Я к вам по делу, ваше величество! - Александра Шервинская
С этой мыслью я тряхнула головой, сбрасывая озабоченность, решительно встала, подошла к шкафу и выдвинула ящик с нижним бельём. На первый взгляд – никаких следов постороннего вмешательства, вроде как в нём никто не рылся. Я подумала, вытащила из-под достаточно скромной сорочки пластину от артефакта, которую переложила туда из сумочки, и с комфортом устроилась на кровати, поджав под себя ноги.
Если моим соседям взбредёт в голову снова ввалиться без стука, то я всегда смогу изобразить, будто прилегла отдохнуть. Подпихнув под спину подушку, я повозилась ещё немного и, устроившись с максимальными удобствами, включила пластину. Как это сделать, я поняла давно: нужно было просто приложить к ней ладонь. Магический предмет каким-то непонятным образом опознавал владельца. Как он это делает, я даже не пыталась понять.
Пластина послушно засветилась и продемонстрировала мне мою же комнату, только пустую. Отдавая мне «глаз», господин Кронель сказал, что артефакт фиксирует только те моменты, когда в помещении кто-то появляется, и количество таких «кусочков» можно увидеть в углу пластины. Я посмотрела туда и увидела цифру 4. Это что же у меня за комната? Проходной двор какой-то!
Тем временем картинка на пластине ожила, и я увидела, как дверь в мою комнату осторожно открылась, и на пороге появился Ричард. Вот уж не удивилась: если его прислал Сент-Мор, значит, этот человек готов на любую пакость. В окружении лорда Джастина другие просто не задерживаются, у любого приличного человека на этого господина неизбежно возникает аллергия.
Ричард плавно скользнул в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь, после чего огляделся и подошёл к столу. Небрежно пролистал документы, не нашёл ничего нового, презрительно ухмыльнулся – и как он мог показаться мне привлекательным? – и вытащил из кармана какой-то небольшой прямоугольный футляр. Какое-то время задумчиво озирался, а потом открыл шкаф и запихнул коробочку между саквояжем и шляпной коробкой. Поправил сдвинувшиеся предметы, аккуратно закрыл дверцы и с видом человека, честно выполнившего непростую работу, удалился.
Интересно, что это он туда запихнул? Ни на секунду не поверю, что это что-то хорошее. Но значит, он хотя бы точно не установил тут «глаз», так как артефакт записал бы и его тоже.
Не выдержав, слезла с уютной кровати и подошла к шкафу. Открыла, приподнялась на цыпочки и, протянув руку, нашарила небольшой свёрток. Потянула на себя и извлекла небольшой бархатный футляр: в таких обычно хранят драгоценности. Негромкий щелчок – и в глаза брызнули сине-зелёные искры. Тонкий браслет, судя по размеру – мужской, щедро украшенный изумрудами и сапфирами вольготно разлёгся на роскошной шёлковой подкладке. Цена такой безделушки примерно как стоимость несколько таких трактиров, как тот, в котором я нахожусь.
Хорошо, что меня никто не видел, так как, полагаю, вытянувшееся лицо и вытаращенные глаза создали бы впечатление, что я, мягко говоря, не в себе. Это что же получается? Ричард подкинул мне чей-то браслет? А зачем? Чтобы обвинить меня в его пропаже? Логично… А потом появился бы весь из себя благородный лорд Сент-Мор и забрал бы меня под свою опеку. Бинго!
Первым желанием было – и мне даже не очень стыдно – подсунуть браслет кому-нибудь из соседей, но от этой заманчивой идеи пришлось отказаться по одной простой причине: взламывать комнаты я пока не научилась. Пометавшись по номеру и наградив ушлого соседа всеми неприличными словами, которые только смогла вспомнить, я торопливо сунула ноги в те самые незаменимые носки и выскочила в коридор.
В трактире стояла сонная послеобеденная тишина, лишь внизу в зале кто-то негромко разговаривал да на кухне позвякивала посуда. Я прокралась мимо запертых дверей и нырнула в ванную, ту самую, которая на четыре номера. Посомневавшись, я запихнула коробочку с браслетом сначала в шкафчик с чистыми полотенцами, потом передумала и попыталась втиснуть её за зеркало. С третьей попытки мне удалось затолкать футляр в словно специально для этого оставленную щель между брёвнами, из которой вывалился мох или чем тут затыкают дыры? Это было совершенно не важно, так как строительством я заниматься не собиралась. Не дует – и замечательно.
Выйдя из ванной, я вернулась к себе в номер, так и не встретив никого из соседей. Не могу сказать, что это как-то меня огорчило. Забравшись обратно на кровать, я вытащила из-под подушки табличку и стала смотреть дальше. Следующим визитёром, который осчастливил собой мою комнату, вполне ожидаемо оказался Оливер, этот счетовод-отличник.
Он внимательно осмотрел комнату, зачем-то поползал по полу, заглядывая под кровать, проверил, как открывается и закрывается окно, а потом поднял голову, посмотрел прямо в «глаз» и, мило улыбнувшись, помахал мне ручкой.
То есть он что, знал про артефакт?! Но зачем тогда полез в комнату, если прекрасно понимал, что его появление будет зафиксировано? Не понимаю… Или это такой способ намекнуть мне на то, что он всё знает и мне не стоит его опасаться. Наверное, надо с ним поговорить и сказать, что господин Стайн разрешил мне использовать его агента. Хотя «использовать» звучит как-то не очень, как бы Оливер не обиделся. Ладно, в любом случае мне совершенно необходимо с ним поговорить. Хватит ему следить за Ричардом, пусть устраивается лакеем во дворец, я поговорю с господином Норфильдом, чтобы тот подобрал ему местечко получше.
Приняв решение, я стала смотреть дальше: кто же ещё отметился у меня в номере. И, когда на пластине показалась горничная, зашедшая сменить постельное бельё, я почувствовала что-то похожее на разочарование. Как так-то? А шпионов что, больше не будет? А Гарри? Впрочем, у меня есть ещё запись под номером четыре. Наверняка там что-нибудь любопытное, ну, я так думаю…
Но меня ждало очередное разочарование: Гарри ко мне в комнату так и не явился, прогульщик! Что за безобразие: все соседи как соседи, шпионят по-честному, не отлынивают, а он почему так себя ведёт безответственно? Лакей заходил, оставил на столе какое-то письмо, а Гарри так и не соизволил!
Стоп! Лакей принёс письмо, я это совершенно чётко видела. Ну и где оно? Я в очередной раз слезла с кровати и внимательно оглядела стол, стулья, комод: письма там не было. Повторив маневр Оливера,
