Дэн Абнетт - Пария

В трущобах Королевы Мэб Проклятый может в конце-концов превратиться в наемника, который не берет платы за свои услуги — потому что их обет предусматривает «делать что угодно для кого угодно»; даже самое ужасное преступление становится для них искуплением.

— Я не могу вас оставить, — произнес он.- …пока не сделаю то, что обещал сделать. Ничего другого предложить не могу, нравиться вам это, или нет.

— Значит, я — часть твоей епитимьи? — уточнила я.

— Во всяком случае, должны быть ею.

Я вздохнула.

— Тогда веди меня к ней. Но делай что я скажу. Для начала, нам надо зайти в Кронаур.

— Мы не должны этого делать. — отозвался он.

— Нет, мы должны. — ответила я. — Есть еще один человек — леди, которая послала тебя, хочет видеть и его. Мы должны взять его с собой. И скажи спасибо, что я согласилась сотрудничать.

Он пожал плечами.

— Как тебя зовут? — спросила я.

— Я уже говорил. У меня нет имени. Я — …

— …Проклятый, знаю-знаю. Но я отказываюсь тебя так называть. Как тебя звали? — повторила я вопрос.

— Меня звали Реннер Лайтберн, — ответил он. — Когда-то. Очень давно.

— Я не знала, что Проклятым можно носить оружие, мистер Лайтберн, — эаметила я. — Особенно с такой огневой мощью.

Он снова пожал плечами.

— В этом я могу поступать как считаю нужным. От этого мое бремя не станет тяжелее. Проклятыми не становятся больше одного раза.

Нельзя сказать, чтобы это заявление показалось мне особенно обнадеживающим.

Глава 18.

В которой время повернулось вспять

Мы шли к Кронаур Геликан. Вторая половина дня приближалась к середине. Собирался дождь — но пока еще не начался. Над Королевой Мэб висели темные тучи, они громоздились уступами, словно горные склоны, закрывшие небо. А еще они походили на город — город, заполненный силуэтами башен, стен и защитных бастионов… или на тень самой Королевы Мэб — тень, которую город каким-то непостижимым образом отбрасывал не на землю, а в небо. Мне пришли на память истории о Пыльном Городе — всем известном мифе, распространенном в префектуре Геркула. Рассказывали, что Пыльный Город находится далеко на северо-востоке, неподалеку от Сандерленда, на пути к огромной пустоши, которую называют Багряная Пустыня. Говорили, что когда-то Королева Мэб была одним из двух построенных в одно время городов-близнецов, и Пыльный Город — это все, что осталось от второго города, пришедшего в упадок и разрушившегося.

И теперь я развлекала себя фантазией, что именно его тень я вижу в небе.

На подступах к Кронауру, в дальнем конце площади Дельгадо-Сквер мы замедлили шаг, стараясь не выделяться на фоне пешеходов, неторопливо фланировавших по посольскому кварталу. Я решила, что нам не следует идти прямиком к зданию, а пройти небольшое расстояние в одном направлении, потом повернуться и двигаться в другую сторону, словно мы гуляем.

— Жди здесь, — приказала я Лайтберну.

— Не думаю, что это здраво, — сообщил он.

— Трон Святый! — раздраженно прошипела я. — Не могу же я появиться в таком месте в твоей компании. Твоя персона совсем не подходит к роли, которую я играю.

Я отсыпала ему щедрую горсть мелочи из кошелька.

— Иди вон в то кафе, сядь к столу поблизости от окна и закажи чашку каффеина. Смотри в оба, чтобы не пропустить меня. Я скоро вернусь.

Проклятый посмотрел на меня с большим сомнением, словно в моем предложении ему чудился какой-то подвох. Вообще-то, в других обстоятельствах его сомнения были бы вполне обоснованы — но сейчас мне было необходимо, чтобы он вывел меня к Мэм Мордаунт.

Я вручила ему синюю книжицу, которую прихватила в «Блэкуордсе». С тех пор, как она попала мне в руки, она уже несколько раз спасла жизнь нам обоим. Так что, я совсем не хотела потерять эту вещицу.

— Это ценная штука, — сказала я. — Мне понадобится время, чтобы изучить ее — чувствую, она может быть очень полезна. Держи ее у себя, пока я схожу в мои комнаты. Это — гарантия того, что я точно вернусь.

Он посмотрел на книжку, недоверчиво скривил губы, но сунул ее во внутренний карман.

— Если вы не появитесь через час, — сообщил он. — Я пойду туда.

Я оставила его у кафе и пересекла площадь. Дождь по-прежнему собирался, но никак не мог начаться. У меня был ключ от задней двери, но сейчас, днем, Лаурель Ресиди должна была воспользоваться парадным входом.

На улице, у входа в Кронаур, похоже, играли дети. Они мелом начертили на мостовой «классики», чтобы прыгать по ним.

Или рисунок был сделан для того, чтобы так подумал кто-то проходивший мимо.

Я вгляделась в линии. Базовый код, которому учил нас ментор Мерлис — информация о том, что это убежище небезопасно или раскрыто противником.

Несомненно, Юдика оставил его, чтобы предупредить меня. Наши враги, упрямо продолжая преследование, напали на наш след в Кронауре.

Я вернулась в кафе и нашла Лайтберна.

— Быстро вы, — произнес он.

— Надо уходить, — ответила я.

Он выглядел озадаченным. Потом поднялся и двинулся на улицу, вслед за мной.

— И что ты собираешься делать? — поинтересовалась я.

Он колебался.

— Мы выполнили что вы сказали, — произнес он. — Теперь будем делать то, что нужно мне.

— Нет. — заявила я. — Моего друга здесь нет. Он перебрался в другое место. И мы должны его найти.

Лайтберн вздохнул.

— Где? — спросил он.

— Переплетная мастерская, на улице Ферико, неподалеку от Врат Мытарств.

Заповеди Хаджры были простыми и понятными. Человек возвращался к последней роли и персонажу, и — если это оказывалось ошибкой — к тем, что были до этого. Роль Лаурели Ресиди оказалась скомпрометированной, так что, я должна была поспешно отступить к заданию, которое выполняла до того, и, возобновив ту, другую роль, исполнять ее до тех пор, пока это было целесообразно. Юдика знал это. Я, на всякий случай, сообщила ему о своих последних заданиях.

Но меня тревожило то, что нас смогли обнаружить так быстро. Я была совершенно уверена, что, когда мы прибыли в Кронаур Геликан, за нами не было «хвоста». Это могло свидетельствовать о том, что кто-то, возможно, кто-то захваченный во время налета на Зону Дня, выдал местоположение тех, кто смог сбежать, выполняя команду Хаджра.

Но больше всего во всей этой истории меня тревожило то, что лишь немногие обладали информацией о наших заданиях достаточной, чтобы рассказать о них что-то стОящее. Точнее — о местах исполнения заданий кандидатами знали только наши менторы. А я не могла представить, чтобы хоть кто-то из них — даже ментор Мерлис — раскололся бы, не выдержав допроса. Меня пробирала дрожь от одной мысли, какими методами нужно было воспользоваться, чтобы вырвать подобное признание.