Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

«Здесь находится хозяйство Адриана Хардоа?»

«О нет, сударь! До фермы Хардоа еще больше километра — она там, дальше».

Метрах в пятидесяти от ветхого коттеджа Герсен заметил остов заброшенного строения с провалившейся крышей, без окон и дверей, посреди рощицы иссиня-черных джинсоков.

«Здесь, кажется, когда-то была школа?» — спросил Герсен.

«Была, была! Я в ней преподавала тридцать лет, а с тех пор сижу здесь уже двадцать лет и смотрю, как она разваливается. Нынче детей отвозят за холмы, в новую школу в Леке».

«И вы жили здесь все это время?»

«А где еще? У меня никогда не было мужа. Я пью воду и молочную сыворотку — ну, иногда еще мясным отваром могу поживиться. Соблюдаю Наставления настолько строго, насколько это возможно. Меня всегда считали хорошей учительницей — особенно тех детей, что помладше».

«Значит, вы учили Ховарда Хардоа?»

«Учила, как же. Вы его знаете?»

«Не слишком хорошо».

Старуха подняла глаза к горизонту, словно вглядываясь в прошлое: «Я часто задумываюсь: что случилось с Ховардом? Странный он был, своенравный мальчуган. У меня где-то лежала его фотография, но сейчас я ее уже не найду. Он походил на эльфа, вы знаете? Помню, на школьном фестивале он нарядился именно эльфом, весь в зеленом и коричневом — да и непоседливым характером он смахивал на эльфа, то и дело паясничал. Лучше всех умел строить жуткие рожи. Очень нехорошо он поступил с бедной маленькой Тэмми Флютер — она на том же фестивале изображала фею! Тэмми закричала, и Ховарда оттащили от нее; не сомневаюсь, что отец его хорошенько выпорол! Хардоа были фундаменталистами; это самая строгая секта среди фракционеров, они и тогда уже почти все вымерли. Вы, случайно, не фундаменталист?»

«Я даже не знаю, кто такие фундаменталисты».

«Они настаивали на неукоснительном соблюдении догматов — в чем, если уж говорить начистоту, есть своего рода здравый смысл. Они утверждали, что человеческие греховные склонности можно искоренить посредством тщательной селекции, в связи с чем братья женились на сестрах, кузены на кузинах — так, чтобы в потомстве сохранялись лучшие характеристики, сами понимаете. Вы, наверное, заметили в городе статую дидраму Рунелю Флютеру? Вот он как раз был главой этой секты и делал все возможное для сохранения чистоты нравов, хотя не заслужил за это особой благодарности — особенно среди тех, кого он считал недостойными продолжения рода. Да уж, в старое доброе время Наставлениями никто не пренебрегал! А теперь фундаменталисты в наших краях перевелись, и даже семья Хардоа больше не соблюдает прежние принципы».

«С Ховардом, наверное, было трудно справиться?»

«Так-то это так — бывало, с ним хлопот не оберешься. Но Ховард умел быть и милым послушным ребенком. Он обожал цветы, причем в его маленькой голове бродили удивительные мысли! Однажды он собрал кучу цветов, отсортировал их по оттенкам и устроил «битву цветов» — какие только штуки он не придумывал, вы бы посмотрели! Лепестки так и летели во все стороны! Ховард бегал туда-сюда, крича разными голосами, его красный отряд нападал на синий, розы храбро погибали целыми букетами, а колокольчики торжествовали над вербенами! Такое устроил представление, мы смеялись до упаду! А потом его перевели в старшие классы, в городской лицей. Говорят, там ему не повезло. Ховард не уродился сильным и развивался медленно; парни постарше устраивали ему взбучки. Кроме того, он не поладил с кланом Садальфлури и, конечно же, из этого вышел скандал».

«Каким образом?»

«Ммф. Гм. Мне следовало бы поменьше болтать — но все это было так давно и времена уже не те, хотя семья Садальфлури все еще пользуется большим влиянием. Ховард влюбился в одну из их девочек — кажется, ее звали Сьюби. Она, как водится, поиграла с ним и выбрала другого, после чего Ховард сделал что-то настолько предосудительное, что весь клан Садальфлури разъярился и встал на дыбы, так что Ховарду пришлось улепетывать со всех ног — и с тех пор, говорят, он пропадает где-то в чужих мирах».

Герсен нагнулся, чтобы получше рассмотреть кружева старушки: «У вас красиво получается!»

«Это все, что я умею — людям нравится, а мне хватает на пропитание».

Герсен вручил ей десять СЕРСов: «Начните делать еще одно такое покрывало для меня. А если я не вернусь — ничего страшного, продайте его кому-нибудь другому, вы в долгу не останетесь».

«Вот удача привалила! Спасибо, сударь!»

«Не за что. Было очень приятно с вами поговорить — но теперь мне пора ехать».

В полутора километрах дальше по дороге Герсен увидел зажиточное хозяйство с большим ярко-зеленым амбаром поодаль. Остановив электроцикл, он разглядывал фермерский дом, ощущая странное покалывание, пробегавшее по коже: приближалось нечто неминуемое — возможно, здесь притаилась опасность. Дом мало отличался от многих попадавшихся по дороге — трехэтажный, обшитый досками из розового дерева с голубыми наличниками вокруг окон, с высокой остроконечной крышей, подразделенной на насколько коньков с мансардными окнами. В огороде вскапывал грядки мотыгой высокий человек в синих штанах и черной рубахе. Заметив Герсена на электроцикле, он перестал работать и ждал, глядя на дорогу.

Герсен заехал на двор перед домом, и высокий человек — по-видимому, Адриан Хардоа — вышел ему навстречу. Его желтовато-коричневые волосы уже начинали седеть и были подстрижены по-домашнему, явно без помощи парикмахера; у него было продолговатое, костлявое, обветренное лицо. Фермер смотрел на Герсена недружелюбно, без любопытства: «Я вас слушаю?»

«Это Помещичья Ферма?»

«Она самая».

«И вы — Адриан Хардоа?»

«Он самый», — Адриан говорил мягким басом, сдержанно и размеренно, четко выговаривая слова.

«Меня зовут Генри Лукас. Я представляю журнал «Актуал» и приехал сюда из Понтефракта на Алоизии».

«Ага! Ваш журнал объявил конкурс!» — фермер слегка оживился.

«Верно. Вы были первый из нескольких миллионов участников конкурса, кому удалось правильно установить личность номера шестого на фотографии — по той простой причине, разумеется, что он ваш сын».

Адриан Хардоа тут же занял оборонительную позицию: «Неважно, кто установил его личность! Важно то, что я это сделал первый, разве не так?»

«Не спорю, не спорю. По сути дела, я приехал, чтобы вручить вам выигрыш».

«Превосходная новость! Сколько мне причитается?»

«Согласно нашим правилам, первый участник конкурса, установивший личность одного из сфотографированных лиц, получает триста СЕРСов. Я привез вам эту сумму».

«На нас снизошло благословение непорочных дидрамов! Кстати, если бы вы прибыли чуть пораньше, вы застали бы у нас Ховарда собственной персоной — он наконец нас навестил, с тех пор еще и часа не прошло. Ховард приехал на встречу с однокашниками».