Заблудшие души. Старое поместье - Олег Михеев
Тадеуш повис на ограде с другой стороны, держась за прутья. Зажмурился и спрыгнул. Прыжок отозвался болью в ушибленных частях тела. Однако жаловаться было некогда, да и некому. Добрел до кареты, достал оттуда свою трость. С её помощью подцепил из-за ограды лампу, махнул рукой в сторону лестницы и побрел назад. Мортимер уже занял место кучера.
— Профессор?
— Что, милорд? — ответил тот, зажигая фонари кареты. Карпентер не сомневался, что в них всё то же масло.
— Вы обещали не уничтожать мой дом, — он указал на особняк, левое крыло которого было охвачено пламенем. Раздался звон — это разбились окна в библиотеке. Изнутри вырвался сноп огня, щедро напоенный страницами книг.
Моравский повернулся к Карпентеру, пристально взглянул ему в глаза и резко бросил:
— Можете приступать к тушению. Если желаете, милорд, я прикажу Мортимеру перебросить вас на ту сторону.
С этими словами Тадеуш скрылся внутри кареты. Карпентеру ничего больше не оставалось, как забраться следом.
* * *
Назад ехали в полном молчании. Одну остановку сделали в селении. Карпентер понял это по лаю собак, но ничего спрашивать не стал. Профессор покинул карету и отсутствовал около получаса. Карпентер задремал, утомленный пережитыми событиями и потрясенный гибелью места, в котором он прожил половину своей жизни. И проснулся только тогда, когда услышал голос Моравского, отдающего распоряжения своему слуге.
Профессор уселся напротив, сосредоточенно посмотрел на спутника, немного подумал и произнес:
— Едем до Денсфорта, через две луны будем на месте. Там мы и расстанемся, милорд. Перед этим будет пара остановок: мне нужно кое-что сделать. Прошу вас оставаться внутри и не покидать карету, пока мы не уберёмся их этих мест. Ради вашей же безопасности.
Тот молча развёл руками, давая понять, что ничего другого ему и не остается:
— У меня больше ничего, профессор. Что мне теперь делать? Куда мне идти?
Моравский пожал плечами:
— Глупо было с вашей стороны, управляя таким имением, не позаботиться о своей старости. Я дам вам немного серебра на первое время, но это всё, что я могу для вас сделать.
Тот склонил голову вниз, обхватив ее руками, и ничего не ответил. Профессор откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. А когда открыл их, Карпентер мирно посапывал, позабыв о своих невзгодах. Тадеуш притушил свет ламп и погрузился в свои мысли. Его бдение продолжалось до тех пор, пока фургон не остановился. Моравский взглянул на часы: почти полночь. Что-то мы быстро доехали, подумал он, и покинул карету.
— Бери инструмент, Мортимер и иди за мной. Не шуми и много не болтай, — ухмыльнулся Тадеуш, — а то разбудишь нашего гостя.
Кучер что-то промычал в ответ и беспрекословно подчинился. Взяв лом и лопату, он шел следом за профессором. Ночь стояла безоблачная, и полная луна ярко освещала древние могилы. Идущая между надгробий парочка в свете её лучей выглядела поистине жутковато.
Тадеуш остановился перед свежей могилой, земля на которой еще не осела. Деревянный крест, стоящий на ней, был самым высоким на погосте.
— Покойся с миром, друг мой. Я сделал для деревни и ее людей, всё, что было в моих силах. И я уберег от гибели недостойное творение твоего Господа, хотя и не стоило этого делать. Но ты бы со мной не согласился. Я говорил тебе и не раз, что не верю в Творца и это чистая правда. Но если, вдруг ты встретишь его, похлопочи и о моей душе тоже.
Приступ кашля сотряс тело Моравского: тот не стал дожидаться его окончания, а просто махнув платком в сторону, побрел дальше. Слуга не отставал от него.
Профессор остановился в самом центре древнего могильника возле того каменного сооружения, которое привлекло его внимание при первом посещении. Подойдя к входу с глыбой, он зачем-то постучал по ней кулаком, а потом произнес:
— Делай что хочешь, Мортимер, но открой мне доступ внутрь. Разбей, выкопай, вырви — но к утру, я должен увидеть, что скрывает это место. А я пока осмотрю округу, может быть, найду еще что-нибудь интересное.
Моравский бродил по кладбищу около часа, лишь изредка останавливаясь у захоронений, каменные надгробия которых свидетельствовали о том, что их владельцы лежат здесь уже не один век. Наконец, осмотрев всё вдоль и поперёк, вернулся к своему слуге. Тот работал молча, усердно, ни выказывая усталости, хотя другой на его месте уже давно бы выбился из сил. Мортимер выкопал яму в свой рост и продолжал копать глубже: глыба, загораживающая вход, словно бы росла из земли, уходя каменными корнями в самые её недра.
— Достаточно, — прервал его Тадеуш. — Вернись в фургон и принеси молот, и клин не забудь. Нужно попробовать расшатать её и опрокинуть. Или хотя бы наклонить настолько, чтобы я смог заложить в щель взрывчатку.
Пока Мортимер ходил за инструментом, профессор внимательно осматривал глыбу, перегораживающую вход. Поднёс к ней лампу, пытаясь увидеть, что наверху. Но так и не смог ничего разглядеть.
Когда слуга вернулся, Моравский кивнул ему, и тот приступил к исполнению озвученного плана. Попытался вбить клин меж камней, но у него ничего не вышло. Монолиты стояли так плотно, что, даже комару не удалось бы просунуть свой нос между ними.
Понаблюдав некоторое время за бесплодными попытками слуги, профессор произнес:
— Попробуем по-другому. С взрывом пока повременим. Подгони фургон и приготовь лестницу, хочу забраться наверх и прогуляться по «крыше» этого мемориала. Может быть, найдётся что-то, за что можно зацепиться и дёрнуть лошадьми. Правда, местные дорожки не предназначены для нашей кареты, но думаю костям, лежащим здесь уже все равно. Ступай!
Моравский, решив не ждать, пошел следом за своим слугой. Добравшись до кареты, профессор осторожно постучал в дверцу, не желая, чтобы гость пробудился в тот момент, когда лошади будут тянуть глыбу.
— Милорд, просыпайтесь. Простите за беспокойство, но обстоятельства вынуждают.
Подождал пару секунд и постучал настойчивее:
— Милорд, выйдите наружу.
Тишина. Потеряв терпение, Моравский открыл дверь, запрыгнул внутрь и опешил… Карпентера там не было.
— Что за чертовщина, — вполголоса проговорил он. — Куда же ты подевался?
Вышел наружу, обошёл фургон, но никаких следов мужчины не обнаружил.
— Милорд! — еще раз позвал он, но никто так и не откликнулся. Постоял пару минут, прислушиваясь, но ничего не услышал. Щелкнул пальцами, и Мортимер залез на козлы, хлестнул коней и направил их прямо к центру погоста, давя колесами всё, что попадалось по
