Сакс Ромер - Спящий детектив

Клау многозначительно поглядел на меня. События развивались так, как мы и предсказывали.

— Они вам сказали? — спросил он. — Да? нет?

— Сказали только, что в доме обитают привидения, — отвечала Грета, — но больше, похоже, ничего не знали. Этого оказалось для них достаточно!

Появился Хауфман и в ответ на наши вопросы объявил, что ничего не может поделать.

— Лаи и Грета хотят остаться, — сообщил он. — Что тут скажешь? Отправил телеграмму домой и велел прислать слуг. Тем временем мы отданы на откуп приходящим служанкам и поденщицам!

Морис Клау был весьма обеспокоен. При первой же возможности он отвел Хауфмана в сторонку и стал расспрашивать его, где именно находятся комнаты, занимаемые семьей.

— Окна моей комнаты выходят на аллею, — ответил Хауфман. — Окна комнаты Греты — тоже. Комната Лаи на другой стороне. Пойдемте, поднимемся наверх и я покажу вам!

Мы с Клау последовали за ним. День был ясный и солнечный; из окна комнаты Хауфмана видны были величественные ряды тополей, стоявших молча, как строй громадных гвардейцев, в неподвижности летнего воздуха. Странно было размышлять о потусторонних чарах, видя яркий солнечный свет, весело заливавший деревья, цветы, кусты и лужайку.

— Это комната, где яснее всего различим шепот! — сказал Морис Клау. — Говорю в точности — провел я здесь несколько ночей!

— В самом деле? — отрывисто воскликнул Хауфман. — Стало быть, я крепко сплю. Ни разу ничего не слышал. Комната Греты справа. Дочь ни о чем таком мне не говорила.

Клау выглядел взволнованным.

— Нет в звуках ничего необычного, — ответил он. — Вполне я в том убедился. Но глас предания сильнее, мистер Хауфман! В часы безмолвного ночного бдения, даже неотзывчивому старому глупцу, подобному мне, приходят на ум страшные воспоминания, и вообразить он может все, что угодно. Помимо гибели монаха, каковой стал, вероятно, жертвой бродячего грабителя, трагедии нетрудно объяснить. Престарелый антиквар умер от удара, а бедная девушка, скорее всего, упала с балкона, когда бродила она во сне. Чрезвычайно невротическим обладала она темпераментом.

— Плохо, что Грета все узнала, — задумчиво пробормотал Хауфман. — Ее нервы не выдержат. Этого я и хотел избежать!

— Можете ли вы, по крайней мере, убедить ее сменить комнату? — предложил я.

— Нет! Она упряма, как мул! Ее покойница мать была такой же! Ирландская кровь!

Так обстояли дела, когда мы с ним распрощались. Несколько дней прошли мирно — а затем случилось то, чего мы опасались и в глубине души со страхом ожидали.

Хауфман ворвался ко мне в кабинет со словами:

— Началось! Грета говорит, что каждую ночь слышит голос!

Я был готов к такому повороту событий, и все же от его резкого восклицания у меня по коже пробежал холодок.

— Хауфман! — строго сказал я. — Довольно! Немедленно увозите девочек. Прежнее нервическое состояние и эти болезненные грезы могут сказаться на рассудке Греты.

— Вы не дослушали, — произнес он, пытаясь успокоиться. — Болезненное воображение, как же! Я и сам слышал этот шепот!

Я непонимающе взглянул на него.

— Что теперь скажете? — спросил Хауфман с ноткой какого-то мрачного удовлетворения в голосе. — Когда Грета рассказала мне, что слышала ночью нечто, причем это нечто не было шорохом листьев, я долго сидел, курил и раздумывал, что тут к чему. В первую ночь допоздна читал — и ничего. На следующую ночь сидел в темноте. Ветра не было, и я ровным счетом ничего не услышал. На третью ночь я опять сидел в темноте. Около полуночи поднялся ветер. В шорохе и вздохах листьев я расслышал голос — в жизни мало что слышал так четко! Он звал меня!

— Хауфман!

— Будь я проклят, он звал меня по имени! Готов присягнуть перед присяжными!

— Все это совершенно необъяснимо! — сказал я. — Жаль, что с нами нет Мориса Клау.

— Где же он?

— В Париже. Пробудет там до понедельника.

— К слову сказать, — продолжал Хауфман, — по пути сюда, у метро Чаринг-Кросс, я встретил одного человека. Попробует разобраться в этом деле. В тайнах он дока.

Хауфман упомянул название знаменитого американского сыскного агентства.

— Боюсь, далековато будет от мест, где он привык работать, но он вызвался помочь и я этому рад. Хотя неплохо было бы посоветоваться с Клау.

— Что с девочками?

— Как раз собирался сказать. Отослал их в Брайтон. Грета не хотела уезжать, но бедняжка Лаи была смертельно напугана! Короче говоря, они уехали.

Необъяснимое и жуткое происшествие занимало все мои мысли, и о работе нечего было и думать. Я отправился вместе с Хауфманом в отель, где познакомился с мистером Д. Шортером Оттли. Тот оказался типичным жителем Нью-Йорка: бритый, с бледным лицом, выразительными серыми глазами и твердой линией рта.

— Призраками не занимаемся! — улыбаясь, заявил он. — Не встречалось мне еще привидение, которого не остановила бы пуля!

— Ладно уж, признаюсь честно, — сказал Хауфман. — Заслышав этот тихий голос, я не решился выйти и посмотреть, что происходит. Струсил, скажете?

— Это вовсе не трусость! — спокойно возразил Оттли. — Думаю, вы поступили мудро!

— Почему же?

— Есть у меня одна мысль на этот счет, вот и все. Той ночью мисс Хауфман слышала голос?

— Нет. Кажется, она задремала.

— Голос, что она слышала, звал вас?

— Она не сумела разобрать!

— А к окну она подходила?

— Да, но пряталась за занавеской.

— Что-нибудь видела?

— Нет.

— Я был бы не против ее расспросить, — задумчиво сказал Оттли.

— Она рассказала бы вам точно то же самое.

— Ах, нет, не об этом! Кое о чем-то еще.

Тем вечером мы втроем обедали в «Роще». Еду подавала служанка, которая поспешила исчезнуть, не успели мы покончить с обедом. Беспорядочная игра в бильярд помогла нам скоротать время между сумерками и тьмой, после чего мы с детективом распрощались с Хауфманом, оставив его в доме одного. Действовали мы согласно плану Оттли. Мы прошли по тополиной аллее, вышли из ворот и закрыли их за собой. Затем мы обошли участок и очутились у ограды с задней стороны, прямо напротив ворот. Мы перелезли через стену и увидели заброшенный сад, примыкавший к кухне. Американец осторожно повел меня к дому, который четким силуэтом выделялся на фоне неба, среди древесных ветвей и спутанной массы кустов. Мы на четвереньках проползли по двору и проникли в боковую дверь — она намеренно была оставлена открытой. Тихо притворив дверь, мы пересекли кухню, поднялись наверх и вновь присоединились к Хауфману.

Мне был доверен пост в соседней комнате: я должен был сидеть в темноте и следить, не появится ли за деревьями что-либо движущееся. Хауфман, получив такие же наставления, был отправлен в западную спальню, а детектив остался в комнате Хауфмана.