Людмила Стрельникова - Сон павлина

– Ломоносову – на три века, Пушкину – на десять.

Гейпур протянул руку к Александру Сергеевичу и затем к Михайло Васильевичу. Между его пальцами и испытуемыми проскочила искра, но они не почувствовали ни боли, ни прочих неприятных ощущений, только уловили, как прояснилось сознание и в голову начали настойчиво лезть какие-то странные подробности.

Пушкин, оторвавшись от экрана телевизора, закинув нога за ногу, ударился в воспоминания:

– Что это – современная жизнь? Скука. Вот помню раньше, когда я был негром, или папуасом, точно не могу сказать, охотились мы за крокодилами. Кожа их тогда была в большой цене. Напали мы с Роем на огромную рептилию, метра четыре длиной. Я слева захожу, Рой – справа, крокодил между нами. Я ему петлю на пасть – раз, а Рой вторую – на хвост. Выволокли его из воды и копьём – меж глаз. Шкура бесподобная была.

– И часто вы их ловили? – с необоснованным сарказмом спросил Павел, не веря его рассказу.

– Каждый день. Кормились этим. Иногда удавалось отлавливать сразу по пять-шесть мелких крокодилов, – охотно пояснил Александр Сергеевич. – Но в плохую погоду, особенно перед ураганами и ливнями они прятались глубоко в воду, и тогда не удавалось поймать ни одного.

По телевизору в этот момент красивая дикторша сообщила:

– Завтра ожидается солнечный день без осадков, температура плюс семнадцать градусов, скорость ветра – пять метров в секунду…

Ломоносов, которого прогноз привлёк гораздо больше, чем рассказ Александра Сергеевича, прослушав дикторшу, вспомнил совершенно другое:

– А я помню во времена короля Карла Второго в Англии за то, что я сказал, что смогу предсказать, какая погода будет завтра, меня избили и на десять лет бросили в подземелье, сказав, что человеку не положено знать будущее. Оттуда я вышел больным и хромым… А ваших предсказателей в подземелье не бросают? – обратился он к учёному. – Я вижу – по телевизору они каждый день меняются.

– Нет, у нас это – уважаемые люди, работают в метеорологическом центре, а меняются потому, что зрителям нравится разнообразие, – ответил Валерий.

– Я бы хотел проверить, насколько правильно вы собрали по моим чертежам машину, – обратился Гейпур к учёному.

Они прошли в мастерскую, оставив Константина развлекать тётушку, а сами решили углубиться в решение серьёзных вопросов.

Остановившись перед машиной Валерия, пришелец за доли секунд, не вскрывая ни одного конструктивного узла, просветил Синтезатор гениев взглядом, как рентгеновским лучом, Он определил все недостатки машины и тут же в его руках появилась тетрадь, которую он протянул Валерию:

– Здесь – все твои ошибки для анализа.

– Значит, души в телах людей другие? – уточнил учёный.

– Да. Физическое тело можно сделать подобным, но воспроизвести душу точно – невозможно. Это даже нам не по силам.

– А кому по силам? – полюбопытствовал Павел, ходивший вместе с ними.

– Богу. Он создаёт их и запускает в развитие.

Молодые люди переглянулись.

– Да, с ним мы соревноваться в своих творениях не можем, – согласился Валерий.

А Павел глубокомысленно изрёк:

– Вот так от безверия через углублённое познание приходишь снова к Вере.

– Но почему же всё-таки нельзя воспроизвести подобную душу? В чём загвоздка? – поинтересовался Валерий.

– Душа развивается тысячи и миллионы лет. В ней за это время происходят наисложнейшие построения. Их воспроизвести невозможно за один миг. Миллионы лет и один миг – несоразмерны по своим возможностям. Время в развитии играет тоже большую роль. Поэтому ты хоть сто Пушкиных воспроизведи, они будут все разными по душам людьми.

– А откуда тогда появились души в телах, воспроизведённые «Син-ген»?

– Раз ты ведёшь эксперимент, за тобой обязательно наблюдают Высшие Учителя. Я знаком с ними и позаимствовал с их согласия души в хранилище Душ. Поэтому могу сказать, что в форме Клеопатры – душа обычной девушки из кабаре. В трёх твоих Пушкиных отсутствует душа истинного поэта, и это видно по их поведению и манерам.

– Но в Чапаеве-то настоящий исторический герой? У него же сохранились замашки вояки.

– Нет, разочарую вас. Это душа обычного командира эскадрона, погибшего в первой мировой войне. Так что все они не могут вспомнить то, что вы бы хотели. У них было другое прошлое и в предшествующей жизни, и в более ранних.

– Значит, воскрешение не состоялось, – разочарованно протянул учёный.

А вы тоже не способны создать душу? – обратился Валерий к Гейпуру.

– Это прерогатива Бога.

– А как же Константин? Откуда появилась душа в моём кактусе? – заинтересовался Павел.

– В кактус я «пересадил» душу умирающего старика. То есть после приземления я стал изучать жизнь людей и, спустившись в ближайшее селение, случайно стал свидетелем смерти одного старика. Мне было жалко, что у вас, людей, такая короткая жизнь, поэтому, когда его душа вылетела из тела, я поймал её и заключил в энергоскафандр, а затем перенёс к тебе в квартиру. А так как кроме кактуса другого тела не было, то пришлось использовать его форму.

– Значит, в кактусе душа старика? – усмехнулся Павел: – то-то я смотрю, характер у него ворчливый. Думаю – с чего бы это?

– У кактуса проявились старческие привычки, так как Душа продолжает их сохранять по старой программе жизни. Таким способом я продлил старику жизнь, но она продолжилась уже в другом теле. Правда, память прошлого я у него отключил, иначе он не смог бы жить в новой форме, а вот качества характера оставил. Но, надо заметить, что по поводу данной души мне пришлось делать определённые согласования с вашими Небесными Учителями. Без их разрешения мне этот опыт тоже бы не удался. Что поделаешь, все свои действия всегда приходится с кем-то согласовывать, потому что мы находимся не в пустыне.

– Понятно, – кивнул Павел.

– Пройдёмте ко мне в кабинет, – пригласил учёный, – там будет удобней беседовать.

Глава 10

С того момента, как Гейпур появился в обществе учёного и журналиста, прошло несколько дней. В присутствии пришельца они перестали замечать течение времени, настолько гость занял их сознание. Однако они не забыли и о пропавших душах, и периодически осведомлялись о них в милиции. Но поиски результата не давали. Приходилось ждать.

Гейпур по ночам переносился к месту стоянки своего корабля и занимался его восстановлением, одновременно синтезируя в особые сборники энергию, необходимую для работы двигателя. Днём он возвращался в дом учёного и подолгу рассказывал об иной форме жизни, таинственной и непонятной, но ещё больше скрывал, повторяя, что в силу неразвитости сознания и чувств многое недоступно для понимания землян, показывал то, на что способен каждый житель его планеты, и что, естественно, жителями Земли воспринималось как чудо.