Пальмира Керлис - Вторая встречная

— Она должна была с нами гарантированно поговорить, — объяснил Феликс. — Финансовые проблемы у нее существенные — два непогашенных кредита, мать больна, и на работе сократили.

— И не стыдно тебе?

— А тебе?

— Мне?! — Я опешила от его наглости. Обвинять меня? Да как он смеет!

— Тебе-тебе, — повторил Феликс. — Довела девушку до истерики.

— Ты сам просил…

— Приглядывать за ней, а не отыгрывать сцену из мексиканского сериала.

— Я испортила ваш содержательный разговор? Ей и без меня плохо было, просто она себя в руках держала.

— Как скажешь, — безразлично отозвался он, и во мне все вскипело.

— По-твоему, Настя обрадуется, узнав, что страховки нет?

— Почему ты решила, что ее нет?

— А она есть?

— Теперь есть, — хитро прищурился Феликс.

— Кто ты? — в лоб спросила я, устав теряться в догадках.

— Косвенно заинтересованное лицо. Такой ответ устроит?

Ситуация начала напрягать. Чем думала Кира? Меньше всего я люблю чувствовать себя дурой. Увы, отвечать на мои вопросы Феликс не собирался, более того, у него имелись собственные:

— Считаешь, Дима поделился с женой своими страхами?

— Вряд ли, и в ней нет ничего подозрительного. Чего не скажешь о тебе.

— Ясно… — загадочно протянул он. — Выходит, всех убил я?

Какой вздор! Я сдавленно хмыкнула и в тот самый момент поняла, что смущало меня все это время. Человеческая энергия индивидуальна, как внешность. Каждый из нас особенный, в буквальном смысле. Феликс плевать хотел на данное правило — он был лишен отличительных признаков, любых. Абсолютно нейтральный энергетический след, найти и опознать который никому не по силам. Странно, очень странно! Даже противоестественно. Уверена, секрет кроется в подсознании. Барьер шалит? Желая подтвердить свою гипотезу, я сконцентрировалась на энергии Феликса и остолбенела от удивления. Барьера не было вообще. Да и зачем он ему? Входа в подсознание тоже не было. Совсем. Наглухо заперто, только вместо замка возведена непреодолимая стена. Никогда подобного не видела.

— Прекращай, — сказал Феликс с угрозой в голосе, и я вздрогнула.

Как он понял? Прощупывание барьера невозможно заметить. Дар позволяет засечь, если кто-то открыто ломится в подсознание. Я этого не делала, а у Феликса выдающихся способностей не было.

— Ты мне не нравишься, — заявила я. — Мы не поладим.

— Твой выбор, — вежливо улыбнулся он.

Через минуту я стояла у Диминого подъезда в гордом одиночестве и обескураженно смотрела на выезжающую со двора машину.

Что творится вокруг? Полнейшая чушь! Мы умираем неизвестно от чего, дар приходит к восьмилетним детям, обычные с виду люди выглядят так, словно их не существует. Мир сошел с ума? Похоже на то!

Настины слова навели меня на интересные мысли. Она сказала, Дима нервничал из-за работы. Даша тоже не была расслабленной и довольной, жаловалась на поведение новичков. Вдруг Дима переживал из-за них? Он проводил с ребятами много времени. Кто знает, куда проникли юные дарования и что натворили? Может, они и выпустили наше смертельное нечто? Надо проверить эту версию. Но сначала выяснить, цела ли моя квартира…

Надежды не оправдались. Когда я переступила порог, меня окутало запахом гари. Едкий дым заставил закашляться. Артем стоял посреди комнаты и отважно размахивал мокрым полотенцем.

— Что произошло? — спросила я, давясь безысходностью.

— Мы пекли блины. И у нас почти получилось…

— Если бы не сгорело, — закончила я за него. Виновник несостоявшегося пожара в квартире почему-то отсутствовал. — Где Влад?

— В магазин пошел… Мы готовили тебе сюрприз!

— Да уж, сюрприз удался!

Я прошла на кухню. В раковине башней возвышалась гора грязной посуды. Вот подарок так подарок! От дыма заслезились глаза — находиться на кухне было невмоготу. Пришлось включить вытяжку и вернуться в комнату, плотно закрыв дверь. Как Влад до своих лет дожил? Поразительно. Ни к чему не приспособленный болван! Умудрился же устроить такое.

— Кулинар великий, — проворчала я. — Придушу…

— Влад хороший! — вступился Артем за нового друга.

— Чудо, а не парень. Мечта любой девушки!

— Ты говоришь как Арина.

— Арина?

Он кинул полотенце на пол и забрался с ногами на диван.

— Моя сестра.

— У тебя есть сестра? — обреченно переспросила я.

— Старшая. Ей двенадцать.

Я попыталась определить масштаб трагедии. Родители — взрослые люди, а девочка может пострадать серьезнее. Детская психика острее реагирует на агрессивное вмешательство. Результат непредсказуем.

— Ты покажешь мне границу? — неожиданно спросил Артем. Масштаб трагедии возрос многократно.

— Нет.

— Ну, Лейка…

— Нечего там делать, — рассердилась я. — Объясняла уже.

— Я только посмотрю.

— Вперед! Но не рассчитывай, что я побегу вытаскивать тебя оттуда.

— Почему?

— Думаешь, я намерена нянчиться с тобой вечно?

Артем выразительно фыркнул. Ох… дар в восемь лет — катастрофа. Мальчик и половины не понимает, но везде лезет. Да и я поступала не умнее, хотя была гораздо старше. Спасибо Вене, что вложил в мою упрямую голову прописные истины, благодаря которым я протянула так долго. Статистика печальна: чем сильнее дар, тем хуже с ним справляются. Остаться в своем уме к тридцати годам — явление редкое. В общем-то, именно Вениамин эту статистику заметно улучшил. Сложно сосчитать, скольких людей он спас.

Кажется, я снова переборщила с резким тоном — Артем уткнулся носом в колени и громко засопел, переполняясь обидой. А ведь Вениамин не разговаривал со мной грубо, даже когда я этого заслуживала. Артем не сделал ничего плохого, любопытство — естественный порыв. А я бросаюсь на него, без скидок на возраст. Стыдно…

Я села рядом с Артемом и обняла его за плечи. Он покосился на меня, как на злейшего врага.

— Никогда не надейся на чужую помощь, — тяжело вздохнула я. — Однажды ее просто не будет.

Артем прекратил терзать свои колени, выпрямился и внезапно заключил меня в крепкие объятия. Я застыла, боясь пошевелиться. Что на него нашло?

— Ты меня спасешь, если что? — тихо спросил он. — Я бы тебе обязательно помог.

Настойчивый звонок в дверь избавил меня от необходимости отвечать. Тем более, я понятия не имела, что ответить.

В коридор я вбежала, предвкушая, как выскажу все Владу о его кулинарных экспериментах. На ходу сочинила обличительную речь — язвительную и пылкую, под стать моей ярости. Подойдя к двери, я поняла, что выслушивать ее было некому. Досадно!