Артефакт. Эпизод второй (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Давай попробуем озвучить. Эльф, которого пятьсот лет назад «убила» Шар’Амалайя, выжил. Теперь именно он стоит за ритуалом Вивисекторов, крутит какие-то дела с троянцами — скорее всего, снабжает их амулетами, (в обмен на что?), применяет заклинания из запретной школы Тлена в центре российской провинции. Он не терял фрагмент артефакта — того самого золотого птичьего черепа — он его специально оставил! Чтобы Амалайя среагировала. Поняла, кто стоит в тени.

Зачем? Месть! Слишком натянуто? Мотив высосан из пальца? Ничуть! Эльфы, орки, гномы, люди — несмотря на различия, очень друг на друга похожи. В частности, эмоциями. Одни их проявляют открыто, другие прячут, но у всех они есть. Шар’Амалайя упоминала, что с тем эльфом они были не только врагами, но и любовниками. А что может быть естественнее, чтобы сделать максимально больно тому, кого ты когда-то любил?

А еще в этой схеме Чернобород выглядит уже не чужеродным элементом, а связующим звеном между сектой и тем самым таинственным эльфом.

Логично!

Только… Зачем Вивисектору, могущественному магу, способному переносить людей из другого мира и пересаживать им дар, ставить под угрозу свою деятельность, так сильно привлекая к себе внимание? Месть — хороший мотив, но не слишком ли много я на него ставлю?

— Надо найти Амалайю. Найдем ее, найдем и того, кто устроил этот взрыв.

Закончив с размышлениями, я выдал агентам Секции отредактированную версию того, что было у меня в голове. Без Вивисекторов, опираясь только на древнюю обиду одного недобитого эльфа к своей любовнице.

Орк принял рассказ довольно спокойно, подтвердив мои подозрения о том, что про своего «бывшего» эльфка ему рассказывала. А гном немного подвис. Он не был силен в расследованиях, интуицию его расе заменяла логика.

— Погоди, Антон. — Ноб почесал голову. — Я правильно понял, что все происходящее с самого начала было частью мести того эльфа? В смысле, подготовкой к мести. И тот ритуал, проведенный над эльфом, был вовсе не ритуалом, а способом подбросить Амалайе тот черепок?

— Руку на это не поставлю, но других объяснений пока не вижу. — ответил я. И подумал, что надо еще с Лхудхаром поговорить — не случайно же он меня поставил на дело Светлова, которое привело к такому результату!

Какой был шанс, что руководитель УБОМПа, в заботе об уволенном подчиненном, даст ему дело, которое на второй же день выведет того на единственного фигуранта, известного по делу Вивисекторов? При том, что сам орк, по логике вещей, не должен бы знать ни о Чернобороде, ни о пересадке людям эльфской магии. Иначе придется заподозрить его в том, что он меня за «потеряшкой» в Елизаветку отправил не случайно! А это уже теория заговора — бывший шеф никак не мог предусмотреть, что Кэйтлин встретит своего мучителя в одном из местных торговых центров. Да еще и под ручку с жрицей! Которая выведет меня на давно убитого Амалайей любовника.

— Время. — напомнил Годрох. — Сканнер фиксирует остаточное излучение энергии в пределах допустимой нормы. Нужно идти внутрь.

— Мы там ничего не найдем! — возразил я, незаметно примазавшись к числу агентов. — Если взрыв был нужен, чтобы привлечь внимание Амалайи…

— Если! — орк со значением поднял палец, показывая, что пока его мои суждения его не очень убедили. — А у нас есть протокол на случай применения Элжинна. И потом, кто тебе сказал, что ты идешь? У нас с собой только два комплекта защитного снаряжения. Твое дело сейчас — господам из безопасности на вопросы отвечать.

Он махнул рукой маячившим за ограждениями мужчинам, ободряюще оскалил клыки и вместе с Нобом поспешил к подъезду.

Эсбэшники накинулись на меня, как стая дворовых собак на случайно забредшего на их территорию кота. Их было двое, выглядели они похожими друг на друга, и, если уж на то пошло, то и на Дерябина, мир его праху — словно все трое сошли с плакатов, иллюстрирующих внешний вид сотрудника Имперской службы безопасности. Подтянутые, внешне расслабленные, но готовые в любой момент взорваться движением — опасные люди, в общем.

Представились они тоже шаблонно. Первый, он был постарше и носил над губой тоненькую полоску ухоженных усиков, назвался майором Петровым, его напарник, мой ровесник, — капитаном Ивановым. Именно он мягко подхватил меня под руку и настойчиво повел за пределы ограждения. Я не сопротивлялся — смысл? Быстрее начнем, быстрее закончим. Благодаря паузе, подаренной мне агентами Секции, мне уже удалось собрать мысли, так что беседы с безопасниками я не боялся.

— Вы были с капитаном Дерябиным. — не спросил, а обозначил уже известный ему факт Иванов.

— Да. — не стал запираться я.

— Что вас связывало?

— Пересеклись интересы расследований. Случайно. Я выяснял причины внезапной смерти предпринимателя Гущева, он работал с сектой троянцев. В какой-то момент мы с ним столкнулись и поняли, что имеет смысл объединить усилия.

Слово за слово, вопрос за вопросом, и я рассказал им почти все. Пару раз Иванов круто выворачивал допрос, заставляя снова и снова давать ответы на вопросы, которые он уже задавал, но меня тоже неплохо готовили. Ничего, касающегося Вивисекторов и моих предположений, они не узнали — в противном случае не отпустили бы.

Человека неподготовленного, они бы «разгрызли» минут за десять. Безопасников боятся, совершенно заслуженно, кстати. Среди обывателей ходит множество историй о том, как люди пропадали в застенках этой службы, что тоже не всегда было выдумкой. Но при всем при этом, они все же были слугами государевыми, а значит в своей деятельности связаны множеством законов, нормативных актов и служебных уложений. Зная все это, отбиться от них было не так уж и сложно.

Ну и без козырей, конечно, не обошлось. Видя, что они нацелились сделать меня основным подозреваемым по делу о гибели своего коллеги, я выложил его на стол. Достал коммуникатор и включил рассказ Альбины Гущевой. Хватка офицеров сразу же ослабла, лица заострились вниманием и… коммуникатор тут же был изъят в качестве вещественного доказательства. Сам я был отпущен, но в должной мере запуган ответственность за разглашение.

Для вида я немного повозмущался, как, мол, я без связи, но не слишком, чтобы не переиграть. Запись беседы с Гущевой уже была отправлена на мою «левую» почту, для таких вот дел и заведенную, а сам коммуникатор у меня не из дорогих — просто рабочая бюджетная лошадка, умеющая делать все, что мне нужно и ничего сверх этого.

К моменту выхода из подъезда агентов Секции, мы с господами из безопасности уже прощались. Я подписал протокол допроса и пару бумажек, обязывающих меня молчать и не покидать город без разрешения. После чего Петров с Ивановым получили от Ноба защитные артефакты и вошли в дом — осматривать место происшествия. Орк с гномом тоже еще с полчаса покрутились вокруг дома, фиксируя показатели магического излучения, потом подхватили меня и поехали в управу.

По пути они рассказали, что произошло в квартире Гущевой. Взорвался действительно охранник, в обрывках его одежды — той, что удалось собрать — нашли «тревожную кнопку». Простенький сигнальный артефакт давал возможность однократно предупредить владельца приемника об опасности. Чем бедняга и воспользовался, прийдя в сознание. Федор и Альбина погибли сразу, от взрыва. Трое ни в чем не повинных жителей двух квартир сверху — от газа минутой позже. Больше, к счастью, жертв не было — разгар рабочего дня спас кучу жизней.

— Несколько часов нам делать нечего. — сказал Годрох, под «нами» подразумевая и меня. — За этой твоей Ладой уже выехали безопасники. Иванов, правда, обмолвился, что по месту временной регистрации ее не нашли, так что есть вероятность, что она уже в бегах. Как и эльф, если он вообще, существует.

— Существует. — уверил его я. — Жрице не было никакого смысла рушить всю свою жизнь из-за шантажистки. За взрывом точно стоит тот, для кого троянцы — простой инструмент. Но ты прав, его безопасники не найдут. Строго говоря, они про него и не подозревают.

— Ты утаил от офицеров ИСБ важные сведения? — с деланным возмущением воскликнул крутящий руль гном. — Не верю! Как ты мог?