Вера Чиркова - Тихоня

Письмо не заставило себя ждать, и, схватив пенальчик, настроенный на амулет сестры Тишины, Лэни с благодарностью улыбнулась матушке. Как хорошо, когда где-то, пусть даже очень далеко, есть человек, которому небезразличны твои беды и заботы, готовый поддержать в нужную минуту теплым словом, советом или более весомой помощью.

Письмо оказалось коротким, Тмирна писала, что ближайшая почтовая башня находится в нескольких часах пути от села, куда попали Змей с Эстой, и тихоне придется продержаться это время одной, матушка уже собирается и отправится в путь немедленно.

– Комната готова, как заказывали, – просунув в дверь голову, заговорщицким шепотом доложила хозяйка. – Кушать когда будете?

– Сделай прямо сейчас горячего кофе с пирожками, – распорядилась Эста, направляясь к двери.

Проходя через сени, она украдкой бросила взгляд в обеденный зал, рассмотрела спокойно обгладывающего кости мужа и успокоенно вздохнула, после еды мужчины обычно добреют и теряют желание куда-то идти. Но присматривать за ним она все же будет непрерывно, для того и просила угловую комнату. И меры предосторожности примет… но чуть позже.

– Устина, – уставилась на трактирщицу сестра Тишины, оглядев комнату и найдя ее вполне пригодной для своих целей, – а ты хорошо рассмотрела мужчину, который обедает у тебя в большой столовой?

– Угу, – вздохнула хозяйка так тяжело, словно отрывала от сердца последнее, – похож на все, чего вы сказали. Вот рукав поднять не могу… может, мне… того, притвориться, будто я к нему неравнодушна? Ну, и…

– Хороший план… – сквозь зубы процедила Эста, – если тебе надоела твоя харчевня, можешь приступать. Но сразу хочу предупредить, когда госпожа заподозрила одну из горничных в слишком смелых планах на господина, девушку на следующий же день выдали замуж. За гнома.

При упоминании о гномах трактирщица побледнела и заволновалась так, как и не подумала бы тревожиться, услышав угрозу потерять трактир, и тихоня исподтишка мстительно усмехнулась. А нечего строить глазки чужим мужьям и млеть, когда они, не понимая, что творят, случайно кладут свою руку не на ту талию. Хотя какая там у нее талия… но об этом лучше не думать, иначе тихоня сама ее пострижет налысо, как это делают безволосые гномы со своими женами человеческой расы.

– Нет… – попятилась Устина, – это не по моей части. Я лучше подавальщицу подошлю.

– Выбирай ту, которую не жаль, – мрачно посоветовала монашка, – и у кого родичей нет. Сама понимаешь, госпожа тайком наказывать не станет. Сначала за сводничество плетей двадцать отсыпать прикажет, о таком ты, надеюсь, слыхала? И главное, Олтерн с ней в дружбе, она ему ценную услугу оказала… потому жаловаться будет некому. А за этим господином лучше приставь приглядеть мальчишек посмышленее, я им сама заплачу. Да пусть без дела на виду не вертятся, с работой какой сидят или собачку лапу давать учат.

– Поняла, благодетельница. – Хозяйка преданно смотрела на Лэни, и в душе девушки зародилась робкая надежда на спокойный отдых. И большое желание избежать показа трактирщице своих умений тихони.

– Господин, вы комнату брать будете?

Хорь задумчиво смотрел на чопорно поджавшую губы пухлую селянку, еще час назад киселем растекавшуюся под его пальцами, и печенкой чувствовал какой-то подвох. Еще недавно она и слышать не желала о том, чтобы он снял отдельную комнату, и расписывала прелести кровати покойного мужа, пустующей в ее спальне. Которую просто грех не предоставить в распоряжение хорошего человека, который поможет Устине по хозяйству. Пару гвоздей там забьет или шкаф подвинет, самой ей не под силу.

А теперь ее словно подменили, и произошло это сразу после появления его бывшей попутчицы. Конечно, Хорь и сам чувствует, что с ним далеко не все в порядке. Напрочь исчезли из памяти важные сведения, мелькают обрывки каких-то очень странных событий и еще ведьма эта… почему-то не кажется совсем незнакомой. Но главное, он никак не может сложить в уме все эти клочки знаний в ясную картину и потому начинает сомневаться в их достоверности.

Но и не сделать очевидного вывода из своих наблюдений он просто не способен. Ясно ведь, раз девчонка пытается отшивать от него всех, на ком он мог бы немного подзаработать, стало быть, она уже сделала за него выбор и твердо намерена пристроить Хоря на свою непыльную работку.

Но он человек самостоятельный и привык все решать за себя сам. И хотя спутница ему очень симпатична и с ней легко было путешествовать, командовать собой он не позволит никому.

– Возьму комнату. На втором этаже и с видом на какой-нибудь садик… надоели горы.

Хорь небрежно бросил на стол монеты и пошел за хмуро кивнувшей ему хозяйкой. В глубине души он чувствовал невольное облегчение, что эта крупная рыба сорвалась с его крючка, но отлично понимал: денег, выданных Лэни, надолго не хватит. А как их заработать иным способом – представлял смутно. В голове гвоздем засела упрямая мысль о необходимости найти богатую вдовушку… хотя в деревнях зажиточных и свободных женщин обычно немного. Сельские парни тоже понимают, где хорошо кормят.

Значит, нужно искать городок, желательно среднего размера, в маленьких все в курсе чужих тайн, откуда-то он очень хорошо это знал. Хорь недовольно скривился, проклятая ведьма! Вот откуда она взялась на его голову? И еще мучил вопрос, откуда у него взялись деньги на капсулу? Если, пошарив по карманам, он не нашел не только монет, но даже кошеля.

– Вот приличная спальня, – распахнула перед Хорем дверь хозяйка, а когда он проходил мимо, отпрянула в сторону так резво, словно клиент был вымазан грязью.

Хорь пожал плечами и решительно захлопнул за собой дверь, и только потом принялся изучать комнату, которая с первого взгляда показалась ему слишком роскошной для отданных Устине монет. Небольшая, но уютная гостиная сверкала чистотой и хрустящими накрахмаленными занавесочками, салфеточками и скатерками, а во второй комнате стояла не менее хрустящая постель. Кроме нее, в углу за занавеской стояла низкая бочка, рядом на скамье вторая, с водой, и он мимоходом сунул туда палец. Теплая… странно. Он скептически скривился и пошел дальше, утром накупался досыта.

Распахнул шкаф, полюбовался на запасные одеяла и стопку свежих полотен и салфеток и шагнул к окну, рядом с которым стоял низкий стол и два стула.

Рассмотрев небольшой садик, разбитый под окнами, Хорь вздохнул и начал неторопливо раздеваться. Одежду он раскладывал по стульям и кровати, намереваясь изучить ее досконально. Идея о том, каким способом попытаться побольше выяснить о своей прежней жизни, возникла у Хоря еще утром, когда он, умываясь, обнаружил обвивающий запястье странный рисунок из листьев и цветов.