Евгений Дембский - Флэшбэк-2, или Ограбленный мир

— …восьмая пара. Объективность требует напомнить, что, по мнению защитников совместной работы семьи, подобный тандем укрепляет сотрудничество, исключает отсутствие интереса к работе супруга, на что столь часто жалуются женщины, ну и, что тоже немаловажно, сокращает рабочее время, поскольку, как мы знаем, время работы тандема делится на двоих. Таким образом, жены не скучают в пустых квартирах, мужьям не приходится жаловаться на переутомление, и они могут спокойно раз в два дня играть в гольф.

Вся эта тирада сопровождалась сценками, изображавшими довольных, улыбающихся женщин и мужчин. Они попеременно сидели за одним и тем же столом или вели один и тот же грузовик. Идиллия. Идиотизм. Телевидению до сих пор не хватало Мак-Лаханов. Или конкуренции.

— Противники супружеских…

Я переключился на гостиничную программу. Мне улыбалась холодная блондинка, но сразу же оказалось, что она вовсе не холодная. Блондинка бросила в мою сторону:

— Смотри, что любит Фарра…

После чего показала. Выяснилось, что мне недостает информации о том, чего бы она не любила. Девушка по вызову продемонстрировала свои возможности, назвала цену, многообещающе улыбнулась и исчезла с экрана. Появилась вторая. Третья. Семнадцатая. Они не слишком отличались друг от друга, у всех были похожие интересы, примерно одинаковые возможности, чистые карты медицинского освидетельствования. Двадцать первая сказала мне:

— Меня зовут Как Ты Только Захочешь…

Я выключил телевизор, будучи не вполне уверенным, что поступаю правильно, но пока что я не заметил в этом мире ничего, существенно отличающегося от моей реальности, а у меня уже основательно бурчало в животе. Я посмотрел на телефон и нажал клавишу интеркома.

— Портье-информация, слушаю, — раздался мужской голос.

— Завтрак в номер, — бросил я. — Легкий, но обильный. Много крепкого кофе. Ага! Сигареты! У вас есть «Голден гейт»?

— Вы курите? — спросил портье. — Комната будет дороже на двадцать процентов…

— Мне все равно, — раздраженно ответил я. — Я спрашивал про «Голден гейт»!

— Нет, конечно. Ведь их не производят уже восемь лет!

— Может, в этой части страны? — выдал я подготовленную на такой и другие подобные случаи фразу. — Неважно… Что у вас есть?

— «Брюн», «Кэмел», «Драгон», «Дубай», «Фри фингер»…

— «Мальборо»? — прервал я его.

— Да, есть.

— Три пачки. И две коробки пива. Спасибо.

Завершив разговор, я нашел информационный канал и провел за его просмотром два часа. Мир не слишком изменился: обрушивались какие-то дамбы, стоимость и назначение которых исключали возможность обрушения; человечество бурлило и кипело: одни протестовали, другие одобряли, часть присоединялась, часть отделялась. Большинство было пассивно, а меньшинство активно, но иногда соотношение менялось на обратное.

Я выключил телевизор и изучил возможности компа. Они меня вполне удовлетворили. Я ввел ключевые слова, то есть перечень фамилий всех известных художников, указав, что особо меня интересуют тексты, где эти фамилии будут фигурировать группой, в соединении со словами: «кража», «ограбление», «злоумышленники» и близкими им по значению. Я потребовал распечатать все относящиеся к этой теме статьи из прессы, а также сообщить названия книг, начиная с третьего марта две тысячи сорок седьмого года. Две секунды спустя из бесшумного принтера начали изливаться в комнату метры тонкой бумаги.

Я бросил взгляд на первые строки — сенсационные сведения о краже всех времен — и занялся тщательным просмотром «Нью-Йорк Тайме» и двух ведущих изданий желтой прессы моего времени: «Опинион» и «Кто-Где-Что». Информация с их страниц должна была помочь мне вписаться в этот мир, в котором, возможно, где-то еще жив шестидесятипятилетний Оуэн Йитс. Время от времени я поглядывал на принтер, из которого выползала лента, густо испещренная текстом, в ценности которого я сомневался, но и полностью его проигнорировать тоже не мог. Через два часа я добрался до середины июня и понял, что таким образом у меня уйдет на знакомство с информацией около месяца. «Нью-Йорк Тайме», «Опинион» и «Кто-Где-Что» не собирались уменьшать свой объем, а я был не в состоянии увеличить собственную производительность. Я пошел на компромисс, отвернувшись от экрана и поставив кресло так, чтобы не видеть все еще изливающейся информационной ленты, комментариев, злорадного сведения счетов с полицией, сообщений об отставках и так далее. Я спокойно выпил две банки пива и, хотя для полного счастья мне недоставало «Голден гейта», почувствовал себя не так уж и плохо. Мне недоставало также собеседника, может быть, поэтому я начал разговаривать сам с собой.

— Вполне неплохо для…

Я заставил себя заткнуться и еще полчаса молчал, открывая рот лишь с целью глотнуть пива. Потом мне на глаза попалась гостиничная папка с конвертами и бумагой, что натолкнуло меня на некую мысль. Написав на листке, покрытом бледными буквами рекламы отеля, несколько слов, я заклеил конверт и спрятал его в карман пиджака, затем посмотрел на замедлившую, как мне показалось, свой бег бумажную ленту и вышел из номера.

Портье не было, из-за чего я почувствовал себя словно в своем времени, но, к счастью, на внушительных размеров экране нашлось место в том числе и для пункта проката автомобилей, до которого я добрался за несколько минут. Прежде чем меня заметил пузатый служащий в желтых шароварах и пестрой рубашке с широкими рукавами, я придал лицу скептически-брезгливое выражение и громко кашлянул. Он тут же подбежал ко мне и выжидающе улыбнулся.

Пятна на его рубашке перемешались, образовав новый узор. Я кивнул в сторону автомобилей.

— Что-нибудь из этого на ходу? — спросил я.

— На ваш выбор. — Он описал рукой полукруг. У него повлажнели глаза, а из груди вырвался теплый вздох. — Желаете какую-нибудь особую марку, или назовете ваши требования, а я сам выберу?

— Гм… — Я позволил себе ненадолго задуматься, стараясь, однако, не переборщить. — Удобный, быстрый, прочный, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Машину для спецопераций? — спросил он и захихикал. — Хи-хи-хи… Мужскую машину, да?

— Лишь бы не гусеничный вездеход!

— Зачем издеваться над добрым Джонатасом? — Он схватил меня за рукав и потащил за собой. — У меня есть «трафальгар» — просто мечта. Батарей хватит на шесть часов езды с максимальной скоростью, второй двигатель — на этиловом спирту. В сумме вы можете доехать от одного побережья до другого, останавливаясь только два раза! Второй в этом сезоне коэффициент трения, регулируемая в небывалых пределах пневматика. Чудо!..

Он подтащил меня, как я и ожидал, к одной из стоявших в ряд машин и показал на нее рукой. Я подумал, что показывать пальцем он скорее всего счел бы богохульством. Не сходя с места и поворачивая голову из стороны в сторону, я осмотрел машину, под конец бросив взгляд на ее бока и заднюю часть.