Гильдия Чёрных Кинжалов (СИ) - Костылева Мария

Странно, но это подействовало. Я как-то сразу пришла в себя, передумала ругаться с директором и даже немного устыдилась.

— Нет уж, пусть договорит, — пророкотал Грента-Райи.

Но Каус, к моему удивлению, и ему умудрился напомнить о реальности:

— Пожалуйста, господин директор. Колпак за последние сутки убил пятерых, трое из них — полицейские. Надо придумать, как его остановить. Я понимаю, госпожа Кей-Лайни может быть несдержанной, но прошу вас тоже проявить терпение, а ещё лучше — уважение к человеку, благодаря которому улицы Дельсуна стали чуть-чуть спокойнее сегодня.

Надо же, как выразился. Как будто заранее эту фразу продумывал. Вообще я уже не раз размышляла над тем, как мне повезло, что моим напарником оказался Каус. Он как-то очень проворно сглаживал все острые углы, а значит, был совершенно незаменимым человеком для того, кто при общении с людьми только и делает, что эти самые углы создаёт. То есть для меня.

Директор, несмотря на Каусову пламенную речь, не спешил выражать мне своё уважение, только промычал что-то неодобрительное. Но всё же вернулся к делу.

И Каус стал рассказывать про Колпака. Как выяснилось, ни в каком колпаке тот не ходил. Главный на данный момент преступник Приграничья носил коричневый плащ с островерхим капюшоном, который он никогда не снимал, а лицо скрывал маской из чёрной ткани.

— Сам я его не видел, — сказал Каус. — Но знаю, что он вроде местной легенды. Колпак появился относительно недавно, недели две или три назад, на поясе носит то ли саблю, то ли кривой меч — вполне возможно, заряженный. И, судя по всему, неплохо умеет цедить силу из всего, что попадётся под руку. Причём не только цедить, но и вовсю использовать. Просто феномен какой-то…

— Только не говори, что ты им восхищаешься, — хмуро сказал Грента-Райи.

— Нет, не восхищаюсь. Но я заинтересован.

Я, чего греха таить, тоже заинтересовалась. Мальчишка, несостоявшийся грабитель банка, тоже упоминал о Колпаке.

Если он такая известная личность, то узнать о нём побольше не составит труда…

— Будем иметь его в виду, — постановил Грента-Райи. — Но заниматься поисками этого чудика в капюшоне не станем. Это дело полиции.

— Одного символа хватит на то, чтобы связать десяток не умеющих колдовать полицейских, — тут же возразила я. — Почему вы не хотите прислать сюда отряд Чёрных Кинжалов? Дело-то серьёзное, люди погибают…

— Мы живём в Дельсуне. — Тон директор сделался ледяным. — В Больших Лисах и соседних деревнях есть отряды, которые разбираются с такими случаями — оставим это им. Ясно?

— Куда яснее, — презрительно отозвалась я и поднялась со стула. — Я могу идти?

— Можешь. Но если будешь проявлять излишнюю самодеятельность и не заниматься своими прямыми обязанностями, останешься без работы. Вернёшься отмывать фонари в Морлио, учти.

— Учту, — почти выплюнула я. Факт, что директор знает о фонарях, неприятно меня удивил.

И, стараясь не замечать красноречивых взглядов Кауса, я покинула кабинет.

11.

— Пигментация странная… — Девушка в белом халате вертела туго связанное невидимыми путами тельце рябого существа с двумя разными ушами. Звали девушку Маграна, и она была здесь одной из самых уважаемых фигур. Хотя по внешнему виду и не скажешь — худенькая, бледная, с растрёпанными волосами мышиного цвета. — И эти уши… Потомок двух тварей, одна из которых — саламандра. Очень опасно… У него надёжно рот связан? Я боюсь, как бы не прожёг…

— Надёжно, надёжно, — успокоила я Маграну. — Не думала, что здесь водятся саламандры.

— Здесь все водятся. Но видишь, эта пигментация — из-за контакта с какой-то магической штукой… Нехорошей. Таких даже в Приграничье немного: зарядить таким образом предмет могли либо несколько пустынных сущностей, либо одна, но очень мощная, либо маг — во что верить совсем не хочется. Причём контакт произошёл недавно. Тварюшка должна сдохнуть без посторонней помощи в течение суток. А сколько уже прошло — мы не знаем…

— Только тварюшка? — Я нахмурилась. — А на человека эта штука как может повлиять?

— Хороший вопрос. Мы же не знаем точно, что это. И не знаем где. Может, эта мелочь вообще из Горогоров к нам прибежать успела после заражения…

— Откуда?!

— Один из посёлков возле Пустынного Берега. Там в окрестностях какой только дряни не валяется… Бывают раритеты, которым лет по сто. Кто знает, что в них скопилось.

— И почему, интересно, этим никто не занимается? — ядовито поинтересовалась я. — Почему заряженные вещи валяются возле человеческих селений, и никто не додумался их убрать оттуда?

— Все не уберёшь. — Маграна пожала плечами. — Да и кому этим заниматься? Отряды очистки едва с тварями успевают справляться, а выпускники Гильдии… Скажи, ты бы согласилась на такую работу?

— При чём тут согласилась или нет? У нас не у всех свободное распределение. Забросили бы человек пять на полгода — и проблема была бы решена!

— Я не знаю, Эстина. Иногда мне кажется… — Маграна понизила голос. — Иногда мне кажется, что Дельсун и окрестности предоставлены сами себе. С нас строго не спрашивают, но и помогать не рвутся. Как местные власти решают, так и получается. Если бы был запрос с нашей стороны, что-нибудь да придумали бы… Но, наверное, одним запросом горю не поможешь, потому что это не единственная проблема, их очень, очень много. А бросить все ресурсы государства на один участок — слишком нецелесообразно.

— По-твоему, это правильно?

— По-моему, это рационально. В центре страны идёт жизнь, а у нас… задворки. Если бы наши не справлялись, приняли бы меры. Но они справляются пока… как-то.

— Вот именно, что как-то!

Маграна пожала плечами, почти виновато. В самом деле, что я к ней прицепилась? Она всего лишь местный учёный.

— Ладно, извини, — буркнула я.

Потом распрощалась и вышла, надеясь, что вскоре забуду этот разговор.

А он не забывался. Метался внутри головы, клевался, не оставлял в покое. Сильно заряженные предметы, валяющиеся где не попадя… Всё-таки это плохо. Очень плохо. На такие вещи нельзя закрывать глаза. А губернатор закрывает. Что, интересно, будет, если я пойду к нему и спрошу прямо в лоб — почему?.. Ничего хорошего. Может, для начала поговорить с Каусом?..

— В это зеркало смотреть нельзя! — донеслось до меня. — Почему ты его забрала? Даже Колпак тебе сказал: выкини!

Я остановилась, словно налетев на что-то, и повернула голову.

Обыкновенный дом — высокий, на несколько семей, с единственным двориком. Как раз из этого дворика и долетел до меня голос — громкий и дребезжащий, как трещотка. Сквозь железные прутья тянулись гибкие ветви молодых кустов — Дельсун нечасто радовал зеленью, но этому кварталу с растениями явно повезло: девичий виноград на стенах, и даже чахлая осинка на крыше какого-то сарая.

Я медленно прошлась вдоль ограды, высматривая места, где сквозь переплетение зелени и металла можно было что-то различить. Нашла, пригляделась.

Бабушка с внучкой. Всего лишь бабушка с внучкой. В руках обеих — большие корзинки, накрытые тканью. Что там, продукты с ближайшего рынка?.. Девочка закутана с ног до головы, несмотря на тёплый день. Из-под тёмно-серой шляпы торчат рыжие кудряшки. Шляпа девочке великовата, и малышка похожа в ней на крошечного волшебника из моей любимой в детстве сказки. Волшебник исполнял желания тех, кто исходил сотню дорог, и я когда-то думала, что вырасту, и… Впрочем, то давно было.

В свободной от корзинки руке — зеркальце. Обычное зеркальце с ручкой. Даже с моего места видно, какое оно потёртое и старое, будто само проползло эти самые сто дорог. Но даже такое для Дельсуна — редкость. Уровень жизни здесь так себе.

— Брось, кому сказала! Надо же было забрать такую гадость!

Девочка, вздохнув совсем по-взрослому, выкинула зеркальце в кусты. Бабушка повела её к дому, не переставая ворчать. А я осталась.