Игорь Афонский - Молодые Генералы

— Да!

— А вы идите домой! Приготовьте поесть. Сами поешьте! Ждите!

Возле музыкального училища Николаев недолго повертелся. Всё было просто: занятия закончились, дети ушли, преподаватели разошлись, и никто не остался. На вахте — интересная женщина, божий одуванчик! Она уже всё знала, качала головой, охала, и только. Он пошёл по маршруту пешком.

«Итак, домой она возвращалась этой дорогой. Улица, дома, слева ограждение забора. И это были не новые чугунные решётки, это были старые элементы городской изгороди сквера, переходящего в парк. Тут было много сломанных элементов, через которые местные жители выбрасывали свой ненужный мусор», — вёл запись своего отчёта Николаев на диктофон. Потом подумал:

«А ведь там, где — то внизу нашли тела двух парней!»

Он осмотрелся в этом месте уже повнимательней. Вот обменный пункт валюты, в это время уже закрытый. Но мало ли что! Он прошёл к дверям заведения и постучался. Охранник сказал, что его это не касается, что удостоверение детектива тут ничего не даёт! Тут появилась купюра в 50 долларов.

— Удостоверение детектива — это ничего, а удостоверение президента — это уже кое-что!

— Давай, промотай обратно запись!

— Вот, ещё не стёрли. Ночью мы пишем тоже, но потом стираем.

— Так, так. Вот два парня пристают к прохожим! Слушай, это они к девушке пристают, а тут их не видно. Откуда эти «отморозки» появились? Из — за угла!

— Тут бар рядом, вероятно, они оттуда вышли. Я тебе запишу на «болванку». Всего хорошего, детектив! Спасибо, пивка попью! Держи пять! Не болей!

Николаев прошёл к разлому, пролез через него. Тут они очевидно и были. Спустился по склону, кругом валялся обычный городской мусор: банки, осколки бутылок, листья нот! Он стал собирать ещё свежие листья нот. Самой папки нигде не было. Стал спускаться на дорожку, обошёл все кусты, ничего больше не нашёл. Тут начинался сквер или продолжался сквер, а начинался парк. Николаев побрёл по дорожке. Кругом ни души, а ведь не поздно!

«До чего муторно!»

В отделении милиции, на входе Николаев предъявил своё удостоверение и лицензию детектива, потом прошёл к своему знакомому. Тот расцвёл в широкой улыбке. Никогда неунывающий и несгибаемый! Они поздоровались.

— Что, Пуаро, решил музыкой заняться?

— Да, музыкой!

Сделал ударение на второй слог.

— Слушай, как там те, двое выглядят? Не подскажешь?

— Ну, ты меня удивил! Как трупы и выглядят!

— Пьяная разборка, свидетелей нет! Помнишь? Так вот, я нашёл свидетелей! Ты мне только скажи, где именно их обнаружили.

Тот назвал. Николаев прикинул, что это было очень далеко, но всё-таки!

— Вот полистай! Если хочешь, фотографии судебный эксперт сделал, получились просто замечательные, цветные!

Фотографии получились действительно замечательные. В лесопарке, закиданные ветками лежали трупы двух парней. С близкого расстояния было видно, что на них не было живого места. Создавалось впечатление, что прежде чем они попали сюда, их долго волокли, словно за лошадью или просто били битой. Вот их раздетые тела, все в гематомах и ссадинах.

— Этому, судя по выводам эксперта, голову раздавили! Я сначала думал, что под машину попали, а потом их скинули и ветками присыпали! Но, нет! Обычно, при авариях или бросают, или в лесу зароют, да так, что никто не найдёт! А тут, в парке, считай, что бросили!

— На, дарю! Это из обменного пункта, что на улице, наверху. Можешь сделать изъятие по закону, можешь так принять к сведению!

— Да, конечно, это не может являться вещественным доказательством, если изъято без свидетелей, не по правилам, без протокола.

— В том то и дело, что от такого вещественного доказательства у тебя будут только новые вопросы! Смотри!

— Вот, видишь, точно они! Я эту девчушку сейчас ищу. Её мать приходила ко мне сегодня!

— Пусть заявление пишет. Мы искать будем! Только эти два события всё равно не свяжешь. Ну, пошли они за ней, или она от них. Тут ничего не поймёшь!

— Давай, ты её вызовешь, соберешь показания, но всего не говори, а то женщина на пределе!

Следующий день прошёл без результатов. Николаев развесил по городу объявления, мать девушки помогала ему. Текст был краток и ёмок:

«Разыскивается. Просьба свидетелей отозваться. Вознаграждение гарантируется. Телефон».

Вечером стали звонить, больше спрашивали о вознаграждении, но никто ничего существенного не сказал. Женщина уже была в отчаянии. Николаев занимался только этим делом и уже забыл о предыдущем, о своём желании уехать в отпуск. Эта работа поглотила его целиком. Но однажды он рассеяно стал рассматривать старые снимки по «генераловским» делам. В них местами встречалась фигура прорицательницы из местной бездомной богемы. К ней все давно привыкли, но Николаеву вспомнилось, как быстро и без лишних вопросов открыл ей ворота охранник. Даже если прошлое дело развалилось, он не нашёл подозреваемого. Но прошло время, и все факты стоят под совершенно другим углом зрения! Николаев решил проверить свои предположения. Надел кобуру, достал свой пистолет, фотоаппарат, наручники и вышел. На церковной паперти сказали, что старухи давно не было. Показали её место, сказали, что никто его не занимает, все боятся. Один ненормальный нищий захотел поведать за «поллитру», что знал.

— Нечистая сила! В церковь ни разу не заходила! Постов не блюла! Креста на ней нет! От лукавого её дар, от него! Дай, на пол литру!

Про девушку никто ничего не слышал, хотя все другие городские слухи тут только и можно было уловить! В парке у озера её тоже не было. Сторож, старик:

— Дак, ведь, ходит и ходит! Что такого? Сейчас нет. Неделю уже нет, ан нет, один вечер стояла допоздна! Я порой смотрю, а ночь уже на дворе. Ходит она по воде. Как? Так и ходит, а разве можно так! Померещилось, дак, и только! Как тут ходить можно?

Николаев прошёл по парку, подумал, что от этого места можно пройти до сквера, где спустились два парня!

«Итак, что мы имеем? Она вполне могла быть свидетелем! А что дальше? Она, судя по всему, слепая, ну, какой из неё свидетель? Могла что — то слышать! Нужно её найти и всё узнать!»

В тот день Николаев сделал один звонок и попросил о личной встрече. Та состоялась в городском ресторане, который никому фактически не принадлежал. В отдельном кабинете сидел уже пожилой человек в хорошей одежде, в отличной импортной обуви. Руки этого человека были испорчены вязью наколок.