ЧОП "ЗАРЯ" - Евгений Александрович Гарцевич
Чуть в стороне стояло несколько стальных клеток. В одной маялся крепкий, но побитый и взъерошенный парень в порванной тельняшке. Ходил из угла в угол, периодически стуча кружкой по прутьям или пытаясь заговорить с масочниками. Но все его игнорировали. А вот во второй я, наконец, увидел младшую Кравец. Скорее всего, еще живую, но без сознания.
Люди в масках не обращали внимания ни на пленников, ни на оборотня. Они друг с другом-то не разговаривали. Шустрили туда-сюда, занятые своим делом. Один разбирал медный ящик, вытаскивая из него трубки. Второй, наоборот, тянул какие-то яркие провода, и протаскивал их через небольшие (килограмма на два, если сравнивать с сахаром) мешочки с чем-то сыпучим.
– Ну, что там? – шикнул Гидеон.
Я сделал знак не шуметь, и поманил его к себе, типа сам посмотри. Убедился, что никто не смотрит в нашу сторону. Выглянул, присматривая новое убежище, и короткими перебежками пробрался к высокой колонне. А от нее к груде старой мебели, подготовленной под растопку.
Где-то очень высоко над головой послышался взрыв, колонна задрожала, а с потолка посыпалась мелкая крошка с пылью. Масочники засуетились и ускорились.
Один из мужиков трижды хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. Вероятно, он был здесь главным – единственный с черной горизонтальной полоской идущий по щели для губ. И до этого я не помнил, чтобы он работал, скорее проверял.
Когда на него посмотрели, он начал раздавать команды, жестикулируя руками. Язык жестов на бешеной скорости с использованием только скрюченных пальцев. Даже будь у меня нормальный обзор, разгадать все эти “кручу-верчу” и “наши пальчики устали”, я бы не смог. И судя по скривленному лицу Гидеона, будто гнилая ягода на зуб попала, он тоже ничего не понимал.
А вот остальные масочники ловили все на лету. Пальцы даже не останавливались, а то один, то другой убегал выполнять поручение.
Первые два побежали к нише в стене и вынули оттуда по мешочку. Нежно прижали их к груди, будто это хрупкий младенец, и медленно двинулись помогать мужику с проводами.
Третий, самый худой и высокий, пошел к оборотню. Достал что-то металлическое, приподнял маску и запихнул в рот. И пальцем начал извлекать довольно противные звуки. Был у нас на «Арбате» музыкант один, на всем играть мог, и похожая штука у него была – варган или как-то так.
Оценить качество исполнения я не смог, может и прорежется слух и голос, как нюх и вот тогда… но не сейчас. Зато оборотень оценил. Вытянул морду, прижал мышиные ушки и начал подвывать. А после какой-то очень резкой дребезжащей ноты сделал неуверенный шаг вперед и переступил пентаграмму. Поняв, что с ним ничего не произошло, взвыл еще раз, зарычал и бросился мимо музыканта. В два прыжка выбрался из ямы и побежал куда-то вверх по лестнице.
Последний подхватил ящик с инструментами и пошел к ледяному кубу, намереваясь заняться кондиционером. А главный развернулся в сторону клетки с Кравец.
– Тьфу, фуфлыги сектантские, – сплюнул Гидеон, – Надо Дашку вытаскивать.
– Ты их знаешь?
– Нет, кто-то новый, – священник стал заворачивать пальцы, будто считает. – Короче, как Енисейскую губернию выбросом накрыло, так они как грибы по весне поперли.
– Это маги? Я не могу ауру прощупать, будто в стену упираюсь.
– С полоской на морде, возможно. И еще тощий, но ему главное играть не давать, – прошептал Гидеон, – без вардана он, считай, беззащитен. Я к Дашке, заодно матроса гляну, постарайся, чтобы мне в спину ничего не прилетело.
Я кивнул. Мы, будто прощаясь, посмотрели друг другу в глаза и синхронно полезли за фляжками. Гидеон, чтобы жахнуть, а я чтобы позвать к нам третьего.
Я до сих пор не знал, как это работает. Поэтому просто открутил крышку и тихонько позвал Муху.
Ждал его, как джина, выскакивающего из горлышка, но ничего. Тогда я заглянул внутрь и потряс, вдруг он где-то там завалился. Но было пусто.
Что-то кольнуло меня в спину, пустив волну мурашек и заставив поежиться. Я ощутил, что призрак рядом – и за спиной и везде вокруг. Что можно даже не оборачиваться и ничего не говорить. Как на офисных тимбилдингах, когда спиной падают в руки коллег. Вот и я просто сделал шаг назад, почувствовав теплую волну.
Все, пошла настройка. Мозг, видимо, чтобы не сойти с ума или все еще цепляясь за опыт прошлого мира, подогнал визуализацию, как в компьютерной игре. Не зеленая полоска загрузки, а скорее командный центр, который набирает обороты по мере синхронизации.
Я крутанул дубинку, прислушиваясь к ощущениям Мухи, а то вдруг он из идейных, которые только голые руки признают. Но боксер фыркнул, хохотнул и что-то подкрутил с моей нервной системой. А, может, поднажал на какие-то гормоны, пустив волну спокойной уверенности, а потом сразу же раззадорил ее так, что в голове остался только один вопрос: «Показывай, с кого начинаем?»
Я не стал показывать, посмотрел, как Гидеон крадется к лестнице, и побежал в другую сторону. Уже не скрываясь, а делая ставку на скорость.
Первыми под раздачу попала тройка мужиков с проводами. Уж слишком стояли удачно. Аккурат под балконом, по которому я бежал. Я спрыгнул на спину старшего, который как раз, сидя на корточках, укладывал мешочек под какой-то агрегат. Под ногами захрустело и прогнулось, а я уже замахивался «битой» на его помощников.
Даже сквозь прорезь маски я увидел страх в их глазах. Оба стояли, держа в руках мешки, очень осторожно, двумя руками. И когда я налетел, мужик передо мной сжался от страха, но даже не пытался освободить руки. Наоборот, выгнул плечо так, будто страшнее получить удар по мешку, а не в голову.
Неужели все-таки бомба и они здесь все минируют? Но было уже поздно, Муха, не получив команды на отмену, действовал наверняка.
Маска, моментально ставшая красной от крови, разлетелась вдребезги. Тело мужика, так и не выпустившего мешка из рук, крутануло, и он рухнул на пол, подняв мешок под себя.
Его напарник что-то замычал, плотнее прижал свою ношу и с разворотом ломанулся в сторону.
«Муха! Назад» – но команда уже не требовалась, на полной синхронизации боксер среагировал даже раньше. Не знаю, понимал ли он, что это будет или считывал мои эмоции, но после короткого разбега, мы рыбкой нырнули за какую-то стальную тумбу.
Я вжался в стенку
