Чуть короче жизни - Алина Николаевна Болото
Вольф подошел совсем близко и присел на корточки.
– Евгения Александровна!
Женя вытянула руку, нацеливая дуло револьвера в грудь Вольфа.
– Я должен бояться? – совершенно серьезно спросил Вольф.
Женя попыталась нажать на курок, но ей это не удалось.
– Он на предохранителе, – сообщил Вольф, взял у нее из рук револьвер и, сняв с предохранителя, вернул обратно. – Женя вы меня слышите?
Женя вновь попыталась нажать на курок.
– Спуск слишком тугой для дамских ручек. Где вы покупали эту дрянь?
Женя подняла дуло выше, на уровень лба Вольфа. Она старалась не смотреть ему в глаза, а смотреть только на револьвер.
– Женя, Элен и Ирил вы тоже убьете?
Она, вскрикнув от ярости, обрушила оружие ему на лицо, но он успел отбыть удар. Револьвер, кувыркаясь в воздухе, полетел в реку. Женя неистово колотила Вольфа, но он успешно прикрывал голову, а она успела несколько раз сильно удариться о подставленный локоть.
– Ты что делаешь, волчара?! – кулак отца Федора был более удачлив. Вольф отлетел к самому обрыву и несколько мгновений корчился от боли. – Я ж тебя предупреждал!
Он поднял ногу, но Вольф уж был настороже и, сделав кувырок, оказался позади священника. Отец Федор неловко взмахнул руками и сел на землю. Вольф тут же захватил его сзади за шею и хорошенько прижал. Женя кинулась на него, пытаясь оторвать его от отца Федора, но Вольф, ухитрился так успешно пнуть ее ногой в бок, что барышня вновь отлетела к скамейке.
– Двое на одного! – укоризненно сказал Вольф, продолжая удерживать сердито сопящего отца Федора в полупридушенном состоянии. – Падре, вас разве не учили, что это нечестно?
– Пусти… – отец Федор произнес нечто исконно русское.
Не выпуская из виду стонущую Женю, Вольф резко отпустил священника, отчего тот свалился на бок, и отскочил к одиноко стоящей сосне. Рядом с сосной валялся толстый сук, который немедленно оказался в руках Вольфа.
Отец Федор поднялся и, растирая шею, обернулся к барышне:
– Женька, бисова донька, что он тебе сделал?
– Не дал ей броситься с обрыва! – быстро сказал Вольф.
– Я не у тебя спрашиваю! – рявкнул священник. – Женька, что ты молчишь?
Женя перестала стонать и посмотрела на Вольфа с ненавистью:
– Он правду говорит.
– А потом она пыталась меня застрелить из той дряни, что таскала в сумочке!
Отец Федор подошел к своей воспитаннице, поднял ее с земли и крепко шлепнул по запыленной юбке. Шлепнул так, что над рекой отдалось эхо.
Женя схватилась за пострадавшее место и заплакала. Тяжело отдуваясь, отец Федор присел на скамейку, утер вспотевшее лицо и похлопал ладонью рядом с собой.
– Садись, волчара! Рассказывай!
Вольф бросил на землю сук, подошел к отцу Федору и уселся рядом.
– Мы сходили с поезда.
– Я знаю, – ответил отец Федор. – Я в том поезде был. Я отвез Элен в надежное место и вернулся за вами. Там все кишит жандармами. Болтают о том, что кто-то перебил в лесу уйму народа.
– Частично народ перебил сам себя. Люди Зимина перестреляли казаков.
Зависла пауза. Женя, все еще продолжая всхлипывать, подошла и обняла сосну.
– А кто Зимина?..
Отец Федор не закончил фразу.
– Вы знаете о Хозине? – вопросом на вопрос ответил Вольф.
– Разве он проснулся? – удивился отец Федор.
– Хуже. Он не только проснулся. Он еще и спятил.
– Ты не ошибся? – отец Федор еще раз потер шею.
– Посмотрите на Евгению Александровну. Жаль, что вы не видели Зимина.
Отец Федор долго молчал.
– Я знал, что это когда-нибудь произойдет, – сказал он наконец. – Нужно как можно скорее добраться до Белогорья.
Они оба надолго замолчали. Внизу все так же струилась река, веяло влажным ветром. Женя перестала всхлипывать, крепко прижавшись к сосне, она смотрела на реку.
– Я увезу ее, падре, – сказал Вольф. – Она здесь пропадет.
– Я тебя убью! – ответил отец Федор.
– Она это и сама сделает! – возразил Вольф.
71
Аэроплан приземлился к вечеру. Он сел на широкий луг, неподалеку от реки. Под его крыльями с двух сторон болтались две люльки. В одной с комфортом сидел набитый песком мешок, во второй – замерзший и уставший до полусмерти Нэти Рикат.
Похожий на привидение Утицын договорился с хозяином лесной гостиницы, что один из сторожей проведет эту ночь рядом с машиной.
Ирил, Нэти и остальные так и не дождались авиатора к ужину, так как он заснул мертвецким сном, едва добравшись до номера. Нэти с удовольствием сделал бы то же самое, но Ирил потребовала, чтобы он вначале хорошенько поел и выпил русской водки, чтобы избежать простуды.
Нэти заснул прямо за столом после второй рюмки, после чего вызванная обслуга отволокла все-таки его в номер. Сама Ирил выглядела вполне бодрой, хотя и похудевшей. Они с отцом Федором уединились за соседним столиком и долго о чем-то беседовали.
Женя вяло ковыряла вилкой в тарелке. Оскорбленный длительным заточением в комнате Бусик сидел рядом с хозяйской тарелкой на столике и жалобными глазами смотрел на рюмку в руке Вольфа. Вольф долго и сумрачно пил, поглядывая в сторону уныло пиликающего на скрипке музыканта, вздыхал и снова пил. Бусик несколько раз принимался жалобно цокать, но Вольф игнорировал все его намеки.
Наконец, когда Женя уже поднялась, чтобы уйти к себе, Вольф поймал ее за руку.
– Евгения Александровна, – сказал он, заплетающимся языком, – что у вас останется, если вы все-таки меня убьете?
Женя резко выдернула руку, подхватила Бусика и ушла. Ирил проводила ее внимательным взглядом.
– Что ты уже натворил, Макс? – спросила она по-эделасски.
Вольф не ответил: он спал. Его дотащил до номера отец Федор, сгрузил на кровать рядом с постелью Нэти, а сам отправился спать к Утицыну.
Ирил просидела в ресторанчике до полуночи, пока не разошлись музыканты. Когда она вошла в комнату к Жене, та еще не спала. При свете керосиновой лампы она читала Чехова. Печальный Бусик набивал рот листьями салата, и сожалел, что поленился попробовать эту толстую книгу на вкус. Возможно, случай представится, когда хозяйка вновь засунет его в ридикюль вместе с книгой.
– Женя, вы помните, что Герни не совсем человек? – спросила Ирил, разглядывая себя в зеркале и распуская прическу.
Женя рывком захлопнула книгу и села на кровати.
– Это вы про что, тетушка?!
Ирил нанесла на лицо крем и растерла его кончиками пальцев. Она долго и внимательно рассматривала в зеркале морщинки, потом потянулась и прикрутила фитиль лампы.
– Ложись спать, утром придется выезжать рано!
72
Рано выехать не удалось,
