельзя остановить, сражаясь вполсилы. И тогда он пошёл ещё дальше — он принял эти условия игры. Он согласен был убить или погибнуть — ради Эреста. Я это расценила как второе предательство… я была уверена, что в глубине души он всё ещё любит меня. Честно говоря, я рассчитывала на это. И… и лучше бы он убил меня, знаешь. Потому что Зеркальные Глубины — это место, куда я не пожелала бы отправиться и самому злейшему врагу. Мне пришлось многим пожертвовать и многому научиться… Мне пришлось измениться полностью, перекроить себя с головы до ног, вывернуть на изнанку свою душу — и так множество раз… просто для того, чтобы выжить.
Макора замолчала. Она не лгала ни в чём, Элья чувствовала это.
Она вспоминала главного министра Дертоля, которому была обязана всем, что имела когда-то. Он подарил ей три лучших года в её жизни, которые — Элья была уверена — никогда не повторятся. Это она, она его предала! Предала, когда согласилась помочь Грапару.
Было что-то космическое в этом круговороте предательств. Макору предал Дертоль, которого предала Элья, которую предал Грапар…
— Как ты видишь, — сказала Макора, — мне есть, за что мстить Дертолю. Однако я отказалась от своей мести — и теперь могу тратить силы на то, что действительно важно. Месть — это тупиковый путь. Тебе нужно это осознать и принять.
— Зачем? — спросила Элья. — У меня другие понятия о том, что действительно важно. Я теперь нечисть. Меня не интересуют политические дрязги, мне плевать, кто будет королём Татарэта или Шемеи. Я сосредоточена только на том, что важно для меня.
— Это мелко, — заметила Макора. Безо всякого презрения — просто констатируя факт.
— Возможно, — не стала спорить Элья. — Душа моя обмельчала, мысли тоже. Я продвинулась так далеко лишь потому, что хотела убить Грапара.
— Но всё же не убила его.
— Потому что это было бы слишком просто — пристрелить его на мосту.
— Нет. — Макора повернулась к ней и пронзила таким взглядом, что Элье стало не по себе. От доброй тётушки не осталось и следа — перед ней стояла женщина, приручившая самый дикий из миров. — И даже не потому, что ты всё ещё любишь его — а я уверена, это так. Ты не могла не дать ему второго шанса потому, что ты из Клана Альбатроса. Такие, как мы, не наказывают виноватых. Мы уходим. Улетаем. Наше естественное состояние — это полёт. Зацикливаться на чём-то, сгорать от чувств, в том числе, от ненависти — это для Клана Огня.
— Не верю я во всё это, — буркнула Элья. — Можно подумать, все они поголовно зацикливаются. А мы поголовно «летаем».
Макора качнула головой и сказала уже мягче:
— В той или иной степени, так или иначе… Мы — древний народ. Многое потерялось, конечно. Однако не наша сущность.
— Моя сущность изменилась, — отрезала Элья. — Я уже сказала вам об этом. То, что было мной, умерло. Родилось новое, куда более приземлённое. Я бы даже сказала, подземное.
Макора загадочно улыбнулась:
— Ветер никогда не умирает. Он только затихает на время. Если бы ты съездила со мной в одно удивительное место, то поняла бы, что я права. Это займёт дня четыре, не больше. Тебе же всё равно нечего делать, ведь так?
— Возможно, — уклончиво отозвалась Элья. — Но вы мне представлялись куда более занятым человеком.
— Думаю, несколько дней отдыха мне не повредят.
— Но зачем вам это нужно?
— Ради Грапара, конечно, — удивилась Макора. — Он очень полезен, и мне будет жаль, если ты действительно соберёшься его убить. — И, видя, что Элья намерена резко возразить — она не хотела никуда ехать ради Грапара! — добавила: — Ну, и потом, мы с тобой из одного Клана. Я не хочу бросать тебя в той темноте, в которой ты пребываешь теперь.
Элья помедлила. Она понятия не имела, что ей делать. Ей бы посоветоваться с кем-нибудь! Или хотя бы просто поставить в известность Саррета… Что будет, если она пропадёт на четыре дня? Надежды на то, что Макора оповестит всех о своём путешествии, у Эльи почти не было. Магичка не была похожа на человека, который отчитывается в своих действиях кому бы то ни было.
С другой стороны, за это время они, возможно, смогут подружиться… и это приблизит Элью на шаг к зеркалу.
Да, конечно, но Саррет… Он же просил всё с ним согласовывать, он же просил…
Я должна принести зеркало…
— Хорошо, как скажете, — брякнула Элья.
И тут же испугалась, последними словами помянув клятву и Герека впридачу.
— Отлично, — сказала Макора. — Пойдём, экипаж на противоположной стороне улицы, ждёт меня. Нас.
***
